Все это до того, как я услышала пронзительный, холодный голос его подружки. Тут же сдерживаю ход своих мыслей. Я лишь пешка в его сексуальных подвигах, и он, вероятно, чувствует себя уязвленным после того, как я раскусила его игру.

Телефон оповещает о входящем сообщении. Осторожно подкрадываюсь к дивану, будто сотовый может взлететь и укусить меня.

Ради бога, я веду себя жалко. Хватаю телефон и открываю сообщение.

Ответь на звонок!

Телефон снова звонит, заставляя подпрыгнуть, хотя этого, безусловно, следовало ожидать. Он неумолим. Очередной раз даю мобильному прозвенеть и совсем по-детски пишу ответ:

Нет.

Снова хожу взад-вперед, потягивая вино и сжимая в руке телефон. Проходит немного времени, а потом я вижу новое сообщение.

Ладно, я захожу.

— Что? О нет! — кричу я на телефон. Одно дело — игнорировать его звонки, но совсем другое — пытаться противостоять ему из плоти и крови, когда он смотрит прямо на меня.

Черт, черт, черт! Лихорадочно отыскиваю историю вызовов, чтобы позвонить ему. Раздается один гудок.

— Слишком поздно, Ава, — протяжно говорит он. Я неуверенно смотрю на телефон, а потом слышу стук.

Выбегаю на лестничную площадку и перегибаюсь через перила, пока он колотит в дверь.

— Открой дверь, Ава. — Он снова стучит.

О чем он только думает? Неужели настолько отчаялся?

Бах, бах, бах!

— Ава, пожалуйста, я никуда не уйду, пока ты не поговоришь со мной.

Бах, бах, бах!

— У меня есть твои ключи, Ава. Я сам войду в дом.

Вот дерьмо. Он ведь так и поступит. Ладно, впущу его, выслушаю, что он скажет, а потом пусть уходит. В любом случае, мне нужно вернуть машину. Я просто должна держаться от него как можно дальше, закрыть глаза и задержать дыхание, чтобы не чувствовать его запаха. Я не должна позволить ему прорвать оборону. Ставлю бокал на столик возле лестницы и смотрю на себя в зеркало. Волосы стоят дыбом, но, по крайней мере, я еще не смыла макияж. Могло быть и хуже. Погодите... а почему я вообще волнуюсь? Чем хуже я выгляжу, тем лучше, верно? Нужно, чтобы он отвалил.

Бах, бах, бах!

Уверенными и решительными шагами несусь вниз по лестнице и раздраженно распахиваю дверь. Я обречена. Я постоянно недооцениваю — или забываю — влияние этого мужчины. Я уже вся дрожу.

Он упирается руками в дверной косяк, смотрит на меня сквозь прикрытые веки, тяжело дыша и выглядя по-настоящему злым. Светлые волосы растрепаны, на подбородке щетина, бледно-розовая рубашка расстегнута у ворота и заправлена в серые брюки. Он выглядит восхитительно.

Он пронизывает меня своим туманным взглядом.

— Почему ты остановилась?

Его дыхание затруднено.

— Что? — нетерпеливо спрашиваю я. Он здесь, чтобы задать мне этот вопрос? Разве ответ не очевиден?

— Почему ты убежала от меня? — скрипит он зубами.

— Потому что это была ошибка, — говорю я сквозь стиснутые зубы. Раздражение от его дерзости пересиливает другое, более нежелательное воздействие, которое он на меня оказывает.

— Это не было ошибкой, и ты это знаешь, — ухмыляется он. — Единственной ошибкой было то, что я тебя отпустил.

Что? Ох, я не могу этого сделать. Собираюсь закрыть дверь, но он не дает.

— О, ну уж нет. — Он легко оттесняет меня, входит в холл и захлопывает за собой дверь. — На этот раз ты не сбежишь. Ты уже дважды со мной так поступала, но не сейчас. Тебе придется ответить.

Без обуви я почти на фут ниже него. Чувствую себя маленькой и слабой, когда он возвышается надо мной, все еще тяжело дыша. Я отступаю, но он идет вперед, сохраняя между нами минимальное расстояние. Мой план держаться подальше быстро проваливается, и от него божественно пахнет: мятой, свежестью и величием.

— Тебе нужно уйти. Кейт будет дома через минуту.

Он останавливается, хмуро глядя на меня.

— Перестань врать, — рявкает он, отшвыривая мою руку от волос. — Хватит нести чушь, Ава.

Понятия не имею, что ему сказать. Оборона не работает — наверное, ему все равно. Он невероятно толстокож и явно привык получать то, что хочет.

Поворачиваюсь, чтобы подняться по лестнице.

— Зачем ты пришел? — спрашиваю, но не успеваю отойти, как он оказывается у меня за спиной и хватает за запястье. Резко разворачиваюсь к нему лицом, и этот контакт мгновенно приводит меня в состояние боевой готовности. Я знаю, что нахожусь на опасной территории. Простое пребывание рядом с этим мужчиной превращает меня в беспечную безрассудную дуру. Обычное поведение камикадзе. Зачем я только его впустила?

— Ты знаешь, зачем, — шипит он.

— Разве? — недоверчиво спрашиваю. Вообще-то, я знаю. Ну, думаю, что знаю. Он хочет продолжить с того места, где мы остановились. Хочет, чтобы миссия была выполнена.

— Да, знаешь, — просто говорит он.

Выдернув из его хватки запястье, я отступаю назад, пока не упираюсь задницей в стену.

— Потому что хочешь услышать, как громко я буду кричать?

