Он само совершенство. Хочу облизать каждый дюйм его тела.

Когда я провожу взглядом вниз, слегка вздрагиваю при виде жуткого шрама, который проходит через живот и огибает левое бедро. Я не замечала его раньше.

Освещение в «Поместье» было тусклым, но этот шрам — здоровенный. Слегка поблекший, но он чертовски большой. Откуда он у него? Предпочитаю не спрашивать. Возможно, вопрос щекотливый, а я не хочу, чтобы что-то расстроило этот момент. Я могла бы просто сидеть здесь и глазеть на него вечно. Даже со шрамом, который выглядит так зловеще, он все еще красив.

Сминаю с него рубашку и бросаю ее поверх платья. Он удивленно поднимает брови.

— Куплю тебе новую, — пожимаю плечами я.

Он ухмыляется и наклоняется вперед, опираясь на столик и захватывая мои губы — сама задумчивость и осторожность. Тянусь к его брюкам и начинаю расстегивать ремень, выдергивая его из петель одним быстрым рывком, щелкая им в воздухе.

Он отклоняется назад, изогнув бровь.

— Собираешься меня выпороть?

Что?

— Нет, — неуверенно отвечаю. Ему нравятся такие вещи? Отбрасываю ремень и цепляюсь за пояс брюк. Тяну его на себя, так что мы оказываемся нос к носу. — Конечно, если ты хочешь, чтобы я... — Неужели я это сказала?

— Буду иметь это в виду, — говорит он с полуулыбкой. Что на меня нашло?

Не сводя с него глаз, начинаю расстегивать пуговицу на брюках, костяшки пальцев скользят по твердой эрекции, заставляя его дернуться. Он крепко зажмуривается. Медленно расстегиваю ширинку, просовывая руку в боксеры, двигаюсь сквозь массу темно-русых волос. Он вздрагивает, глядя в потолок. Мышцы на его груди перекатываются и вздымаются, и я не могу удержаться, чтобы не наклониться вперед и не провести языком по центру его грудной клетки.

— Ава, ты должна знать, что как только я тебя получу, ты станешь моей.

Я слишком опьянела от похоти, чтобы обращать внимание на это заявление.

— Хм-м, — бормочу я ему в кожу, обводя языком сосок и убирая руку из его трусов. Хватаюсь за пояс и спускаю их по изящным узким бедрам. Его член оказывается на свободе.

Боже, какой огромный! Головка набухшая, влажная и обращена прямо на меня.

Вырвавшийся у меня непроизвольный вздох свидетельствует о моем шоке.

Бросив на него взгляд, обнаруживаю, как легкая улыбка щекочет уголки его губ, и это унизительное доказательство — все, что мне нужно, чтобы сказать, что он уловил мою реакцию.

Он отступает назад, сбрасывая ботинки и носки, прежде чем снять брюки и боксеры. Меня тут же тянет к его мощным стройным бедрам. Я обливаюсь слюной от великолепия, которое предстало передо мной во всей своей обнаженной красе. Ничего не могу с собой поделать.

Собрав остатки пошатнувшейся уверенности, медленно протягиваю руку и нежно провожу большим пальцем по кончику, видя, как он наблюдает за моим исследованием. Когда я осторожно обхватываю рукой основание, вижу, как он с трудом сопротивляется.

— Черт, Ава, — ахает он, положив руки мне на бедра. Я вздрагиваю, и он улыбается. — Боишься щекотки?

— Здесь — да, — выдыхаю. О, это сводит меня с ума!

— Я это запомню, — говорит он, беря мои губы и настойчиво обрабатывая их, я начинаю медленно двигать рукой по его длине, увеличивая темп, когда чувствую, как его рот сжимается. Его рука исчезает у меня между ног, и, проведя большим пальцем по пульсирующему клитору, внезапно я взмываю на седьмое небо под названием «Джесси». Ахаю ему в рот. Он кусает меня за губу.

— Ты готова? — настойчиво спрашивает он. Я киваю, потому что способность говорить полностью исчезла.

Он отрывает руку от вершины моих бедер и отталкивает меня от своей возбужденной пульсирующей плоти. Одним размеренным движением он перемещает руки к моей спине, поднимает меня и насаживает на свою длину.

О, небеса и чертов ад!

— Нормально? — выдыхает он. — Ты в порядке?

— Две секунды. Мне нужно пару секунд.

Я обхватываю его ногами, вскрикивая от смеси удовольствия и боли. Знаю, что он даже не до конца вошел. Господи, этот мужчина огромен.

Меня разворачивают и прижимают к стене, холод плитки не беспокоит ни в малейшей степени, пока я пытаюсь приспособиться к огромному размеру Джесси. Он прижимается своим лбом к моему, скольжу руками по его мокрой от пота спине, и на несколько мгновений он замирает, давая мне время привыкнуть к вторжению.

Он тяжело дышит, медленно выходя из меня, а затем снова входя намеренным, уверенным толчком. На этот раз он продвигается дальше, и от этой полноты у меня кружится голова.

— Можешь принять еще? — настойчиво спрашивает он.

Еще? Сколько еще?

«Я смогу, я смогу», — снова и снова повторяю я мантру, пока, тяжело дыша, приспосабливаюсь к его размеру.

Когда понимаю, что справилась, медленно целую его, выгибая спину и прижимаясь грудью к его груди. Рванувшись вперед, углубляю контакт.

— Ава, скажи, что готова, — выдыхает он.

— Я готова.

