Глава 9

Он пинком захлопывает за собой дверь и прежде, чем вернуться, чтобы ее запереть, усаживает меня между раковинами на мраморный туалетный столик. Платье у меня все еще на уровне талии, обнаженные ноги и трусики выставлены на всеобщее обозрение.

Оглядываю огромную комнату, которая мне так хорошо знакома, и мой взгляд падает на величественную кремовую мраморную ванну, возвышающуюся в центре. Улыбаюсь, вспоминая тот стресс, когда мне пришлось нанимать подъемный кран, чтобы поднять ее через окно. Это был кошмар, но она действительно выглядит впечатляюще. У задней стены, покрытой бежевой Травертиновой плиткой, расположен душ на две лейки с дверцей, открывающейся с одного конца, стеклянный от пола до потолка, а туалетный столик, на который меня усадили, — кремовый, из итальянского мрамора с двумя раковинами и большими смесителями, напоминающими водопад. Над ним во всю длину висит зеркало в золотой раме с замысловатой резьбой, а у окна под углом стоит шезлонг. Это действительно воплощенная роскошь.

Слышу, как щелкает замок, отрывая меня от восхищения своей работой, и я перевожу взгляд на дверь, где за мной пристально наблюдает Джесси. Медленно двигаясь ко мне, он начинает расстегивать рубашку. Смотрю, как он приближается: рот приоткрыт, веки полуопущены. От предвкушения у меня сводит живот, а бедра сжимаются. Этот мужчина просто ошеломляет.

Закончив с последней пуговицей, он оказывается передо мной в расстегнутой рубашке. Не могу удержаться и провожу пальцем по его твердой загорелой груди. Он смотрит вниз, следуя взглядом за моим движением, кладет руки по обе стороны от моих бедер, втискиваясь между ними.

Когда он смотрит на меня, уголки его губ приподнимаются, а глаза сверкают, и легкие морщинки смягчают их обычную напряженность.

— Теперь тебе не убежать, — поддразнивает он.

— Я и не хочу.

— Хорошо.

Он приоткрывает рот, притягивая мой взгляд к своим прекрасным губам.

Провожу пальцем вверх по его груди, пробираясь мимо горла, пока не упираюсь пальцем в нижнюю губу. Он открывает рот и игриво меня кусает. Я улыбаюсь, продолжая двигаться вверх и проводя рукой по его волосам.

— Мне нравится твое платье.

Он опускает глаза на мою грудь. Прослеживаю за его взглядом до скомканного материала вокруг талии.

— Спасибо.

— Немного ограничивает движения.

Он тянет за кусок материи.

— Так и есть, — соглашаюсь я.

Предвкушение убивает. Сорви с меня платье!

— Может, снимем его? — Он приподнимает бровь, уголки его рта подергиваются.

— Если хочешь, — улыбаюсь я.

— Или, может, оставим?

Он расплывается в улыбке и ведет руками вверх.

Я растекаюсь по всему туалетному столику.

Он кладет руки мне на спину.

— Но, опять же, я не понаслышке знаю, что скрывается под этим прекрасным платьем. — Он двигается вверх, хватаясь за молнию, и дышит мне в ухо. — И это намного лучше платья, — шепчет он, медленно и дразняще опуская бегунок. Я тяжело и в отчаянии дышу. — Думаю, мы от него избавимся.

Он снимает меня со столешницы и ставит на ноги, потом стягивает с меня платье и бросает его на пол. Отпинывает его в сторону, не сводя с меня глаз.

Я хмуро смотрю на него.

— Мне нравится это платье.

Мне наплевать на платье. Он мог бы сорвать его с меня и вымыть им окна, мне все равно.

— Куплю тебе новое, — пожимает он плечами и, усадив меня, вновь занимая позицию меж моих бедер. Он льнет ко мне всем телом. Взяв меня за задницу, притягивает к себе, и мы оказываемся крепко прижаты друг к другу. Он трется бедрами, глядя на меня.

Пульсация в моем естестве граничит с болью, и я серьезно рискую разлететься на части, если он будет продолжать в том же духе. Хочу сказать ему, чтобы он поторопился. Изо всех сил стараюсь держать себя в руках.

Заведя руку мне за спину, он расстегивает лифчик, стягивает бретельки с плечей и отбрасывает его назад. Я опираюсь на руки, подставляя ему грудь.

Глядя мне в глаза, он поднимает руку и кладет ладонь мне под горло.

— Я чувствую, как колотится твое сердце, — тихо говорит он. — Это я так на тебя действую.

Не собираюсь оспаривать его утверждение. Он прав, и я больше не пытаюсь с этим бороться.

Он скользит ладонью между грудей, пока не доходит до живота, и смотрит на меня — такой обжигающий и восхитительный.

— Леди, ты чертовски прекрасна, — твердо говорит он. — Думаю, я оставлю тебя при себе.

Выгибаю спину, выпячивая грудь вперед, и он улыбается, прежде чем опустить рот на сосок, глубоко его втянув и сильно посасывая. Когда он поднимает руку, сминая другую грудь, я стону, откидывая голову к зеркалу. О, боже. У этого мужчины настоящий талант. Его твердая как сталь эрекция вдавливается между моих бедер, заставляя ерзать, чтобы ослабить пульсацию. Я издаю длинный, протяжный стон. Не знаю, что с собой делать. Мне хочется впитывать удовольствие, потому что это так хорошо, но потребность обладать им берет надо мной верх, давление в паху почти разрывает. Словно читая мои мысли, он скользит рукой по внутренней стороне моего бедра, находя край трусиков. Один палец пробивает барьер, слегка касаясь верхушки клитора.

