Я кивнул и толкнул дверь - весь разговор так и стоял рядом с нею.

  - То есть то, что он отдал кому-то песню, которую заказал ему ты...

  - Я ему никто, девочка! Это право любого свободного человека, распоряжаться тем, чем имеет! У этой песни даже авторских прав нет, и...

  Всё, дверь захлопнулась. Ну, ваше высочество, я вам не завидую.

  Интересно, она признает, что была не права? Хотя бы сама перед собой? Нет, кому бы то ни было она этого не покажет, даже сеньору Ромеро, но сама себе? Или ее высочество из тех, кто правы абсолютно всегда, и способны себя убедить в этом, найти аргументы, в любой ситуации?

  Посмотрим.

  * * *

  Ее высочество, похоже, домой не ездила. Или уехала очень поздно, приехав рано утром. Потому, что когда я шел на следующий день на репетицию, 'Мустанги' ее кортежа уже стояли поодаль от главного входа.

  У нас всё было хорошо, несколько раз прогнали программу, после чего перешли к обсуждению дальнейших планов. Парни выросли, и заметно - это проявилось в отношении к новому материалу. Резонно отметив, что гонять по кругу один и тот же 'Дым над водою' - свихнуться можно, мы с энтузиазмом взялись раскладывать некоторые вещи из намеченных для собственного репертуара на составляющие, и результат мало того, что в первом приближении удовлетворил всех, так еще и пришли мы к нему быстро. И принялись разучивать эту вещь, работая над нею в алгоритме, продемонстрированном доном Бернардо. С поправкой на неопытность, естественно, но мы никуда не спешили.

  Работы перед нами было - непочатый край. Работа творческая, требующая полного погружения. Мы погрузились, и время полетело, как один миг.

  Подошел обед, после которого на огонек заглянул старик Ромеро - опухший, осунувшийся и дико недовольный, потребовавший сыграть 'как завтра'.

  Мы сыграли. Однако всё чуть не испортила ее высочество, появившаяся в самый неподходящий момент. Тоже усталая и осунувшаяся, злая, как тысяча чертей и старающаяся не встречаться с доном Бернардо глазами. Села на первый ряд и посмотрела сквозь прищур: 'Ну, и на что вы, мальчики, способны?'

  Конечно, это не дело, лажать из-за присутствия какой бы то ни было сеньориты. Пусть даже она инфанта, пусть даже в глубине души тебе нравится. Но я чуть было на эти грабли не наступил. Собрался в последний момент, но нервы себе попортил.

  'А как ты хотел, парнишка, - посмеялся внутренний голос. - Таких девчонок в зале будут сотни. Ну, сотнЯ - точно. И это будет твой ПЕРВЫЙ зал. Привыкай!'

  Всё я знал. Потому и смог. Спел/сыграл на тысячу процентов, как и требовал дон Бернардо. Который, когда мы закончили, подозвал нас к краю сцены:

  - Парни, завтра в восемь генеральный прогон. Вы - первые, потому не опаздывать. Итальянский дворец, знаете, где это? - Взгляд на меня. Я кивнул. - Придете за час, распоетесь.

  - Форма одежды? - Это Карен.

  Дон Бернардо задумался.

  - Придумайте сами. Что-то легкое, протестное, но не чрезмерно. Костюмы вам под старину шить - чересчур. Так что пофантазируйте. Рок-н-ролл это свобода, свобода от всего, от этого и пляшите.

  - Сделаем. - Я козырнул. Надо будет рассказать парням про легендарные джинсы - ходовые повседневные штаны той эпохи. И озадачить, чем их можно заменить. Кожаные куртки, действительно, чересчур, обойдемся легкими футболками. Свобода же!

  Когда все вопросы утрясли, дон Бернардо направился к выходу, бросив дочери крестницы:

  - Ты идешь?

  - Я еще посижу, - отмахнулась та.

  - Как хочешь. Только не глупи!

  Ну, глупить ей не даст охрана. Девочки другие - с утра заступил следующий караул - зато свежие. И Оливия тоже была здесь, села через несколько кресел от принцессы. Если что - перехватят.

  Ладно, хочет смотреть и слушать - пускай сидит. Делать ей по большому счету нечего, у дона Бернардо сейчас горячая пора, дел по горло - не до нее. Концерт через сутки, но генералка уже завтра, с раннего утра. Аренда таких залов, как Итальянский дворец, стоит баснословных денег, и надо выжать из уплаченного максимум. Что требует очень четкой организации.

