Вообще, не к добру это все было. Нас ведь еще с самого первого дня учили такие мысли искоренять в себе, иначе… Иначе, ну, плохо могло все это закончится; плачевно.

А вообще-то, плевать на них. Кто бы стал такую мозгоправку слушать. Это агитация и пропаганда называется. Только я почему-то сомневался, что Михаил вообще хоть раз в жизни такие слова слышал.

Меня переполнял едкий, возбуждающей дым изнутри.

Поджигал, выбивал, глаза подсвечивал.

Море-поколенный такой.

Живым себя чувствую – смешно даже. Только смеяться-то и нечему. Со мной еще ни разу такого не было.

Наш бровастый командир завершал уже технику безопасности по косточкам разбирать, как себя вести надо, ежели визитеры из «Страны костров» нападут. Сейчас вот закончит, я к Леське вернусь, уж и так часа потеряно. Это болезнь какая-то.

Я глаза прикрыл, выдыхая старательно медленно, чтоб хоть на последних словах сконцентрироваться.

И Михаила именно на этом моменте за язык дернуло рявкнуть на весь зал голосом собаки Баскервилей:

– Сариэль!

Я от неожиданности, чуть

– Да? – это «да» вышло так многозначительно и даже томно, что Бефор, не сдерживаясь, нахально заржал в кулак.

– Ты останешься, – чуть ли не таким же тоном велел апогей тестостерона, а всем остальным велел расходиться.

Так. Стоять. Нет.

Нет-нет-нет-нет.

Я не хочу оставаться. Он же меня съест. Или изнасилует. Или побьет. Или все вместе в вольной последовательности.

– Ну… ока-ай, – обреченно протянул я, протягивал за шиворот намылившегося уж было смыться Бефора. – Слушай сюда, засранец. Леську знаешь? И не ври тут, ты в отделе информации работаешь, всех знаешь. Так вот это… У нее там трудности небольшие… В общем, подсобишь?

Он неожиданно задумчиво и быстро кивнул, будто я нож к горлу ему приставил, не меньше.

***

Сариэль проковылял неохотно на «продолжение банкета», а Бефор остался, долго-долго ему в след смотрел.

И думал. Балбес какой. А справится ли? Успеет ли повзрослеть за отведенное ему одно мгновение? Да ну это все к чертям!

Главное, чтоб себя не потерял.

Леська с Нечистым духом в карты резалась на лавочке у панельной пятиэтажки, проигрывая уже раз десятый подряд.

Едва сверху шелест крыльев послышался, она вскочила, как ошпаренная, и скептично-скептично так осведомилась:

– Где шлялся, куртизан пернатый?

– Леди, что прям так сразу? – Бефор даже ошалел немного от такого приветствия. – Сдается мне, вы немного неуравновешены.

Но Леська нервная была только последнее время, и одумалась быстро. Вместо одного куртизана, был другой куртизан, не менее растрепанный и куртизанистый.

– Опаньки, – Иуда свою лукавую улыбку до ушей изобразил, из колоды козырной туз вытаскивая, – какими судьбами?

– Так это… – Бефор только беспомощно всплеснул руками, – допрыгался… голубок-то наш…

– Все, превратиться он теперь в педантичную гориллу, – вздохнул Нечистый, с театральной обреченностью смахивая слезку.

– Эй, секунду, я не хочу, чтоб он превратился в педантичную гориллу! – мгновенно запротестовал ангел, в третий раз усаживая обратно Леську, настырно порывавшуюся что-то спросить.

Она наконец села, поджала губы и серьезно нахмурилась.

========== Часть 21 ==========

Как же вот так…

Обещал же вернуться, засранец…

Теперь, кажется, стоят все эти его обещания… Ай, да ничего они не стоят!

Я старательно попыталась смахнуть с плеч воспоминания о его крыльях, подумаешь, обнимал, лжец, дурак и осел! Большое себе достижение.

– Я так скоро с ума сойду, – пришлось взвыть на весь квартал, чтоб хоть как-то выплеснуть эмоции.

Если не выпущу, точно щеку себе прокушу.

– Так, а вот этого делать не надо, – предупредитьльно взмахнул рукой Иуда, выкладывая на скамеечку даму пик.

По-правде хотелось ему врезать. Ему, в смысле Сариэлю. Он в конце концов-таки в самом доведет меня до нервного срыва. Дьявол, зачем вообще появляться, если потом все равно собираешься слинять.