— Черт! — кричу я, хватая его за плечи и впиваясь ногтями в напряженные мышцы.

— Язык, леди, — приказывает он, потом прижимается губами к моим губам, погружая в меня два пальца.

Мои мышцы сжимаются вокруг него, когда он двигает ими взад и вперед. Я могу буквально умереть от удовольствия. Чувствую быстрое нарастание надвигающегося оргазма, и понимаю, что он разорвет меня на части. Изо всех сил держась за его плечи, я стону ему в рот, пока он продолжает меня атаковать.

О, вот оно.

— Кончай, — командует он, сильнее надавливая на клитор.

Я распадаюсь, как взорвавшаяся звезда, отпуская его губы и в полном безумии откидывая голову назад. Я кричу. Он хватает меня за голову, дергает на себя, захватывает мой рот и поглощает завершающие аккорды моих криков. Я разорвана на части. Задыхаюсь, дрожу и полностью растворяюсь в нем, не сдерживаясь и не стыдясь того, что он со мной делает. Брежу от удовольствия.

Его поцелуй смягчается, толчки замедляются, постепенно опуская меня с небес на землю, он осыпает нежными поцелуями все мое влажное, разгоряченное лицу. Слишком хорошо, просто слишком, слишком хорошо.

Чувствую, как он убирает прядь волос с моего лица, и открываю глаза, встречая томный, удовлетворенный взгляд зеленых глаз. Он легко касается моих губ. Я вздыхаю. Чувствую, что период сдерживаемого давления был потушен, вот так просто. Я расслаблена и пресыщена.

— Лучше? — спрашивает он, вынимая из меня пальцы.

— М-м, — мычу я. У меня нет сил говорить.

Он скользит пальцами по моей нижней губе, наклоняется ко мне, пристально смотрит и проводит языком по моему рту, слизывая остатки моего оргазма. Его глаза прожигают меня насквозь, пока мы молча смотрим друг на друга. Инстинктивно тянусь руками вверх, обхватывая и поглаживая его свежевыбритое лицо. Этот мужчина красив, полон энергии и страсти. И он может разбить мне сердце.

Он слегка улыбается, поворачивая лицо, чтобы поцеловать мою ладонь, прежде чем снова посмотреть мне в глаза. О, господи, я в беде.

Нас обоих безжалостно вырывают из напряженного момента, когда кто-то с другой стороны дергает дверную ручку. Я охаю, и Джесси зажимает ладонью мне рот, с весельем глядя на меня. Он находит это забавным?

— Я ничего не слышу, — доносится из-за двери незнакомый голос, следом снова дребезжит ручка. Выпучиваю глаза от ужаса.

Он убирает руку и заменяет ее губами.

— Ш-ш-ш, — бормочет возле моего рта.

— О, боже, я чувствую себя дешевкой, — хнычу я, отрываясь от его губ и роняя голову ему на плечо. Как я выйду отсюда, не полыхая румянцем и не выглядя виноватой, как грех?

— Ты не дешевка. Если будешь нести такую чушь, я буду вынужден отшлепать твой восхитительный зад в каждом уголке моей ванной.

Я отрываю голову от его плеча и в замешательстве смотрю на него.

— Твоей ванной?

— Да, моей ванной, — ухмыляется он. — Хочу, чтобы они перестали пускать сюда незнакомых людей, чтобы те бродили по моему дому.

— Ты живешь здесь?

Я озадачена. Он не может здесь жить. Здесь никто не живет.

— Хорошо, буду жить с завтрашнего дня. Скажи, стоит ли все это итальянское дерьмо того возмутительно дорогого ценника, который они прикрепили к этому месту? — Он выжидающе смотрит на меня.

Он действительно хочет, чтобы я ответила на этот вопрос?

— Итальянское дерьмо? — выпаливаю, до глубины души оскорбленная.

Он смеется, и мне кажется, я могу влепить ему пощечину. Итальянское дерьмо? Этот мужчина — невежественная задница. Итальянское дерьмо?

— Не надо было покупать эту квартиру, если тебе не нравится то дерьмо, что в ней есть, — огрызаюсь я, вне себя от ярости.

— Я могу избавиться от него, — шутит он.

Мои брови взлетают вверх в выражении «ты этого не говорил». Я потратила месяцы, гнула спину, чтобы найти все это итальянское дерьмо, а эта неблагодарная свинья просто собирается избавиться от него? Меня еще никогда так не оскорбляли и не бесили. Пытаюсь высвободить руки, но он крепче сжимает их. Бросаю на него сердитый взгляд.

Он ухмыляется.

— Не кипятись, леди. Я сохраню все, что здесь есть. — Он крепко целует меня. — В этой квартире вся ты.

Он снова берет мой рот. Собственнически, жадно.

Я не стану слишком вдумываться в его слова. Либидо только что переключило мое внимание, и я с радостью подчиняюсь. Атакую его с равной силой, просовывая язык ему в рот, сплетаясь с его языком, когда он убирает хватку с моих рук. Они порывисто взлетают к упругим, рельефным плечам, которые мне так нравятся.

Обхватив меня рукой за талию, он отпускает мои губы и поднимает меня со столешницы, оставляя парить над полом, в то время как другой рукой находит мои трусики и стягивает их вниз по ногам. Усаживает обратно, снимает с меня туфли и с громким стуком роняет их на кафельный пол. Я присоединяюсь к процессу, тянусь рукой и спускаю рубашку с его широких плеч, во всей красе открывая обнаженную грудь.