- Записи того дня, а значит, и нашей беседы, есть в базе дворцовой стражи. Они всегда записывают все движения бойцов во время нахождения рядом с нулевым объектом. На всякий случай.

  Старик опустил голову, и я почувствовал, что злость вновь закипает в нем, с новой силой. Но теперь ее объектом был не только я.

  - Пошли! - бросил он мне и направился к выходу.

  Когда мы уходили, после окончания репетиции, девочка-администратор в холле попросила задержаться, передав, что со мной хочет встретиться дон Бернардо, и что остальные могут не ждать. После чего спустился сам сеньор Ромеро, поманил следом, и, заведя в какое-то безлюдное помещение, фактически напал на меня. Теперь же мы поднимались наверх, в один из малых залов, и я догадывался, что сейчас будет.

  Старик распахнул дверь, очень даже нелегкую по весу, как пушинку, испугав этим двоих девочек Оливии на входе, и влетел внутрь. Я последовал за ним, предоставляя двери возможность закрыться самостоятельно. Так и есть, все в сборе. Жанки нет, но есть сама Оливия, которая, если что, свяжется с нею.

  Первая охранница сидела у двери. Вторая - возле сцены. И, собственно Бергер, о чем-то разговаривающая с ее высочеством в центре зала.

  - Бени?.. - подскочила ее высочество инфанта, но тут увидела меня. - О, и этот предатель! - Глаза ее недобро полыхнули.

  - Ты отказалась от песни? - сощурился старик, вперив в нее взор. Я встал чуть сбоку, чтобы было видно все действующие лица - словить кайф от семейной разборки.

  Фрейя перевела взгляд на него, рот ее недоуменно вытянулся.

  - Ты отказалась от песни, когда этот молодой человек ее тебе предложил? - повторил старик, повысив голос.

  Фрейя окинула меня непонимающим взглядом.

  - Вначале да.

  - Вначале что 'да'? - не отставал сеньор Ромеро.

  Вновь пауза.

  - Вначале, как он предложил, отказалась. Но потом передумала - песня уж больно хорошая. - Она беззаботно пожала плечами.

  И снова пауза, но теперь ее держал дон Бернардо. Он буквально захлебнулся эмоциями - такого финала не ожидал, несмотря на мои слова открытым текстом. Верил ей больше, чем мне?

  - Почему ты не сказала об этом? Что передумала? - только и смог выдавить он.

  Лицо ее высочества презрительно скривилось.

  - А почему я должна отчитываться перед ЭТИМ!!!

  Она медленно подошла ко мне, и ненавистью, сочащейся из нее, можно было залить все кратеры планеты. А заодно и Марса. И Меркурия. И еще останется. Ближайшая к нам телохранительница поднялась и ненавязчиво встала перед нею, как бы закрывая меня - чтоб не делала глупостей.

  - Кто он такой, чтоб я докладывалась, что решила сделать? - Продолжила ее высочество, про себя на действия охраны хмыкнув, однако, сделав выводы и взяв себя в руки. - Взяла? Взяла. Он предложил, я взяла. Не сказала? Потом скажу! И поблагодарю. Может быть...

  - Я предложил ей продать песню, - взял я слово. - Честь по чести. Мой труд по поиску, ее - выступление. Но это же я.Такого не кинуть - не она будет! И кстати, кто это у нас распинался по поводу чести и благородства семьи Веласкес, и что я неправильно их понимаю, так как не всё знаю?

  Она скривилась.

  - Велика честь, демонстрировать благородство перед такими, как ты!

  - А что во мне такого, что ваше высочество стесняется продемонстрировать честь и благородство? Скатываясь вместо этого до банального 'кидалова'?

  - Достаточно! - рявкнул дон Бернардо, но у него было мало возможностей повлиять на ситуацию.

  - Послушай, юноша! Тебе не кажется, что ты слишком много о себе возомнил? Нонконформист хренов! - воскликнула Фрейя. Причем никаким раскаянием, осознанием неправоты, в ее голосе и не пахло. - Он нацик! И сам признался в этом!- обернулась она к старику Ромеро. - Это наш враг!

  - Но даже это не дает тебе право делать ему подлости, - отрезал тот.

  - Да, но я и не делала подлости! - сорвалась ее высочество на визг. - Ты ведь не знаешь, что было!

  - А что было? - Это я.

