Это была флейта, не длиннее пяди руки эльфийской девочки, но совершенная во всех отношениях, вырезанная из куска валлина, который Флинт принес с собой из Утехи. Он знал, что его звук будет слаще любого другого дерева, что и было доказано, как только Лорана поднесла флейту к губам. Полившийся звук был чист как вода в ручье.

— Ой, спасибо! — воскликнула Лорана, и побежала к Танису, который наклонился, чтобы рассмотреть ее сокровище. Брат Лораны, эльфийский мальчик по имени Гилтанас, и остальные эльфийские дети столпились вокруг Флинта, прося его заглянуть в мешок и найти что-нибудь и для них тоже.

— Немедленно прекратите толкаться, — раздраженно сказал Флинт, — или, знаете, мне придется сейчас же уйти. — Но каким-то образом, несмотря на ворчание гнома, когда сумка была пуста, каждый ребенок на площади держал новую великолепную игрушку. Там были крошечные музыкальные инструменты, как флейта Лораны, и маленькие куклы-марионетки, которые можно было заставить танцевать на ладони, и миниатюрные повозки, влекомые раскрашенными лошадьми, и деревянные диски, что вращались вверх-вниз на конце нитки, привязанной к пальцу.

Все игрушки были сделаны из дерева, каждая любовно вырезана при свете огня. Флинт неделями работал в свободное время, наполняя шкаф, и затем, изготовив достаточное количество, он находил повод пройти через эту площадь. Он ни за что бы не признался, что это вовсе не случай присылал его, когда у него в мешке кстати оказывались игрушки. Он бы только нахмурился.

Свернув пустой мешок, Флинт поискал глазами скопление детей. Гном увидел Таниса, который теперь сидел на краю площади, отдельно от остальных, возле одного из прудов. Тот сидел, скрестив ноги и тихо уставившись в воду, в которой Флинт заметил слабые тени проплывавших рыб. За всей этой эльфийской миловидностью, в человеческих чертах Таниса было что-то определенно знакомое Флинту. Эти эльфы были хорошим народом, но время от времени он замечал, что его мысли обращаются к временам, когда он общался с немного менее сдержанной публикой. По меньшей мере, он четыре или пять раз приходил на такую площадь, и всегда Танис держался отдельно от остальных детей, когда гном раздавал деревянные игрушки. Танис уже вырос для детских безделушек, но, тем не менее… Он еще не был взрослым. Не то, чтобы Танис не выглядел заинтересованным. Практически каждый раз, когда гном приходил, чтобы раздать игрушки, Флинт обнаруживал, что не-совсем-эльфийские глаза юноши смотрят на него, как будто изучая гнома. Флинт махал мальчику, чтобы тот подошел поближе, но тот так и не сделал этого. Он просто продолжал смотреть своим задумчивым взглядом, и затем, когда гном снова пытался отыскать его, тот уже исчезал.

Но на этот раз будет по-другому. Флинт сунул руку в карман, чтобы убедиться, что последняя сохраненная им игрушка — деревянная трубка для стрельбы горохом — все еще здесь.

Остальные дети разбежались домой, чтобы отужинать олениной с фруктовым соусом, отбитой рыбой или квит-па с жареной дичью. Единственной фигурой в поле зрения оставался Танис. Подопечный Беседующего сидел у пруда, обхватив руками колени, положив на них подбородок и наблюдая за Флинтом карими глазами. Он носил свободную белую рубашку и желто-коричневые бриджи из оленьей шкуры — одежду, скорее напоминавшую ту, что носили люди равнин Кве-Шу, а не струящиеся туники и платья, которые предпочитали полные эльфы. Он встал, расправив свое сильное тело без той грации, что свойственна остальным эльфам. Танис пригладил рукой назад рыжевато-коричневые волосы.

— Танталас, — кивая, сказал Флинт.

Полуэльф ответил Флинту кивком.

— Мастер Огненный Горн.

Они стояли, оба явно ожидая, что другой сделает первый ход.

Наконец, Флинт жестом указал на пруд:

— Наблюдаешь за рыбами? — Прекрасное начало, подумал он.

Танис кивнул.

— Зачем?

Полуэльф похоже удивился, затем задумался. Его ответ, когда, наконец, прозвучал, был едва слышен:

— Они напоминают мне кое-кого. — Полуэльф не смотрел ему в глаза.

