Он кивнул.

— Насколько приличные?

Он засмеялся, сразу же поняв, к чему я клоню.

— Думаешь, она нашла альфу?

Я пожал плечами.

— Почему нет? Если она знала, где находится альфа, то за это знание могут и убить.

Альфа-залежь — это место, где Саймон Вайнгартен и Денни О'Рейли — два частных исследователя, которые впервые нашли на Марсе окаменелости — собрали свои первые образцы. Это открытие привело сюда всех остальных ловцов удачи. Вайнгартен и О'Рейли погибли двадцать марсолет назад — тепловой экран оторвало, когда они входили в атмосферу Земли после своей третьей экспедиции сюда — и местоположение альфы они унесли с собой. Всё, что о ней знали остальные — что она находится где-то в районе равнины Изиды; тот, кто её найдёт, станет богаче, чем даже Гаргантюан Гаргалян мог когда-либо мечтать.

— Я ж тебе говорю: один из образцов — барахло, — сказал Эрни. — Не могла она его принести с альфы. Порода альфы чрезвычайно мелкозернистая — сохранность такая же хорошая, как на Земле в сланцах Бёрджесс.

— А другие два? — спросил я.

Он нахмурился, потом, словно бы нехотя, ответил:

— Те были хорошие.

— Хорошие, как с альфы?

Он сузил глаза.

— Возможно.

— Она могла вбросить поганый образец только для того, чтобы скрыть происхождение двух остальных.

— Ну, даже плохую окаменелость не так просто найти.

Это была правда. За время моего собственного беспорядочного старательства я ни разу не нашёл и обломка. И всё же должна была быть причина, по которой кому-то понадобилось убивать старую женщину сразу после того, как она перенесла своё сознание в искусственное тело.

И зная эту причину, я смогу найти убийцу.

Моим клиентом был бывший муж Меган Делахант — бывшим он был уже в течение двенадцати марсолет, а не с тех пор, как она умерла. Джерси Делахант пришёл тем утром в мой маленький офис примерно в половине одиннадцатого. С возрастом он усох, но, похоже, в молодости был широкоплеч. На покрытом пятнами черепе осталось лишь несколько клочков белых волос.

— Меган разбогатела, — сказал он мне.

Я глядел на него со своего крутящегося кресла, заложив руки за голову и водрузив ноги на край видавшего виды стола.

— И вы были ужасно за неё рады.

— Насмешничаете, мистер Ломакс, — сказал он, но в его голосе не было горечи. — Я вас не виню. Разумеется, я тоже ищу окаменелости вот уже тридцать шесть земных лет. Меган и я — мы прилетели на Марс вместе, в самом начале лихорадки, надеясь сколотить состояние. Долго это, однако, не продлилось — я имею в виду наш брак; мечта разбогатеть, разумеется, осталась.

— Разумеется, — согласился я. — И вы по-прежнему упоминаетесь в её завещании?

Старые слезящиеся глаза Джерси уставились на меня.

— Подозреваете, да?

— За это мне и платят среднего размера гонорары.

У него был маленький рот, окружённый сетью морщин; он сделал над собой усилие, чтобы не улыбнуться.

— Ответ нет: меня нет в её завещании. Она оставила всё нашему сыну Ральфу. Не то чтобы там много осталось после того, как она потратилась на перегрузку, но всё, что осталось, принадлежит ему — вернее, будет принадлежать, когда завещание утвердят.

— А сколько Ральфу лет?

— Тридцать четыре. — Возраст всегда считают в земных годах.

— То есть он родился после того, как вы прилетели на Марс? Он по-прежнему живёт здесь?

— Да. Всю жизнь.

— Он тоже старатель?

— Нет. Он инженер. Работает в службе водоснабжения.

Я кивнул. Стало быть, небогат.

— И деньги Меган по-прежнему там, на её банковском счёте?

— Так сказал адвокат.

— Если все деньги уходят Ральфу, то каков ваш интерес в этом деле?

— Мой интерес, мистер Ломакс, в том, что когда-то я очень сильно любил эту женщину. Я покинул Землю и прилетел на Марс, потому что она этого захотела. Мы прожили вместе десять марсолет, у нас были дети и…

— Дети, — повторил я. — Но вы сказали, что все деньги она оставила вашему сыну, в единственном числе, Ральфу.

— Моя дочь умерла, — тихо сказал Джерси.

Непросто выражать сочувствие в той позе, в которой я находился — я по-прежнему сидел, откинувшись на спинку стула и положив ноги на стол. Но я попытался.