  - А было то... - она вновь зло зыркнула, после чего, встретившись глазами с все так же стоявшей монументом рядом со мной охранницей, пошла вдоль кресел, демонстративно отойдя подальше. - Было то, что некий нацик, враг моей семьи и моего народа, решил вдруг использовать меня, дочь королевы, как стартовую площадку для своих планов. Достижения своих целей. Он не понял, что предыдущие наши разборки - это именно разборки, и моя симпатия к нему в некоторый момент была вызвана всего лишь данью уважения к его объективности, которую встретишь нечасто. И решил - а почему бы и нет - вскружить мне голову. И использовать моё доверие в своих целях.

  Она вновь глянула на меня, но теперь в глазах ее плескалась не злоба, а презрение.

  - Бернардо, я отдаю отчет, что поступила некрасиво. Но я не могла согласиться с этим... Нациком! Не могла пойти у него на поводу даже в малом! Потому, что не пошли я его подальше - он приперся бы снова! И снова! Со своими дурацкими идеями меня охмурить!

  - Мне ты почему не сказала? - обреченно выдохнул дон Бернардо. Картина обрисовалась, и ее точку зрения НОРМАЛЬНОЙ он признал. Хотя легче ему, естественно, не стало.

  Фрейя бегло пожала плечами.

  - Не посчитала нужным. Его целью была я, моё ублажение. Мне и в голову не могло прийти, что он 'сольет' такой прекрасный аргумент для подката первой встречной. Я ждала новых подкатов, приготовилась гнать его силой, а он...

  - А он не больше не подошел, - хмыкнул старик.

  - И вообще, откуда он узнал, что я выступаю? - вновь начала заводиться ее высочество. - Это между прочим информация не для общего пользования!

  Ее глаза зыркнули вначале на дона Бернардо, после на Оливию, но наткнулись на абсолютное равнодушие. И тот, и та отвечали лишь за свой сектор работ, а не за утечки в принципе.

  - Мы не знаем, кто он, - продолжила она. - В смысле, не знаем, на кого работает. А он определенно на кого-то работает! Охрана подпускает его слишком близко, игнорируя прямые обязанности...

  Я увидел, как скривилась Оливия - Фрейя грешила против истины. Но что с нее возьмешь, женщина!..

  - ...А Сирена, которая должна всех проверять, молчит, хотя я четко описала, что тут что-то не чисто и попросила пробить поподробнее. И всё это...

  - Довольно! - осадил ее дон Бернардо, вскинув руку. Я почувствовал, что он пришел, наконец, в себя. Давно пора! - Это паранойя, девочка! Ты прекрасно знаешь, что его трижды проверили, включая твою собственную группу взломщиков! Он чист!

  - Чист? - Она показно ухмыльнулась. - Возможно. Но он - националист Обратной Стороны. Умный и расчетливый - не будешь же ты с этим спорить?

  Дон Бернардо молчал.

  - А теперь ответь, ты сам веришь, что он всего лишь хотел 'зашибить деньгу' на этой песне? Которую попытался всучить сразу мне, инфанте, а не.... Да той же Мерелин?!

  Дон Бернардо неспешно подошел к внучатой крестнице и посмотрел ей глаза в глаза сверху вниз. Он не кричал, не повышал голос - почти шептал, но мы, находящиеся в зале, услышали каждое слово:

  - Я САМ попросил его подобрать МНЕ для тебя хорошую песню. Этот парень разбирается в старине, я взял его группу в концерт, чтобы они сыграли старый добрый рок-н-рол. И послал к тебе, чтобы ты лично, от первого лица, приняла решение, без отсылки ко мне и моей тирании.

  Отошел. Присел на крайнее из кресел, о чем-то задумавшись. Явно глобальном - как выйти из этой дрянной ситуации с минимальными потерями, или хотя бы просто как выйти. До концерта остались менее двух суток.

  Ее высочество стояла с разинутым ртом долго. Пыталась что-то сказать, ответить - но что она могла? Последний аргумент ее огорошил, сразил наповал, и это сказано слабо.

  - Ты взял его в концерт? - Видно, больше во всей тираде дона Бернардо прицепиться было не к чему.

   - И это не обсуждается! - отрезал старик, не отвлекаясь от собственных мыслей. - И как понимаю теперь, когда перед глазами стоит вся картина, ты сама виновата в том, что произошло. Хуан, свободен! - рявкнул он мне, добавив в голос показной грозности.