Оторванного лоскута ткани хватило на один оборот. Конец Злата затолкала под повязку.

— Так-то лучше, — она вернулась в прежнее положение и, нахмурившись, стала массировать свое колено.

— Спасибо, — Минсоу лег на спину. — После ваших рук меня потянуло в сон. Даже шевелиться не хочется. А что у вас с коленом?

— Болит.

— Неудачный заплыв? — спрашивал Минсоу все более слабым голосом.

— Неудачный день, я бы сказала. Сплошные неприятности.

— Как я вас понимаю. У меня эти неприятности длятся уже месяц, и конца-краю им не видно. 

Злата оглянулась. Приближался мужчина.

— Вы где-то рядом живете? — еле ворочал языком Минсоу.

— Нет. Мне нужно в Находку. Можно я с вами поеду?

— А мы едем в Находку?

— Думаю, да.

— Хорошо, хотя мне уже все равно куда. Я, кажется, отключаюсь.

— Нет, говорите со мной!

Минсоу не ответил. Он лежал, как снятый с креста, разбросав руки.

— Помогите! — закричала Злата. — Он потерял сознание.

Седой мужчина, но еще не старик — вполне подтянутый и энергичный, не жалея обуви, кинулся через дебри камышей по хлюпающей под ногами муляке. Злата схватила Минсоу за руку. Нащупала пульс.

— Живой? — спросил мужчина, наклоняясь.

— Да.

— А вы целы?

— По сравнению с ним, я, оказывается, еще и везучая.

— Это хорошо, — спешно обронил он и взялся тормошить Минсоу. — Давай, парень, обопрись. Ты слишком тяжелый, чтобы мы несли тебя на руках. Вставай. 

— Коробка, — простонал Минсоу, поднимаясь.

— Я возьму ее, — ответила Злата.

Они передвигались медленно и с остановками. Злата придерживала Минсоу одной рукой — второй прижимала к бедру объемную, но легкую коробку. «Бедненький. Вез кому-то подарок. Спешил, наверно. И вот, пожалуйста, такое несчастье», — подумала она.

На мосту от включенных фар исходили яркие потоки света. Водитель внедорожника лежал на обочине в луже крови. Сам автомобиль покорежен и перевернут на бок. Рядом выставлен знак аварийной остановки. В стороне нервно курила молодая женщина.

— Ваши дорожные знаки я переписала, — крикнула она. — На всякий случай. Полицию и скорую вызвала.

— Я вас прошу, — тяжело дыша, обратился к ней седой мужчина, — дождитесь их приезда.

— Дождусь. А вы повезете эту пару в центральную больницу?

— Да. Парень плох, но ему еще можно помощь.

— Везите, может, хоть ему посчастливится выжить, — женщина, нервно выпускала кольца дыма, глядя то на неподвижное тело на асфальте, то на Минсоу с перемотанной головой.

Мужчина повернул к старенькому перекошенному «Chevrolet LUV — Isuzu Pickup»:

— Переднего сидения в машине нет, — извиняясь, сказал он, обращаясь к Злате. — Я фермер, и регулярно перевожу ящики с овощами. В кузов все не помещается, но сейчас он пуст, и вам с парнем там места вполне хватит. Не волнуйтесь, там чище, чем в камышах.

— Я бы поехала, даже если бы у вас в кузове хрюкали поросята. Лишь бы не дикий кабан.

— Ну, вот и здорово, — мужчина одной рукой опустил дверцу кузова. — Придерживай своего дружка, а я поднимусь, и вместе затащим его.

Злата смутилась. Ей пришлось обнять Минсоу. Прижавшись к его развитой грудной мускулатуре щекой, она ощутила, как его тяжелые руки легли ей на спину. Он ничего не говорил, покачивался, изредка приподнимая веки. Теперь Злата смотрела на него снизу вверх и видела в свете фар его разбитое лицо. Он показался ей воином, сражавшимся на мечах с противником. Таким отважным как Ахиллес. Вот только сражался Минсоу со сном и болью, которая побеждала его.

— У вас в аптечке нет обезболивающего? — спросила Злата.

— Само собой. И вода, чтобы запить есть.

Мужчина подхватил Минсоу под руки и затащил в угол кузова. Злата погрузила коробку и самостоятельно забралась.

— Сейчас принесу.

Заставить Минсоу выпить таблетку оказалось несложно. Он как ребенок подчинился Злате. Она тоже выпила, чтобы не чувствовать ни боли в коленном суставе, ни в мышцах.

