– Да уж, то еще безумие! Вместо того чтобы спокойно жить в свое удовольствие, добровольно пойти на смерть только ради того, чтобы кто-то другой смог порадоваться жизни вместо тебя!? – Лена помотала головой, будто отгоняя жуткое наваждение, но потом вдруг застыла и нахмурилась, поймав новую мысль, – что-то я не пойму, коли там они уже друг у друга на головах сидят, то почему бы тогда просто не переправить какое-то количество народа из-за Стены сюда, к нам? Все бы только выиграли!

– Тебе не терпится посадить на шею несколько тысяч или даже миллионов здоровых немытых лбов, которые ни черта не умеют и за всю жизнь даже гвоздя не забили, всю жизнь существуя исключительно на пособие? По-твоему, так будет лучше?

– А Вы полагаете, что из нашего воспитанника вырастет что-то более толковое? – очередным метким выстрелом карапуз засадил порцию пюре аккурат в объектив камеры, и весь экран заполонила желтоватая мгла. Послышался заливистый детский смех, – меня, знаете ли, не удивляет, что его родная мать отказалась от ребенка.

– Строго говоря, его биологическая родительница выносила младенца исключительно по причине соответствующего приговора, – Антон Сергеевич сверился с информацией на мониторе, – она там кого-то случайно на машине переехала, ну ей и присудили Компенсацию Смерти. Такая вот история.

– А как же клонирование? Нам его все обещают и обещают…

– Увы, но без живой роженицы пока обойтись не получается.

– Так мы очень скоро докатимся до того, что детей будут рожать только под страхом смерти, и все они в итоге окажутся потомками осужденных преступников, – хмыкнула Лена, – ну а нас-то кто ко всем этим мукам приговорил? И за что?

– За деньги, дорогая моя, за деньги! Ты же сама говорила…

Сегодня Рустам из всего доступного автопарка выбрал такой же белоснежный лимузин, как и его костюм. Он постарался всеми возможными способами подчеркнуть, что сегодняшний день – праздник, а не похороны. И, даже рискуя выглядеть как попугай, он все равно настоял на ярко-желтой сорочке и сочно-зеленом галстуке. Пусть окружающие хоть на секунду улыбнутся.

Вся обслуга выстроилась вдоль дороги, махая ему вслед со странной смесью слез и радости на лицах. Прощание всегда печалит, но мысль о том, что сегодня Освободитель, с которым они жили бок о бок последнее время, сделает мир чуточку лучше, наполняла души счастьем и гордостью от осознания собственной причастности к происходящему.

Машина набрала ход, и роскошный особняк, ставший почти родным, остался позади. Уже завтра сюда заселится другой человек, чтобы с максимальным комфортом провести последние дни и месяцы своей жизни. Еще один отчаянный герой, расчищающий дорогу для нового, более светлого будущего.

За окном проплывали аккуратные и чистые улицы квартала Освободителей, но в просветах между деревьями нет-нет, да и мелькала противоположная сторона залива, словно струпьями облепленная ветхими лачугами и пестрящая сушащимися на веревках лохмотьями. Иногда казалось, что даже сюда долетают отзвуки той густой атмосферы затхлости и нечистот, что насквозь пропитывала задыхающийся от перенаселения город. Среди этой вони прошли все детство и юность Рустама, но в таком возрасте многое воспринимается иначе, но потом он все чаще начал задаваться крайне болезненным вопросом – а что дальше? И раз за разом сам себе отвечал – ничего. Ровно те же самые вонь, грязь и голод.

Однако судьбе было угодно предоставить Рустаму шанс, дать ему возможность выбора – продолжать влачить жалкое нищенское существование на выделяемое государством крохотное пособие по безработице, которого еле-еле хватало на простое выживание, или же принять решение и совершить Поступок.

В ситуации, когда простая пресная вода становится дефицитом, а электрическая лампочка вместо вонючих масляных светильников под потолком ночлежки – чуть ли не признаком роскоши, буквально агонизирующему обществу волей-неволей приходится определяться с базовыми приоритетами. И здесь в полный рост встает непростой вопрос, как поступить – создать нормальные условия жизни хотя бы для небольшой части жителей или же пытаться обеспечить выживание для всех. Пусть даже на грани голодной смерти.