— О. Гмм. Я… мне… э-э…

— Вам жаль, мистер Ломакс. Все так говорят. Я это слышал миллион раз. Но в этом нет вашей вины. В этом нет ничьей вины, хотя…

— Да?

— Хотя Меган, конечно, винила себя. А какая мать не стала бы?

— Я не совсем понимаю.

— Наша дочь Джо-Бет умерла тридцать лет назад в двухмесячном возрасте. — Джерси смотрел в единственное окно моего офиса на одну из арок, подпирающих обитаемый купол. — Задохнулась во сне. — Он повернулся и посмотрел на меня, и его глаза были красные, как марсианский песок. — Доктор сказал, что такое иногда случается — нечасто, но время от времени. — Его лицо было невыносимо печально. — До самого конца Меган начинала плакать каждый раз, как вспоминала о Джо-Бет. Сердце разрывалось. Она так и не смогла это пережить.

Я кивнул, потому что не нашёл, что сказать. Но Джерси, похоже, был не в настроении говорить что-то ещё, поэтому через какое-то время я заговорил:

— Полиция наверняка провела расследование смерти вашей бывшей жены.

— Да, конечно, — ответил Джерси. — Но я бы не сказал, что они сильно старались.

Эту историю я слышал часто. Я снова кивнул, и он продолжил:

— Детектив, с которым я говорил, сказал, что убийца, вероятно, уже покинул планету и улетел на Землю.

— Но ведь это и правда возможно, — ответил я. — Если, конечно, с тех пор были рейсы.

— Два, — сказал Джерси. — Или, по крайней мере, так мне сказал детектив.

— Включая тот, двигатель которого, гмм… стал орудием убийства?

— Нет, этот ещё здесь. Он называется «Ленникова Дурь». Он должен был улететь на Землю, но его задержали.

— Из-за смерти Меган?

— Нет. Что-то с неуплатой налогов.

Я кивнул. С технологиями перегрузки сознания, предлагаемыми компанией «Новый Вы», даже смерть перестала быть неизбежной — но не налоги.

— Что за детектив с вами работал?

— Какой-то шотландец.

— Дугал Маккрей, — сказал я. Мак не был самым ленивым человеком из всех, кого я знал — и он недавно спас мне жизнь, когда одно расследование пошло кувырком, так что я пытался не думать о нём плохо. Но если вам нужен для рекламы типичный самодовольный полицейский — Мак идеально подойдёт; когда его станут фотографировать, он даже не потрудится вылезти из-за стола.

— Хорошо, — сказал я. — Я возьму это дело.

— Спасибо, — ответил Джерси. — Я принёс планшет Меган; полиция отдала его мне после того, как скопировала содержимое. — Он протянул мне устройство. — Там есть расписание и адресная книга. Может, это поможет вам отыскать убийцу.

Я жестом попросил его положить планшет на стол.

— Вполне возможно. А теперь о моём гонораре…

Поскольку на Марсе больше нет морей, это один большой массив суши: вы можете пройти пешком буквально в любое место планеты. Тем не менее на всём этом ржавом шарике существует лишь одно человеческое поселение — наш Новый Клондайк, город под куполом трёх километров в диаметре. У города циркулярная планировка: девять концентрических колец зданий, разделённых на кварталы двенадцатью радиальными улицами. Франшиза «Нового Вы» — единственное на Марсе место, где можно перегрузиться — находится чуть в стороне от Третьей авеню на Пятом кольце. Согласно информации из планшета последний визит Меган туда состоялся три дня назад — в день, когда, собственно, и была произведена перегрузка. Я отправился туда прямо из «Лавки старинных окаменелостей».

Во франшизе «Нового Вы» сменилось руководство с тех пор, как я заходил туда в прошлый раз. Их довольно вульгарного вида демонстрационный зал находился на первом этаже; оборудование для сканирования мозга — на втором. Подвал — довольно большая редкость на Марсе, потому что копать вечную мерзлоту очень непросто — использовался под складские помещения.

— Мистер Ломакс! — воскликнул Горацио Фернандес, сотрудник, работавший здесь и при прежних владельцах. Фернандес — довольно внушительный тип: руки такие же толстые, как у Гаргаляна, только бугрятся мускулами.

— Привет, — сказал я. — Не хотелось вас беспокоить, но…

— Дайте угадаю, — сказал Фернандес. — Убийство Меган Делахант.