Это все оправдывается паршивым словом «служба». Беда в том, что оно на самом деле оправдывается. И балбес, может быть, даже и сам пострадавший. В любом случае судя по глазам второго небесного посланника, прибыл он с извинениями.

– Эй, а что там насчет вашего плана? – ангел подозрительно почесал подбородок, оборачиваясь к Нечистому духу.

– Какой план? – тут же встрепенулся Иуда. Опять он за свое. – Мы люди здоровые, мы наркотических средств не употребляем.

Сариэлевский дружок как-то шутки шутить не хотел. Он одним выпадом прижал Нечистого к стене дома и выхватил из кармана пузырек непонятный с прозрачной жидкостью. Святая вода, стопудово.

– В чем. Ваш. План? – еще раз отчетливо и как-то очень проникновенно поинтересовался он, медленно наклоняя «смертоносный флакончик».

– Э… На самом деле, у нас не было никакого плана, – Иуда, округлив глаза, развел руками.

Меня будто алюминиевым тазом по голове стукнули. Меня, никакого отношения не имеющую к темно-светлым разборкам.

Вот теперь вообще ничего не вяжется.

Судя по ангельским синим глазам, огромным, как блюдца, у него тоже что-то не сошлось.

– Слух о нашем плане был пущен в ответ на <i>ваш</i> план. План уничтожить какой-нибудь земной мегаполис с помощью огромной пушки. Ну, знаменитая практика Содома, помните?

– Не помним, – ангел сконфужено хмыкнул, – нам два месяца от роду.

– Воно как, – Искариот изобразил одну из своих хитрых мин и незаметно вывернулся, продолжая демагогию, – вся беда в том, что, чтобы пушечку запустить, мощи восьми архангелов маловато – девятый нужен, то бишь, наш балбес. Токмо сейчас из балбеса сделают машину для убийства и… нам всем хана. Точнее, городу хана, а нам просто грустно от этого.

Мы оба слушали его в молчании, на вдохе ловя каждое слово. Грустно – не то слово. Все получилось куда хуже, чем даже было в начале. Я опустила голову, комкая растянутый рукав. Сариэль – всего лишь добрый наивным дурак, его обмануть-то ничего не стоит.

Но предаваться отчаянию – худшая из всех перспектив.

– Лучшая практика сейчас – залечь на дно, ребятки. Леське больше ничего не угрожает. Также и информации важной у нас нет. Как появится, так будем действовать, а опрометчивость в таких делах до добра еще никогда не доводила.

Что ж, значит, будем ждать.

Главное, чтобы потом поздно не было.

Я, закашлявшись, взглянула на небо.

Умудрилась-так заболеть.

Если пернатый шимпанзе не вернется, я его удушу к чертям.

========== Часть 22 ==========

Хотя нет, к чему насилие?

Я его душу продам. Вот точно.

Бефор хмуро заверил меня тогда, что души у ангелов нет. А потому, продавать мне, собственно-то и нечего. Я ему не поверила, и чуть было не показала язык в ответ, но он распахнул крылья и улетел обратно. На свои небеса, ни слова не сказал на прощание. Обиделся, может.

Нечистый дух куда-то надолго запропастился и уже давно не давал о себе знать.

От Сариэля сообщения тоже не приходили.

Из-за туч десятый день не выходило солнце. Мне иногда казалось, что оно вообще теперь перестанет водить, хотя, вроде с наступлением осени - это нормально.

А осень наступила больная и ненормальная. Листья пожелтели и опали за два дня, оставив деревья голыми стоять. Вот тогда они действительно начали казаться тоже какими-то брошенными и забытыми. А быть брошенным и забытым – мерзкое чувство.

Началась школа, начались уроки, задания, контрольные. Я ждала честно и каждый день. А чего ждала? Чуда с небес? Ну да, чуда в перьях.

Мама сказала, что чудес не бывает. Молча, одними глазами сказала, и поставила на стол тарелку с кашей. Я кашу не любила, поэтому жутко тогда расстроилась, так что даже все из рук валилось и дела как-то не клеились.

Домашней работы была куча: сочинения всякие там, контурные карты и все прочее в подобном роде.

Карандаш сломался прямо под пальцами, да не просто грифель, а весь целиком. Пополам.