Флинт кивнул.

— Кого?

Танис угрюмо поднял глаза.

— Всех здесь.

— Эльфов?

Полуэльф одобрительно кивнул.

— Почему? — продолжал давить Флинт.

Танис пнул комок мха.

— Они довольствуются тем, что имеют. Они никогда не меняются. Они покидают это место, только умирая.

— А ты другой? — спросил Флинт.

Танис вытянул губы в прямую линию.

— Когда-нибудь я покину это место.

Флинт ждал, что Полуэльф скажет что-нибудь еще, но, похоже, Танис считал эту часть разговора оконченной. Все верно, подумал Флинт; я попробую. По крайней мере, он в этот раз не ускользнул в тень.

— Как прошел сегодняшний урок стрельбы из лука? — спросил гном.

— Нормально. — Голос мальчика был монотонным, а его глаза снова сфокусировались на пруде. Дети вдалеке восхищенно щебетали и визжали. — Тайрезиан и Портиос были там со своими друзьями, — добавил он.

Это прозвучало ужасно, выдавая отношение друзей Портиоса к Полуэльфу. Флинт хотел бы что-нибудь сказать, чтобы приободрить подопечного Беседующего.

— Прекрасное время, — сказал он и подумал: «Блестящий разговор, мастер Огненный Горн». Что там насчет того парня, который лез с неуместными разговорами?

Танис слабо улыбнулся и кивнул, соглашаясь. И в самом деле, было прекрасное время года. Полуэльф сделал три шага, чтобы прислониться к другой груше.

Флинт попробовал снова.

— Не хочешь присоединиться ко мне, — что бы предложить эльфийскому ребенку? Хотя по людским меркам тридцатилетний возраст Таниса соответствовал молодому мужчине, тридцатилетнему эльфу было далеко до понятия взрослого, — на ужин?

— Может быть, с эльфийским цветочным вином? — спросил Полуэльф. Флинт задумался, не смеется ли над ним подопечный Беседующего. Гном мог бы, не подавившись, сделать глоток благоухающего напитка — по государственной необходимости, например, когда разделить эльфийское вино было частью придворного этикета.

— А, борода Реоркса, — пробормотал Флинт и вздрогнул.

Танис изучал Флинта, едва заметная улыбка играла у него на губах.

— Вам не понравилось это вино, — наконец сказал Полуэльф.

— Нет. Оно мне отвратительно.

— Тогда почему вы выпили его? — спросил Танис.

Флинт внимательно посмотрел на Полуэльфа; тот выглядел искренне интересующимся.

— Как чужестранец, я пытался приспособиться здесь.

Где-то вдалеке пронзительный детский смех сопровождал визг деревянного свистка. По меньшей мере один родитель этим вечером вряд ли будет доволен Флинтом.

Танис насмешливо улыбнулся.

— Вы пытаетесь быть одним из эльфов? — едва ли не презрительно спросил он.

Флинт задумался.

— Ну… — сказал он, — если находишься в Квалиносте, поступай как квалинестийцы. Моя мама говорила так, или что-то в этом роде. — Он уловил запах печеной оленины, и его желудок заурчал, но он не сменил положения. О, как он хотел свой ужин. О, как бы он желал никогда не начинать этого разговора. Полуэльф продолжал насмешливо улыбаться, но его глаза казалось, молили об утешении, и внезапно гном подумал, что, может быть, это презрение было обращено не на него, а на Портиоса, Тайрезиана и остальных.

— Не пытайтесь, мастер Огненный Горн, — сказал Танис.

— Что? — спросил Флинт.

Танис сорвал недоспелую грушу с дерева, бросил ее на мох и раздавил пяткой своего мокасина из пропитанной кожи.

— Не пытайтесь. Они никогда не примут вас. Они не примут никого, кто не совсем похож на них. — Он пнул фрукт в сторону и, не говоря ни слова, зашагал прочь. Вскоре его фигура скрылась за деревьями.

Флинт медленно вернулся в свою мастерскую, закрыл дверь и положил пустой мешок в сундук. Он уже как-то не был настроен ужинать.

Танис шагал по дороге от мастерской Флинта, его мокасины шаркали по голубой и белой плитке. Он проклинал сам себя за глупость. Зачем он так груб был с гномом? Флинт Огненный Горн явно имел самые лучшие намерения; почему Полуэльф не ответил тем же?