И добровольное Движение Освободителей стало той самой палочкой-выручалочкой, способной разрешить эту дилемму, обеспечить лучшую жизнь для следующего поколения, расчистив для него мир от старого мусора, лишь затягивающего людей в пучину неизбежной нищеты.

До того момента власти перепробовали, пожалуй, все мыслимые варианты, нацеленные на удержание в узде непрестанно растущей численности населения – и принудительную стерилизацию, и конские штрафы за несанкционированное рождение второго ребенка, и повышение возрастного порога для вступления в брак, но все тщетно. Препоны и запреты оказались неспособны существенным образом повлиять на ситуацию.

Но потом пришли Освободители.

Они не запрещали, не заставляли, не принуждали, действуя исключительно силой убеждения и аргументов.

Какой смысл продолжать барахтаться в грязи, не имея ни единого шанса выбраться из этой ловушки? Что толку в бессмысленной жизни, когда ты ничего, абсолютно ничего не можешь сделать ни для себя, ни для человечества в целом? У тебя нет ни малейшей возможности совершить научный или культурный прорыв, ты не оставишь после себя никакого наследия, о котором могли бы помнить благодарные потомки, ты даже не сможешь продолжить свой род, поскольку никогда не заработаешь на запредельно дорогую детскую квоту! Все, что тебе остается – день за днем, год за годом проедать и прожигать ценнейшие, подчас невосполнимые ресурсы без какой-либо полезной отдачи.

Тебе кажется, что ты бегаешь по кругу, что ты уткнулся в тупик, однако выбор есть всегда!

Ты все еще способен подняться над сиюминутными желаниями, преодолеть первобытные животные страхи, выйти за рамки банальных физиологических потребностей! Ты способен на большее!

Твоя никчемная жизнь лишена цели и смысла, но твоя смерть во имя счастья других – вот деяние, достойное настоящего Человека!

Пусть тебе самому не довелось создать в этой жизни что-то великое и запоминающееся, ты все еще можешь помочь тем, то придет после, внести свою лепту в их достижения, стать фундаментом их будущих свершений и славы! Коли ты сам не смог добиться успеха, то самым разумным будет отойти в сторону и освободить молодым дорогу к новым свершениям. Смести прочь мусор, мешающий их движению вперед. Сэкономленные ресурсы помогут обеспечить им лучшие условия жизни и сделают возможными самые дерзкие их мечты. И благодарные потомки никогда не забудут твоей жертвы, принесенной на алтарь благополучия будущих поколений, поскольку без нее само их выживание оказалось бы под вопросом.

В знак своей признательности, общество обеспечит каждому Освободителю, присоединившемуся к Движению, максимально комфортные условия проживания в последние месяцы перед Уходом, чтобы он еще при жизни смог почувствовать всю глубину его благодарности…

Повинуясь указаниям хозяина, робогорничная вооружилась модулем официанта и вкатилась в кабинет с подносом, на котором стояли два бокала с бутылкой вина. Ловко орудуя манипуляторами, она откупорила ее и подала полные бокалы Лене и ее боссу. После пережитого сильного стресса всем определенно требовалось немного расслабиться.

Малыш тем временем переместился в игровую зону, но даже оттуда он продолжал артобстрел уборочного бота, ликвидировавшего щедро разбросанные вокруг последствия недавнего обеда. Похоже, что абсолютно все его игры сводились к непрестанным взрывам и катастрофам, в результате которых ежедневно десятки игрушечных машинок отправлялись на утилизацию.

– Неужели Ювенальная Комиссия не понимает, что постоянное потакание его требованиям и капризам – это ни разу не воспитание!?

– Я думаю, они все прекрасно понимают, – Антон Сергеевич задумчиво потягивал вино, глядя поверх кромки бокала на беснующегося сорванца, – но детей у нас сегодня рождается настолько мало, что каждый из них невольно становится настоящим сокровищем, которое они вынуждены всячески оберегать. Случись что – спросят же с них, больше не с кого. Вот они и стелют соломку везде, где только можно.