— Мне хочется затащить тебя в этот душ и поклоняться каждому дюйму твоего тела, но и так сойдет. Во всяком случае, пока.

Он целует меня. Не думаю, что я когда-нибудь устану от этих простых нежных поцелуев.

Его губы такие мягкие, запах божественен.

— Что ж, леди. Давай-ка оденем тебя.

Он поднимает меня со столика и помогает надеть нижнее белье и платье, прежде чем застегнуть молнию. Содрогаюсь всем телом, когда он прижимается губами к моему затылку, его теплый мягкий рот заставляет волосы на шее подняться дыбом. Не думаю, что смогла от него избавиться — совсем нет. Это плохая новость.

Поднимаю с пола бледно-голубую рубашку и, встряхнув ее, вручаю ему.

— Не было ведь никакой необходимости ее портить, да? — Улыбаясь, он надевает рубашку, застегивает пуговицы и заправляет ее в темно-синие брюки.

— Твой пиджак прикро... — Я вдруг вспоминаю, как бросила его на пол в спальне. — Ох, — шепчу, распахивая глаза.

— Да. Ох. — Он выгибает бровь и щелкает ремнем, заставляя меня вздрогнуть, а его — улыбнуться. — Ладно, леди, готова к выходу на сцену? — Он протягивает мне руку, и я машинально ее беру. Этот мужчина — магнит. — Я бы сказал, это грандиозный выход, не так ли?

Изумленно смотрю на него, а он одаривает меня ослепительной улыбкой. Качаю головой и быстро смотрюсь в зеркало. О, я раскраснелась. Губы опухшие и розовые, волосы все еще заколоты в прическу, но из нее выбиваются случайные вьющиеся прядки, одежда помята. Мне бы минут пять, чтобы привести себя в порядок.

— Ты само совершенство, — успокаивает он меня, словно чувствуя, как во мне поднимается паника.

Совершенство? «Совершенство» — это не то слово, что я бы употребила. Я выгляжу хорошенько оттраханной! Он тянет меня к двери, отпирает ее и выходит, не проявляя никакой осмотрительности, в то время как я более осторожна. А что, если гости еще околачиваются где-то поблизости? Вижу, что его пиджак все также валяется на полу, и, когда мы проходим мимо, он поднимает его.

Достигнув изогнутой лестницы, я вдруг замечаю, что он по-прежнему держит меня за руку. Пытаюсь высвободиться из его хватки, но он сжимает еще крепче, бросая на меня сердитый взгляд. Черт! Он должен отпустить. Здесь мой босс и коллеги. Я не могу гарцевать перед ними под ручку с незнакомцем. Ну, теперь он мне не такой уж и незнакомец, но это к делу не относится. Я снова пытаюсь высвободить руку, но он не отпускает.

— Джесси, отпусти мою руку.

— Нет, — отвечает он коротко и твердо, даже не взглянув на меня.

На полпути я резко останавливаюсь и осматриваю комнату внизу. На нас, слава богу, никто не глядит, но скоро кто-нибудь заметит. Джесси оборачивается и смотрит на меня снизу вверх.

— Джесси, ты же не думаешь, что я буду расхаживать здесь, держа тебя за руку. Это нечестно. Пожалуйста, отпусти меня.

Он смотрит на наши сцепленные руки.

— Не отпущу, — угрюмо бормочет. — Если я это сделаю, ты можешь забыть, каково это. Ты можешь изменить свое решение.

У меня нет абсолютно никаких шансов забыть пережитые с ним ощущения, но это не та часть его заявления, которая меня беспокоит.

— Решение насчет чего? — спрашиваю, совершенно сбитая с толку.

— Насчет меня, — отвечает он просто.

А что с ним? Я еще ничего не решила, так что мне нечего менять. Мне нужно сосредоточиться на том, чтобы убедить его отпустить мою руку, прежде чем кто-нибудь нас заметит. Я запомню эти слова, так же, как и другие странные высказывания, которые он сделал наверху.

Черт возьми! Чуть не падаю с лестницы, когда вижу Сару, несущуюся через террасу. Реальность обрушивается на меня. Конечно, когда он увидит ее, то перестанет быть таким безрассудным глупцом. Она возвращается в комнату. У меня нет времени на всякую ерунду. Сужаю глаза и использую грубую силу, чтобы вырвать руку, в процессе почти вывихнув плечо, но это работает. Он сердито смотрит на меня, но я не задерживаюсь достаточно долго, чтобы обратить на это внимание. Быстро спускаюсь по лестнице в просторный пентхаус. Если она хотя бы заметит нас вместе, то что-нибудь заподозрит.

Эта женщина ясно дала понять, что я ей не нравлюсь. Я не могу винить ее за это. Она видела во мне угрозу, и, как выяснилось, ее страх был оправдан.

Оказавшись внизу, вижу, как сквозь толпу ко мне бежит Том.

— Вот ты где! — Он размахивает руками. — Куда ты запропастилась? Патрик тебя обыскался.

Словно королева драмы, он хватает меня за плечи и оглядывает с головы до ног. Заметив мое растрепанное состояние, подозрительно щурится. Чувствую, как к щекам приливает жар.

— Я устроила мистеру Уорду экскурсию, — довольно неубедительно сообщаю я, махнув рукой через плечо в сторону Джесси. Знаю, он стоит у меня за спиной; я все еще чувствую его угрюмость. А еще ощущаю его запах. Хотя этот запах может исходить от меня. Чувствую себя так, словно меня пометили... или даже заклеймили.

Все еще держа руки на моих плечах, Том смотрит мимо меня. Он охает, притягивая меня ближе, так что его рот оказывается у моего уха.

