6

6

Пальцев, проникших в меня, я совсем не ожидала, а своей реакции на этого грубое вторжение – тем более. Болезненно-сладкая судорога скрутила меня, вышибла дыхание, разлилась по всему телу обжигающей волной, из горла вырвался крик, и тут же в меня проникли еще, в заднее отверстие – сразу два скользких от смазки пальца, и не Бонни, а Кея, так же жестко, сразу на всю длину.

Я бы точно упала от второй обжигающе-сладкой волны, если бы они не держали меня. Оба. Как свою добычу. И даже не думали убирать из меня пальцы, оба, черт бы их подрал! Я дрожала, стонала и выгибалась, пока Кей растягивал и трахал мой зад, сжимая до боли мою грудь, а Бонни щипал и тер между ног, кусал и облизывал шею и плечи. При этом он держал меня за волосы, без капли нежности, а чертовы шпильки не позволяли мне даже твердо стоять, и мне все время казалось, что я сейчас упаду, вот только один из них отступит на полшага, отпустит меня, и я непременно упаду!..

Это почти случилось, когда Кей сунул в меня сразу три пальца, больно сжал сосок – заставив меня опять застонать – и хриплым, севшим голосом сказал что-то о том, как маленькая putta будет сладко кричать на его члене. Мой лорд – и такие слова!.. Ох…

А Бонни… Бонни добавил по-итальянски, что хочет засадить мне во все дырки сразу, но сначала – выпороть, чтобы горячая штучка стала еще горячее. От нереальности происходящего у меня закружилась голова, и я уже плохо понимала, что еще они говорят. Только что обсуждают, как и именно собираются меня отыметь, и все это – продолжая ощупывать меня, трахать пальцами, щипать и шлепать. Полный анриал! Словно я оказалась внутри порнофильма, и я – вовсе не я, а очень-очень плохая девчонка, которой до безумия нравится все, что с ней делают. Даже то, что Кей снова поставил меня на колени, уткнув лицом в ковер, и велел:

– Стой смирно, putta, – а потом снял ремень с моих связанных рук и заставил вытянуть вперед. И напоследок ногой раздвинул мои ноги, непристойно широко, так что я вся оказалась открыта и доступна. – Прекрасный вид, текущая сучка, – прокомментировал он, небрежно пройдясь ладонью по моим выставленным напоказ интимным местам, и увесисто шлепнул по заднице.

– Придержи ее, – приказал Кей, и я подумала, что сейчас меня наконец-то трахнут, но ошиблась.

Бонни сел на колени передо мной, подтянул к себе – так что мое лицо оказалось между его бедер, а мои руки – в его руках.

Кей же огладил меня по заднице, прошелся пальцами между половинками, лизнул – от чего я снова вскрикнула, так это было внезапно и сладко – и осторожно толкнулся внутрь чем-то холодным и скользким. И большим. Насколько большим, я поняла, лишь когда медленно входящее «это» растянуло меня сильнее, чем его три пальца.

Я протестующе застонала, чувствуя, что все, больше во мне не поместится.

– Потерпи, сладкая, – остановившись, Кей снова погладил меня по спине и заднице, обвел пальцем растянутые мышцы, поцеловал ямочку на ягодице. – Сладкая, красивая putta.

Красивая?!. Черт, зачем он это сказал? Я же немедленно «увидела» себя со стороны, и меня тут же обожгла волна стыда. А он… он… сукин сын еще раз огладил мой зад и втолкнул пробку еще глубже, заставив меня застонать от ощущения тянущей, болезненной и стыдной заполненности.

– Самая красивая девочка, – повторил Кей, погладив меня по истекающим влагой складочкам и сунув два пальца внутрь. – Мокрая, нежная.

Я снова застонала – на что-то членораздельное я уже не была способна, да что тут можно сказать внятного? Я умираю от стыда, я горю под вашими взглядами и руками, ни в коем случае не останавливайтесь? Да ну, они и так все поняли. И что я хочу не пальцы, а член – тоже поняли, хотя бы по тому, как я непроизвольно выгнулась.

– Вот теперь ты готова к наказанию, putta, – меня придавило прозвучавшей в его голосе тяжелой властностью. – Можешь кричать.

Я до последнего не верила, что он сделает это. До того самого момента, как Бонни чуть сильнее сжал мои запястья, и мои ягодицы обжег удар – заставивший меня непроизвольно сжаться и чертовски остро почувствовать растянувшую зад пробку.

– Нет! – я дернулась, но Бонни одной рукой держал мои запястья, а второй схватил за волосы и вжал лицом в свои колени. – Не надо, отпусти меня!

Меня словно не слышали. Хватка не ослабла, а зад обжег второй удар. Все мое возбуждение схлынуло, оставив лишь стыд, обиду, протест и опять стыд. Какого черта они делают это со мной?!

– Нет, я не хочу! – крикнула я, едва вдохнув после третьего удара.