  Мы продолжили, почти не обращая на принцессу и ее охрану внимания. А потом и вообще перестали замечать их. Спорили, ругались, выясняли. И результатом в итоге остались довольны.

  Как выдался перерыв на 'перекур', я спустился к Фрейе, сел рядом.

  - Привет. Смотришь?

  - Смотрю, - бесстрастно кивнула она.

  - А что не репетируешь? Дорог ведь каждый час! Дон Бернардо занят, но сама...

  Она пожала плечами.

  - Так ничего толкового и не подобрали. Всё банально. Было несколько стоящих вещей, но я хочу быть ЛУЧШЕЙ, Хуан! - загорелись ее глаза. - Ты не понимаешь, как это - быть принцессой. Меня будут не просто оценивать, меня на молекулы разберут! И если я не буду выделяться, не спою на голову выше остальных - затопчут. Дескать, раз принцесса... Административный ресурс, понимаешь!

  Я молчал, давая возможность выговориться. Она продолжила:

  - Это была замечательная идея, Бени просто гений, использовать материал, очень и очень не похожий на привычный, пусть даже ретро. Если я спою не хуже других, хотя бы на том же уровне, я все равно выделюсь, запомнюсь! Смешать меня с грязью будет сложно! Уникальные номера они такие!.. - Вздох. - И зачем ты пошел к этой Мерелин?..

  Теперь плечами пожал я.

  - Чтоб ты поняла, что на тебе свет клином не сошелся.

  Фрейя молчала.

  - Я две ночи сидел на стимуляторах, подбирал тебе эту вещь, - продолжил я. - А ты даже не стала слушать. Не стала, не спорь! - не дал я ей вставить протест. - Только-только дала выговориться, из чистой вежливости, и спровадила!

  - Извини, я не хотела, - пожала она плечами, но оба понимали, что хотела.

  Помолчали. От нее несло растерянностью, раскаянием. Но раскаянием в том, что неправильно что-то оценила, поняла, а не сделала. Вины передо мной за высокомерие я не чувствовал. Потому промолчал, хотя у меня для нее имелся сюрприз. Сюрприз, родившийся случайно, пока ехали вчера с девчонками домой, и который дома я в спокойной обстановке обкатал.

  - Мне пора - ребята возвращаются. - Я поднялся. - И это... Я не враг тебе. Ни тебе, ни твоей семье, ни твоему народу. Ты плохо слушала запись.

  Всё, достаточно. Теперь подняться на сцену и делать вид, что мне на нее плевать. Хотя, мне на самом деле плевать. Партия еще не окончена, но все карты розданы, козыри засвечены и сделать больше того, что есть, нельзя. Конечно, послезавтра начнется новая партия, с новыми картами и раскладами, но это будет послезавтра.

  До конца наших с пацанами посиделок мы не перекинулись с нею ни словом. Ушла она раньше нас - видно, позвал сеньор Ромеро. И если честно, без зрителей занималось значительно легче.

  * * *

  На выходе у стойки администратора меня поджидала Оливия.

  - Привет, Шимановский! - отозвала она меня в сторону. - И что, ты это так оставишь?

  - У тебя опять задание? - хмыкнул я. - Дон Бернардо попросил?

  Она отрицательно покачала головой.

   - Хуан, можешь не верить, но у хранителей, постоянных хранителей, с охраняемым объектом возникает что-то вроде родства душ.

  Она помолчала, подбирая слова. Я не торопил.

  - И мы не исключение. Нам радостно, когда ей хорошо, и грустно, когда грустно ей. Мы чувствуем то же самое, что она. Иначе, не так сильно, но... Чувствуем.

  Снова пауза.

  - Да, мы как бы не имеем отношения к причинам ее радости и грусти, но это так. Не знаю, как такое объяснить... Это просто есть, и всё.

  - И при чем тут я? - Я сделал вид, что не понял, к чему она клонит.

  - Хуан, не бросай ее, - опустила глаза Бергер. - Да, она виновата, но не поступай так. Она долго мечтала об этом выступлении. Чтобы спеть, получить признание, и только после этого раскрыться. И теперь ждать еще минимум год. И то, только если огонек в ней не угаснет.