Никогда в жизни я не была так готова к чему-либо.

С моей отмашки он отступает и с большей силой вгоняет член обратно. Я охаю, двигая бедра вперед в знак согласия, в то время как он рычит в знак признательности и снова, и снова повторяет быстрые толчки.

— Теперь ты моя, Ава. — Он делает глубокий, восхищенный вдох. Моя голова наклоняется вперед, чтобы опереться на его голову. — Вся моя.

Одним быстрым движением он отстраняется и входит до основания. Я кричу. Я наполнена до предела и мне нравится каждая великолепная частица этого. Хватаю его за плечи, когда он увеличивает толчки, врезаясь в меня, каждый раз ударяя в мое лоно. Вскрикиваю от удовольствия, он находит мои губы, в отчаянном требовании погружая язык в мой рот, наши влажные, покрытые потом тела сталкиваются и скользят вместе. Я вот-вот взорвусь на миллион кусочков. Черт возьми! Я никогда еще так не кончала во время секса!

— Собираешься кончить? — выдыхает он мне в рот.

— Да! — кричу я, впиваясь зубами в его нижнюю губу. Он стонет. Это животная страсть, но я теряю контроль над собой.

— Жди меня, — требует он, вбиваясь сильнее.

Я кричу, отчаянно сжимая мышцы вокруг него, чтобы попытаться сдержаться, но это не работает. Сколько ему еще нужно? Я не могу терпеть.

После еще трех сильных ударов он кричит: «Ава!», — и я взрываюсь по его команде, запрокинув голову и выкрикивая его имя, чувствуя, как горячая жидкость выстреливает в меня.

Он крепко сжимает меня, притягивая так близко, как только может, и утыкается лицом в мою шею.

— Ох, ч-черт! — стонет мне в горло. Долгий удовлетворенный стон, срывающийся с моих губ, символизирует то, что я сейчас чувствую. Я полностью удовлетворена.

Он замедляет толчки, спуская нас обоих с невероятных высот, и я крепко держу его, сжимаю вокруг него внутренние мышцы, он лениво вращает бедрами.

— Посмотри на меня, — тихо приказывает он.

Я опускаю голову, чтобы посмотреть на него, он заглядывает мне в глаза, и я счастливо вздыхаю. Он снова вращает бедрами и целует меня в кончик носа.

— Ты прекрасна, — говорит он просто, обхватывает мою голову и подталкивает меня к себе так, что я щекой прижимаюсь к его плечу. Я могла бы остаться так навсегда.

Моя спина отрывается от холодной стены, и Джесси, все еще погруженный глубоко, пульсирующий и содрогающийся, несет меня к туалетному столику. Он выскальзывает из меня и усаживает на столик, обхватывая ладонями мое лицо и наклоняясь, чтобы поцеловать, его губы задерживаются в полном проявлении любви.

— Я ведь не сделал тебе больно, правда? — спрашивает он, и у него на лбу появляется морщинка.

Я тут же таю. Мне хочется задушить его в объятиях, и я это делаю. Я обхватываю его всем телом, руками и ногами, цепляюсь за него так, словно от этого зависит моя жизнь. Он утыкается лицом мне в шею и гладит по спине. Это самое успокаивающее ощущение, которое я когда-либо испытывала. Я даже не могу собраться с силами, чтобы почувствовать себя виноватой.

Сара? Какая Сара?

Мы замираем, сплетаясь в клубок рук и ног, тяжело дыша, и держась друг за друга целую вечность. Хочу остаться именно там, где я есть. Мы могли бы — это ведь его ванная комната. Не могу поверить, что он купил пентхаус.

Слишком скоро он отстраняется, проводя костяшками пальцев по моей щеке.

— Я не использовал презерватив, — говорит он с искренним сожалением. — Прости, я так увлекся. Ты ведь на таблетках, да?

— Да, но таблетки не защищают от венерических заболеваний.

Я такая дура. У этого мужчины талант от бога. Страшно подумать, со сколькими женщинами он переспал.

Он улыбается мне.

— Ава, я всегда пользовался презервативом. — Он наклоняется и целует меня в лоб. — Но не с тобой.

Что?

— Почему?

Он отстраняется и слегка прикусывает губу.

— Рядом с тобой я плохо соображаю. — Он надевает боксеры и брюки, потом тянется через меня, чтобы взять с полки полотенце. Уже собираюсь возразить, но потом вспоминаю... полотенце его. Здесь все принадлежит ему, кроме меня. Ну, он считает иначе, но то были просто сказанные в момент оргазма слова. В порыве страсти чего только не скажешь. Он плохо соображает? Нас таких двое.

Он открывает кран, подставляя под воду полотенце, и возвращается, вставая передо мной. Сидя здесь совершенно голой, чувствую себя беззащитной. Мы не на равных. Смыкаю ноги, прячась, внезапно чувствуя себя неловко из-за того, что раздета, но он смотрит на меня, недоуменный взгляд мелькает на его красивом лице, надувает губы, просовывает руку между моих ног и осторожно их раздвигает.

— Так лучше, — бормочет он, поднимая мои руки с колен и опуская их себе на плечи. Он прикладывает теплую, влажную ткань к внутренней стороне бедра и водит ею вверх и вниз, смывая с меня свои следы. Это нежный и очень интимный акт. Я зачарованно смотрю на его лицо, замечая легкую морщинку на лбу, когда он сосредотачивается на процедуре омовения.

Он смотрит на меня снизу вверх, его зеленые глаза мягко мерцают.