Только в кино пленники за две секунды открывают наручники шпилькой для волос — Злата мучилась около пяти минут. Скотч был прочным, но желание избавиться от него взяло верх. Последним аккордом Злата сорвала с лица ленту и триумфально сжала кулачки, напряженно ими тряся. Сразу и нос нормально стал дышать, но Злата все-таки вытерлась и устремила взгляд к берегу. Залечь на дно — вот такая у нее была первостепенная цель.

Злата, хватаясь за деревья, шла к берегу. Когда проезжала машина, приседала пистолетом. Все шло как по маслу: и боль из острой перешла в тупую, ноющую, и в камышах крутого берега можно было спрятаться. Уверенность крепла. Но вдруг в сумочке завибрировал телефон. Злата скорее расстегнула кнопку, потом молнию. В руки попали ключи от квартиры. «Кодекс Серафини». Пудра. Зеркальце. Кошелек. Ручка. Блокнот. «Где же телефон?» Как только она нащупала и телефон, «петь птицы перестали»: заиграла песня Хуанеса с эффектным колумбийским началом. Не услышать громкую ритмичную музыку мог только глухой, а Нобу этого момента будто ждал.

— Юч, она здесь, — загорланил он. — Ловим ее. Скорее.

Злата сбросила вызов. Впервые режим «сначала вибро, потом сигнал» подвел. Она кинулась к реке, на ходу удерживая кнопку отключения телефона.  Бросила телефон в сумку и, как раненая газель, поскакала, видя перед собой манящую гладь воды.

На поверхности быстрой реки плясали лунные блики. Ясные звезды алмазной крошкой светились в высокой синеве. Лунная дорожка виртуозной лесенкой зацепилась о берег. Злата, не оглядываясь, бросила сумку в заросли у самой кромки воды и подумала: «Пугать маму не стоит. Если получится, перезвоню позже». Скинув балетки, она вошла в воду, не зная дна. 

Вода пронзительным холодом резко обожгла тело. По самую шейку. Набрав полные легкие воздуха, Злата стремительно нырнула. Ей представилась возможность в чрезвычайной ситуации поработать не только над техникой плавания брассом, но и выжать максимальную скорость, совершая попеременно гребки левой и правой частью тела. Этот вид плавания на животе называется кролем. Но поскольку стоял вопрос жизни или смерти, то Злата думала лишь о результате, и важнее всего было развить максимальную скорость, чтобы скрыться из поля зрения, найти подходящее место и, если нужно, промерзнуть всю ночь, но не даться в лапы похитителей. И не важно брассом, баттерфляем и кролем — главное спастись.

Первый широкий гребок вдоль оси тела, и Злата с ужасом обнаружила, что ее мышцы, как сжатые пружины, и их расправление весьма болезненное. «Не нужно было вчера усердствовать», — укорила она себя. Осознание никчемности вгоняло в жуткий страх быть пойманной.

Под ногами Нобу осыпались прибрежные камни. На ходу он снял футболку и наклонился, расшнуровывая кроссовки.

— Ну, все, крепи седло, япона мать! Раз по-хорошему не понимаешь, я тебя буду жарить до самого утра.

Слыша через слово, Злата ничего не потеряла. Смысл был ясен, как сапфир на ее пальце. «Не сдамся! Буду тонуть, но не сдамся. Прости меня, Боже, и мама с папой, и Ваня, и Руслан, и … если я умру, Боже, сделай так, чтобы после смерти я родилась где-нибудь на Хонсю; обладала выдающимся голосом и азиатской внешностью. Я буду петь в церковном хоре о всех усталых в чужом краю, о всех кораблях, ушедших в море, о всех, забывших радость свою…»

Злата сосредоточилась на движениях, заглушая плачевные мысли. Удар ногами. Лицо тоже в холодную воду. Раз гребок, два гребок. Ноги попеременно поднимались и опускались. Все тело напряжено. Мышцы болели, но Злата упорно отдалялась от берега. Изредка поворачивала голову, запасаясь воздухом, и снова скрывалась под толщей воды.

Нобу снял носки. Рукой проверил, какая вода.

— Капец, — передернулся. — Ну, держись, швабра с косами. Я тебя за патлы на берег и вытащу, — рявкнул и тоже нырнул.

Ючи бежал к берегу. Фонарик выключил. На берегу и без него было светло из-за полной луны.

