5

Лорд сверкнул глазами, но не ответил. Ну да, у него же кляп. И ладно. Вряд ли он сейчас скажет что-то вежливое, не так ли?

Взяв первый поданный мне кожаный наруч, я привстала на цыпочки, собираясь застегнуть его на лордовом запястье. Но передумала.

– Ты права, это не стильно, аморе миа, – задумчиво протянул caro и, отойдя к верстаку, раскрыл лежащий там чемоданчик.

Лорд, разумеется, перевел взгляд туда. Дернулся. Что-то просипел – явно матерное, я была права!

Я тоже посмотрела на caro. Изумительное зрелище, и чем лорд не доволен? Caro прекрасен! Как он двигается! А как ему идет черный армейский нож, который он несет мне! И второй, заткнутый за пояс (в ножнах, разумеется), тоже отлично сочетается с татушками и по-пиратски повязанной банданой. Когда только успел!

– Спасибо, caro, – отдав обратно наруч, я взяла нож, проверила его остроту на рукаве лордской рубашки. – Хороший ножик, – улыбнулась я.

В самом деле хороший. Батист режет легко и незаметно. Рубашка тоже была хороша, но искусство требует жертв. И ремешок кляпа нож режет просто отлично.

– Не дергайся и не говори под руку, красавчик, – вынув кляп, я бросила его на пол и протянула руку в сторону. В нее тут же вложили бутылочку с водой, маленькую, на треть литра. – Хочешь?

Сглотнув, он медленно опустил ресницы. Как хорошо действует на высокомерных снобов лезвие, касающееся рубашки на груди. Мне нравится.

– Вот так бы сразу, – я погладила его лезвием плашмя.

Он напрягся, снова сглотнул. И на миг прикрыл глаза, когда его губ коснулось горлышко бутылки. А я поила его и любовалась – напряженными мышцами плеч под белоснежным батистом, двигающимся кадыком и капельками воды, сползающими по мощной шее. Отбросив пустую бутылку, я собрала эти капли губами и провела языком по тонкой коже там, где отчаянно бился пульс.

Лорд рвано вдохнул и подался ко мне, натянув цепь.

За моей спиной выразительно хмыкнули.

– Хочешь его трахнуть, amore mia? – поинтересовались тоном беса-искусителя.

– Хочу. А ты? – Я снова коснулась губами светлой кожи, впитывая мелкую дрожь напряжения.

– Разумеется. Но я готов уступить тебе первенство.

– Чертовы извращенцы, – прошипел лорд, но тут же заткнулся и замер, почувствовав шеей уже не мои губы, а лезвие ножа.

– Хамишь, парниша, – я заглянула ему в глаза. – А я от хамства нервничаю и руки дрожат. Ты хочешь, чтобы у меня дрогнула рука?

Он промолчал, только сжал губы.

– Не слышу ответа, – я чуть усилила нажим. Самую малость, чтобы не повредить кожу.

– Не хочу, – выдавил лорд.

– Нет, красавчик. Это все еще хамство. Обращайся ко мне «мадонна», тогда, быть может, рука и не дрогнет. Ты понял?

– Да, мадонна.

О, какое изумительное бешенство я слышала в его голосе! Ледяное, тяжелое, обещающее мне все страдания этого мира! Прелесть, просто прелесть!

– Хороший красавчик, – я снова погладила его по щеке лезвием плашмя и стерла пальцем капельку пота, выступившую над верхней губой. – Будешь послушным и милым?

– Да, мадонна, – и где он в этих словах нашел рычащие? Но ведь нашел! И прорычал. Мастерство не пропьешь!

– М-м, у тебя уже неплохо получается, красавчик. Еще немножко, и мы сможем дружески побеседовать…

Я почти мурлыкала, аккуратно разрезая его рубашку вдоль рукавов. Страх и напряжение милорда были невероятно сладкими! А его дрожь! Вот правда до манжет рубашки я так просто достать не смогла, роста не хватило.

– Caro, помоги мне, – я обернулась к нему, уже успевшему занять удобное место в партере, то есть очередной древний стул.

– Конечно, amore.

Он оторвался от чистки и без того идеальных ногтей армейским ножиком. Оглядел картину, каким-то чудом удержался от ухмылки… ну да, я знаю, что рядом с этой махиной, которая лордство, я кажусь совсем маленькой. Он – сто девяносто пять, я – сто семьдесят три на шпильках, будь они неладны. Надеюсь, caro не принесет мне табуреточку, морда пиратская.

Но нет, от подъебки он удержался. Что-то там похимичил с лебедкой, так что цепь немного спустилась.

Лорд выдохнул и пошевелился, пытаясь расслабить руки.

– Я разрешала? – Я глянула ему в глаза, холодно, без намека на улыбку.

Он целую секунду молчал, сверля меня взглядом, но все же ответил:

– Нет… мадонна.

– Смирись, красавчик. Здесь ты ничего не решаешь, – почти мягко сказала я.

Он не ответил, лишь сжал зубы и не шевелился, пока я резала манжеты его рубашки и отбрасывала тряпку в сторону. Свои часы за черт-знает-сколько-баксов, полетевшие на пол и отброшенные моей туфелькой в сторону, он проводил непроницаемым взглядом. Зато, когда я огладила его обнаженную руку лезвием плашмя, вздрогнул и рвано выдохнул. А я отступила на шаг, чтобы удобнее было любоваться на дело рук своих.

Он был чертовски хорош. До неприличия. Именно так, напряженный, скованный, полуголый, возбужденный и злой, как шершень. Честно говоря, я немножко его боялась, и от этого злилась. Адреналин бурлил в крови, толкал на новые безумства. К примеру, еще чуть поиграть…

Но сначала закончить начатое.

– Напульсники, caro, – велела я. – И придержи красавчика.

О, каким взглядом лорд одарил мафию, приближающуюся вразвалочку, со злодейской ухмылочкой! Мог бы – убил бы. Голыми руками.

– У, какой грозный, – прокомментировал caro, обходя лорда сзади и прижимаясь к нему всем телом.

Страстное объятие – и ласкающий яремную вену нож. Хотя, если верить выпуклости на джинсах caro, лорд сейчас ощущает не только холодное лезвие, но и кое-что горячее.

– Шкуру спущу, – прошипел лорд, прикрывая глаза.

Последний рубеж обороны или он усыпляет бдительность? Скоро узнаем.

– Я уже боюсь, – хмыкнул caro и, опустив ладонь на пытающийся вырваться из тесных брюк член лорда, резко прижал его к себе.

Лорд распахнул глаза, замер на миг и едва слышно шепнул:

– Больной ублюдок.

– Кто-то обещал дать мне трахнуть красавчика первой, – я коснулась губ лорда пальцами, обвела их по контуру.

Горячие. Нежные. Так и хочется попробовать их на вкус. Интересно, он меня не укусит? И дотянусь ли я без табуреточки, если он не наклонится?

Разумеется, я попробовала. И он даже меня не укусил! Правда, не ответил, только зажмурился и дрогнул. Стойкий, стойкий оловянный солдатик!

Видимо, от шока лорд даже позволил мне надеть на себя напульсники и пристегнуть их к цепям, а наручники снять.

Зрелище определенно стоило риска, особенно когда я подтянула обратно цепь, чтобы лорду пришлось вытянуть руки – вверх и немного в стороны. Caro так от него и не отошел, продолжал прижимать к себе и ласкать лезвием ножа. Это добавляло картине сюрреализма и огня. Но все еще кое-что оставалось лишним.