— Нет!

— Бесспорно, ты самый высокомерный засранец, которого я когда-либо встречала. Мне не интересно становиться сексуальным завоеванием.

— Завоеванием? — фыркает он, отворачивается и начинает бесцельно расхаживать взад-вперед. — Мать твою, женщина, ты на какой планете?

Я стою в полном шоке. Как он смеет приходить сюда и кричать на меня? Чувствую, как беспокойство исчезает, а прежнее раздражение превращается в кипящую ярость. Настоятельная необходимость защитить себя, поставить его на место, заставляет до боли стиснуть челюсти. Он очень низкого мнения обо мне, если думает, что я запрыгну в постель первого встречного. И потом, я не обязана перед ним отчитываться. Тот факт, что у него есть девушка, в данный момент не имеет значения. Он думает, что может просто взять то, что хочет, или выходить из себя, если ему окажут хоть малейшее сопротивление.

— Убирайся!

Он останавливается и смотрит на меня.

— Нет! — кричит, возобновляя движение.

Как бы выдворить его вон? Силой я не смогу его вытолкать, а прикоснуться к нему будет огромной ошибкой.

— Мне это ни хрена не интересно! А теперь выметайся. — Дрожащий голос сводит на нет мой невозмутимый вид, но я стою твердо.

— Следи за своим гребаным языком!

О, а вот это уже наглость.

— Убирайся!

— Хорошо, — просто говорит он. Останавливается и пристально глядит на меня. — Посмотри мне в глаза и скажи, что больше не хочешь меня видеть, и я уйду. Ты больше никогда меня не увидишь.

Ладно, это должно быть относительно легко, но к моему глубочайшему удивлению, мысль о том, что я больше его не увижу, вызывает неприятную боль в животе, что, конечно, совершенно нелепо. Для меня он практически незнакомец, но боже, он вызывает во мне такую реакцию. Заставляет чувствовать... Я точно не знаю, что это такое. Но даже сейчас, когда я злюсь на его чертову наглость, я борюсь, пытаясь контролировать нежелательные реакции, которые он во мне вызывает.

Когда я ничего не говорю, он начинает приближаться ко мне, за пару широких шагов оказываясь прямо передо мной. Нас разделяет какой-то дюйм.

— Скажи это, — выдыхает он.

Не могу заставить рот двигаться. Чувствую свое поверхностное дыхание, стук сердца и тупую пульсацию в паху. Я чутко улавливаю похожие реакции, исходящие от него. Вижу, как под бледно-розовой рубашкой бьется его сердце. Чувствую на лице его тяжелое, мятное дыхание. Не могу поручиться за пульсацию, но подозреваю, что она есть. Сексуальное напряжение, рикошетом отскакивающее между нашими телами, находящимися в такой близости, ощутимо.

— Ты ведь не можешь, правда? — шепчет он.

Не могу! Я стараюсь. Очень стараюсь, но проклятые слова не выходят. Близость наших тел и его дыхание пробуждают все эти невероятные чувства. Меня перебрасывает назад к нашей предыдущей встрече, но на этот раз нет никакого риска, что нас прервут недружелюбные подружки. Ничто меня не остановит, кроме совести, но она сейчас тонет в желании, так что ничем мне не поможет.

Кончиком пальца он касается моего плеча, от чего меня охватывает адское пламя, и медленно, легко ведет им по шее вверх, пока не упирается в чувствительную точку под ухом.

Сердце разгоняется до предела.

— Бум... бум ... бум, — выдыхает он. — Я чувствую это, Ава.

Застыв, еще сильнее вжимаюсь в стену.

— Пожалуйста, уходи. — Я с трудом выговариваю эти слова.

— Положи руку мне на сердце, — шепчет он, беря мою руку и кладя ее себе на грудь. Ему не нужно было этого делать. Я уже вижу, как его сердце колотится под рубашкой.

— Что ты хочешь этим сказать? — тихо спрашиваю я. Я точно знаю, что он хочет сказать. Что я оказываю на него такое же воздействие, как и он на меня.

— Ты очень упрямая женщина. Позволь задать тебе тот же вопрос.

— Что ты имеешь в виду? — спрашиваю, по-прежнему не поднимая глаза.

— Почему ты пытаешься остановить неизбежное? К чему это, Ава? — Обхватив пальцами мою шею, он приподнимает мне голову так, чтобы я встретилась с его взглядом.

Они тут же поглощают меня. Его губы, приоткрытые и влажные, мятное дыхание проникает мне в нос, пылающие глаза смотрят на меня сверху вниз. Длинные ресницы веером ложатся на скулы, когда он наклоняется так, что губами касается моего уха. Я испускаю тихий вздох.

— Вот оно, — бормочет он, проводя след из легких поцелуев по моей шее. — Ты это чувствуешь.

Чувствую. Я не в состоянии это остановить. Рациональное мышление уходит в осаду. Я полностью обездвижена. Мозг отключился, а тело берет верх. Пока он губами скользит по моей челюсти, я осознаю, что потерялась — в нем, меня нет. Но тут слышу, как звонит телефон. Не мой, но вторжения достаточно, чтобы вывести меня из транса, в который он меня ввел. О боже, это, наверное, Сара.

Поднимаю руки к его твердой груди и отталкиваю.

— Остановись, пожалуйста!

Он отстраняется и выдергивает телефон из кармана.

— Черт! — Он отклоняет вызов и смотрит на меня. — Ты так и не сказала.

Я поражена своей неспособностью произнести несколько очень простых слов.