Злата, не расслабляясь, плыла вперед. То брассом, то кролем. Хотелось лечь на спину и хоть полминуты отдохнуть, но дорога была каждая секунда. Злата верила и не верила в свою победу, молила Бога о помощи, и произошло нечто загадочное, а именно:

Ючи, не раздумывая, раздевался до трусов, возмущался и клялся, что в последний раз пошел с Нобу на дело. Внезапно поднялся сильный ветер, и деревья зашелестели, словно приглушенные голоса шаманов под монотонные удары в бубен. Ючи опустил пальцы правой ноги в воду и, обхватив себя руками, активно стал растирать предплечья. Лезть в воду не хотелось. Злата с отрывом всего в каких-то пятнадцать метров уходила от Нобу, на удивление молчаливого и увлеченного погоней. Ючи не сомневался, что Нобу и без его помощи догонит Злату. Он раздумывал: прыгать или не прыгать и ему в реку.  

Холодок пробежался по спине, и Ючи содрогнулся, кожей чувствуя дыхание за спиной. В сказки о призраках он давно не верил, и подумал бы, что Нобу его разыгрывает, но Нобу был перед глазами, а за спиной будто кто-то дышал в затылок. Ючи оглянулся, приготовив кулаки на случай, если перед ним возникнет недоброжелатель, и не важно в лице человека, зверя или инопланетянина. В последнее, как и в приведений, Ючи не верил.

Никого. Ючи списал все странности на нервное перенапряжение и свистящий ветер. Он подумал было прыгать в воду, как из кустов на него вылетел дикий кабан. Лохматый как мамонт, он ворочал огромной черной головой. Из пятачка вырывался противный визг. Мощная грудина вздымалась над короткими тонкими лапами. Ючи не успел и подумать о пистолете, как кабан налетел на него и толкнул с боку на камни.

Ючи упал, едва удержавшись руками, чтобы не разбить голову и не пасть скоропостижной смертью. Кабан наклонил моргу и боднул Ючи в открытую грудь, вонзив острый клык до упора.

— Нобу, — раздался протяжный стон. — К черту девку, плыви сюда.

Черный кабан с длинной жесткой шерстью скакал на Ючи как гигантская вошь на гребешке. Чтобы дотянуться до мастерки и схватить пистолет, Ючи не хватало одного рывка. Он тянул руку, но под тушей кабана сдвинуться с места было нереально.

С реки долетели матерные крики Нобу. Он разворачивался.

Кабан, глядя в его сторону, лишь презрительно хрюкнул. Заминка зверя позволила Ючи отскочить в сторону и окровавленной рукой схватить пистолет. Целясь между глаз, Ючи выставил руку вперед. Щелкнул курок. Паника и леденящий ужас. Выстрел не прогремел. Кабан опять пустил в ход клыки. Ючи увернулся и тряхнул пистолетом, не понимая, почему он не стреляет. Вторая попытка тоже не увенчалась успехом. Все складывалось против.

Горячее дыхание кабана и острая боль в груди вынуждали отталкивать зверя и защищаться голыми руками. Схватив кабана за подбородок, Ючи с размаху ударил его пистолетом в нос. Улучив момент, Ючи в третий раз нажал на курок. На этот раз раздался долгожданный выстрел. Пуля пробила шею, но кабан еще свирепее кидался на Ючи, будто норовил разорвать на куски и выпотрошить как куропатку.

— В башку ему целься, — Нобу на всех парах спешил спасать друга.

Прогремел еще один выстрел. В упор. Но кабан как бессмертный продолжал бодаться и визжать. Ючи закрывал рукой рану. Кровь сквозь пальцы прорывалась фонтаном. Липкая, горячая. Слабость одолевала.  Ючи приложил пистолет к животу кабана и выстрелил. На камнях образовывалась лужа крови: человеческой и звериной вперемешку.

Теряя сознание, Ючи обращался к Нобу:

— Оставь девчонку. Не нужно было с ней связываться. Неправильно это.

Кабан наклонил голову, прислушиваясь к медленной речи, и лег рядом, исходя предсмертными хрипами. 

Злата перекрестилась, когда поняла, что погони нет. Отдавшись течению, она легла на воду и краем уха слушала, что творится на отдаляющемся берегу. До второго берега оставалось рукой подать[18].

Нобу вскарабкался на крутой берег и принялся тормошить Ючи:

— Брат, ну же, очнись. Где твоя мобила? Я вызову врача.

Ючи несвязно что-то бормотал. Нобу приложил к ранам свою футболку. Взял брюки. Вытряс из карманов все, что в них было: жвачка, сигареты, зажигалки, телефон. Брюками тоже прикрыл грудь друга.