— Дорогая, что это за божественное существо рычит на меня? — спрашивает он, прощупывая почву.

Вырываюсь из его рук и, оглянувшись, вижу, что Джесси смотрит на Тома испепеляющим взглядом.

Закатываю глаза от его пафосного поведения. Том — самый гейский гей в Лондоне. Он безвреден.

— Том, это мистер Уорд. Мистер Уорд, это Том. Мой коллега. И гей. — Последнее я добавляю с сарказмом. Том не обидится — его ориентация очевидна.

Смотрю на широко улыбающегося Тома, затем перевожу взгляд на Джесси, который перестал рычать, но выглядит не менее злым. Том бросается вперед, хватает Джесси за плечи и целует воздух у его щек. Сдерживаю смех, наблюдая, как выпучиваются глаза Джесси и напрягаются плечи.

— Очень приятно, — щебечет Том, поглаживая бицепсы Джесси. — Скажите, вы тренируетесь?

Взрываюсь смехом и, приняв довольно незрелое решение, оставляю Джесси самостоятельно справляться с возмутительным флиртом Тома. Поворачиваясь, чтобы уйти, ловлю его взгляд, который мечет в меня кинжалы. Плевать. Он ведет себя глупо и неразумно.

Нахожу Патрика на кухне, болтающего с застройщиком. Он подзывает меня и протягивает бокал шампанского. Похоже, машина останется здесь на ночь.

— Вот и она, — объявляет Патрик, обнимая меня за плечи и прижимая к своему крупному телу. — Эта девушка преобразила мою компанию. Я так горжусь тобой, цветочек. Где ты пропадала? — спрашивает он, его голубые глаза ярко блестят, а щеки раскраснелись — явный признак того, что он перебрал.

— Провела несколько экскурсий, — сладко улыбаясь, лгу я.

— Я только что говорил о тебе. У тебя, должно быть, уши горели, — говорит Патрик. Нет, не уши! — Я рассказывал мистеру ван дер Хаусу, что ты будешь счастлива помочь в их новом начинании.

Мистер ван дер Хаус? О, это другой партнер. С ним я еще не встречалась.

— Мой партнер настоял на этом, — говорит ван дер Хаус, широко улыбаясь. Он очень стильный — высокий, белокурый, в сделанных на заказ костюме и туфлях.

Он довольно красив... для мужчины лет сорока пяти — еще один мужчина постарше.

Я краснею.

— С удовольствием, мистер ван дер Хаус. Что вы задумали для следующего проекта? — нетерпеливо спрашиваю я.

— Пожалуйста, зовите меня Микаэль. Здание почти достроено. — Он опять улыбается. — Мы остановились на традиционном скандинавском стиле. Возвращаемся к своим корням. — Его мягкий датский акцент очень сексуален.

Традиционный скандинавский стиль? Ладно, это немного пугает. Мне придется сделать набег на «Икеа»? Разве им не лучше нанять какого-нибудь скандинава?

— Звучит заманчиво, — говорю я. Поворачиваясь, чтобы поставить бокал на столешницу, и в другом конце комнаты вижу Джесси с Сарой.

Боже. Он буравит меня взглядом, а Сара, черт возьми, стоит прямо там. Снова поворачиваюсь к собеседникам. Должно быть, на моем пылающем лице ясно читается паника.

— Да, — соглашается Микаэль. — Мы с Патриком уже начали обсуждать гонорар. — Он указывает бокалом шампанского на моего босса. — Обговорим требования, и вы сможете приступать.

— Буду с нетерпением ждать.

Мнусь на месте. Все еще чувствую на себе жгучий взгляд Джесси.

— Она не разочарует тебя, Микаэль, — щебечет Патрик.

Тот улыбается.

— Знаю. Вы исключительно талантливая молодая женщина, Ава. Ваше видение безупречно. А теперь прошу меня извинить. — Он пожимает руку Патрику, а потом мне. — Буду на связи, — говорит он, задерживая мою руку в своей чуть дольше положенного, а после уходит, чтобы поприветствовать какого-то араба.

Я все еще крепко держу Патрика под руку, когда к нам подходит Виктория. С раздраженным лицом она прислоняется к столешнице.

— Ноги меня просто убивают, — восклицает она.

Мы с Патриком одновременно опускаем глаза на ее леопардовые туфли на шестидюймовых каблуках и платформе. Какая нелепость.

Патрик, качнув головой, глядит на меня, потом отпускает руку.

— Ирэн будет ждать меня внизу. Я все сфотографировал, — Он машет фотоаппаратом. — Увидимся в понедельник утром. — Он целует нас. — Вы обе сегодня замечательно поработали для наших клиентов. Молодцы.

Слегка пошатываясь, он выносит свое большое тело из кухни.

Замечательно поработали? Я съеживаюсь.

— О, чуть не забыла, — Виктория отвлекает мое внимание от покачивающегося тела Патрика, и я снова смотрю на нее. — Кейт сказала, что больше не может дожидаться тебя и добавила что-то про мороженое. — Она пожимает плечами. — Сказала, что надеется, ты хорошо повеселишься, и вы увидитесь дома.

Надеется, что я повеселюсь? Язвительная корова!

— Спасибо, Виктория. Слушай, думаю, мы закончили.

Когда мимо проходит официант, я беру еще бокал шампанского. За руль садиться уже нельзя, так что использую шанс выпить по максимуму. Мне, черт возьми, это нужно.

— Я еду домой. Ты тоже отправляйся, как будешь готова. Увидимся в понедельник.