— У меня к вам еще одна просьбочка, — Злата умоляюще посмотрела на мужчину, — мне бы позвонить маме.

— Держи, — он протянул телефон. — Заберу, как доедем до больницы. Время не ждет.

Водитель прыгнул за руль, и машина заревела.

Злата набрала номер мамы и вскоре услышала ее взволнованный голос.

— Мам, это я. Со мной все в порядке. Ты не волнуйся, — говорила она, подавляя слезы.

— Почему ты отключила телефон? Мы с отцом обзвонили всех твоих друзей. Ты что, плачешь?

— Нет. Я скоро приеду. А свой телефон я, может, уже и не найду.

— Ты его потеряла? 

— Расскажу все дома.

— Что за таинственность? С чьего телефона ты звонишь?

— Дали. Я не могу долго говорить. Мам, пусть папа или Ваня подъедут через полчаса к центральной больнице.

— Почему к больнице? Ты заболела? Тебе плохо?

— У меня что-то с ногой. С коленом. Но ты не волнуйся. Все. Люблю вас, целую, обнимаю. Буду ждать на крыльце. Пока.

Злата, давясь слезами, отключила телефон.

Первое время она держала руку на пульсе Минсоу. Он сполз и уже не сидел, а лежал, подогнув ноги. Сердце работало без сбоев. Потом его пальцы накрыли кисть Златы. Он приподнял голову и посмотрел ей в глаза:

— Красавица, вы дрожите, — шепнут он, и легонько притянул ее к себе.

— Вам лучше? — Злата опустилась, и их лица стали на одном уровне.

— Не знаю.  

Злата сочувственно погладила Минсоу по лицу:

— Вы поправитесь.

— Лучше бы я умер.

— Не говорите так. Все образуется. Вас подлечат и поставят на ноги. Возможно, и тот второй — водитель внедорожника, тоже выживет, и все неприятности утрясутся.

— Как же я устал от неприятностей. Меня точно или посадят, или застрелят где-нибудь за углом.

— Мы с вами похожи. Я тоже устала от неприятностей. У нас обоих сегодня был неудачный день. Но черная полоса рано или поздно заканчивается. Так ведь?

— Моя черная полоса с каждым разом все жирнее. Я под колпаком у мафии, и, чтобы избавиться от этого колпака, должно произойти чудо. Я должен им целое состояние. Из-за меня моего брата держат в плену и заставляют проводить незаконные махинации с денежными счетами. Я в ловушке, и не могу из нее выбраться. Жалкий неудачник! Я не выполнил даже простецкое поручение и не вручил эту чертову дорогущую шубу. Она предназначалась одной из любовниц моего бывшего директора. Богатеи вечно жиру бесятся. Но шуба — не самое страшное. Она хоть у меня. А с другим делом полный завал. Два идиота, которые должны были бы мне помочь, втянули в очередную авантюру, и только усугубили положение. К тому же я утопил машину, и сам чуть не убился. И я сам виноват. Это я заснул за рулем. Если меня посадят, это будет заслуженно.

— Вам не позавидуешь.

— У вас необыкновенный голос. Как музыка! А с вами что сегодня приключилось?

— Сегодня самый худший из всех дней в моей жизни. Я окончательно рассталась с парнем, а он мне назло целовался с моей лучшей подругой. Уверена, хотел, чтобы я приревновала. А я и обиделась, и разозлись, но не на него, а на подругу. А еще к нам в квартиру сегодня залез вор и украл моих хомяков. — Минсоу насторожился и приподнялся, облокотившись. Интуиция ему подсказала, что перед ним та самая нужная ему Маркизова. Злата продолжала: — А вечером украли и меня. Затолкали в багажник и привезли сюда. У них заглохла машина, и по чистой случайности мне удалось сбежать. Но боюсь, что неприятностями этого дня дело не закончится. Этим бандитам нужно то, чего у меня нет, и я не знаю, что мне делать дальше.

Минсоу снова обмяк и упал плашмя.

— Что с вами? — испугала Злата.

— Нас с тобой свела сама судьба. Хочешь, я скажу, как тебя зовут?

— Скажи.

— Маркизова Злата Ашотовна. — У Златы приоткрылся рот. Она не верила своим ушам. — В декларации был указан груз: клетка с хомяками. И все. А в клетке ювелирные жадеиты. Это из-за них моего брата держат взаперти. Я должен вернуть их мафиози, иначе не видать ни мне, ни брату свободы.