Биргир поморщился, боль в голове дала о себе знать, и стал вспоминать. Да, это Тор, всему виной именно он. Оск скакал подле отца, когда этот великан с Мьёльниром встал на пути, и сын Гнупа вместе с остальными пали ниц. Но как? Голова Биргира внезапно взорвалась громкими звуками, словно ее вынули из воды в самую гущу сражения. Хотя здесь и была самая гуща. Те немногочисленные солдаты мальчика-лорда, которых видели входящими в деревню, сейчас добивали раненых, переходя от человека к человеку. А потом тень от меча поднялась и над ним. Биргир задумчиво посмотрел в лицо молодому южанину, губы которого дрожали от страха. Сыну Гнупа стало обидно. Он всегда считал, что его убьет человек намного сильнее и опытнее, чем он, а не сопливый молокосос.

   Но меч выскользнул из рук прежде, чем он ударил им Биргира. Между врагами будто вырос из-под земли Тор. Так его и описывали предания:

   "Крепкий муж,

   с Мьёлниром в длани,

   бешено смотрит

   В дальние дали".

   Только гнев сына Одина был обращен не на Биргира, а на молодого воина. Тор молвил и, хотя голос его не гремел на сотни шагов вокруг, несостоявшийся убийца оска дрогнул и отступил. Тор подал руку сыну Гнупа и помог подняться. Он даже что-то спросил по-кантийски, но Биргир лишь отрицательно помотал головой. К сыну Одина подошел другой южанин, значительно старше его. Оск отметил лишь серебряные шпоры - это значило, что кантиец что-то вроде командующего, и уже тот заговорил с сыном Гнупа.

   - Как тебя зовут?

   - Биргир.

   - Сколько вас, Биргир?

   Оск замолчал, повернув голову в сторону, чтобы не встречаться глазами с кантийцем.

   - Далеко отсюда основные силы?

   Сын Гнупа продолжал молчать, понимая, что добром такие разговоры не кончатся, но тут заговорил Тор. Южанин внимательно выслушал его, а потом повернулся к Биргиру.

   - Мой друг говорит, что ты все равно ничего не скажешь.

   - Можешь убить меня, - ответил оск. - Я вижу ты достойный воин.

   - Боюсь, мой друг не позволит этого сделать. Собери всех, кто еще жив, и отправляйтесь обратно, откуда пришли.

   Оск хотел подняться, но увидел мальчишку, каким его и описывал конунг. Тощего, с иссине-черными волосами, хрупкими чертами лица и большими глазищами. По правую руку от него шел высокий худощавый человек, угрюмо взирая на Биргира.

   И снова между южанами и его спасителем завязалась перепалка. Лорд, а это был именно он, размахивал руками, ругался и несколько раз довольно неуважительно ткнул пальцем в грудь Тору. Полубог изредка отвечал, впрочем, немногословно, а когда мальчишка замолчал, попросту поднял с земли меч и вложил высокородному юнцу в руки и показал на Биргира. Оск не понял ни слова, но догадался, что сын Одина предлагает лорду убить пленника. Вытянутый клинок отражал яркие лучи солнца, и сыну Гнупа было больно смотреть на него, но сил отвести взгляд он в себе не находил. И мальчишка струхнул. Лорд отбросил меч в сторону и зашагал прочь, а Тор довольно улыбнулся южанину.

   - Собирай всех своих и уходите отсюда. - Обратился к Биргиру воин с серебряными шпорами. - Сегодня Айвин подарил вам жизнь.

   Биргир не стал спрашивать, почему южане называют Громовержца странными именем Айвин, как не поинтересовался, зачем сын Одина сохранил ему шкуру. В этой жизни не было случайностей. Эта мысль к оску пришла очень давно. Все взаимосвязано. Если его нити судьбы сплелись с Тором, на то есть свои причины, и эту мудреность ему предстоит разгадать. Но это все потом, сейчас надо было уносить ноги, пока они еще были.

   К удивлению Биргира, выжило около половины отряда и несколько людей Хейле вместе с самим ярлом. Он был в сознании и яростно скрипел зубами, ничего не говоря вслух - вождю ктаттов рассекли руку, но идти сам он мог. Оск даже нашел отца, лежащего под мертвой тушей лошади. Гнупу было больно глубоко дышать - скорее всего, тот сломал несколько ребер, а передвигаться он мог только с помощью чьей-нибудь поддержки.

   Всего набралось около шести десятка воинов, по большей части, конечно, раненых. Биргир испугался, что южане увидят, как много осталось данелагцев и передумают. Но, видимо, слово Тора здесь очень много значило, потому что даже лорд смиренно смотрел на уходящее, вернее плетущееся воинство северных племен.

   Но к вечеру Биргир понял хитрость кантийцев. Они ничего не выпытали у него, поэтому просто решили проследовать за ранеными - южане были здоровы, и догнать в любой момент еле волочащее ноги воинство им не составляло труда. Пришлось советоваться с отцом - как успеть предупредить конунга о грядущей опасности и остаться в живых.

   Как Гнуп решил, так и сделали. Ближе к вечеру данелагцы разбили лагерь. Биргир видел несколько всадников-южан вдалеке - скорее всего, разведчиков. Они поездили некоторое время вокруг, а потом исчезли из виду - вернулись доложить лорду, где распложился лагерь северных племен. Только вот к полуночи все данелагцы снова были в пути. Хейле как единственный ярл приказал идти без сна и отдыха, пока они не прибудут в Даленторденвайер.

   Биргир понимал, что сейчас идет лишь речь о собственной шкуре. Южане смогут пройти по их следам до самого Утеса Гроз, даже если отряд с ранеными данелагцами оторвется на достаточно большое расстояние. Вопрос был в другом - сможет ли многотысячное войско одолеть эту горстку воинов, вернее даже не так - по силам ли людям тягаться с Тором? С одной стороны, он бог, сильнее каждого отдельно взятого воина севера, но ведь вряд ли кто будет биться с ним один на один в честной схватке.

   В голове у сына Гнупа все смешалось. Он всем сердцем желал победы своим соплеменникам, но в то же время - Тор спас ему жизнь, а для осков это очень много значит. В былые времена, пока должник не отплатит человеку, он не может жить своей жизнью. Конечно, старые уклады уже не значили так много, как раньше, но все же...

   И все-таки они успели. Успели дойти живыми до Утеса Гроз. Оборванных и раненых их с удивлением встречали остальные данелагцы, все это время пировавшие и наслаждавшиеся легкой победой. Некоторые сразу кидались с расспросами, но выжившие молчали - так приказал ярл Хейле. Никто не должен был узнать о произошедшем.

   Но все же теперь беглецы окзались в безопасности. Можно было омыть раны, нормально поесть и поспать. Оск хотел сомкнуть веки больше всего, потому что от долгого бодрствования стала гудеть голова. Он забрался в один из домов, который облюбовали воины его племени, и стоило закрыть глаза, как рой валькирии понес его в Нифльхейм, где не было света, тепла, рек и его знакомых с детства фьордов, лишь ледяная пустота.

   Он бродил, казалось, целую вечность, пока не увидел его - Хозяина. Огромный бурый медведь стоял на задних лапах, его лицо было обезображено шрамами и казалось знакомым. Хозяин заметил оска и медленно улыбнулся. Именно улыбнулся, ощерив пасть с острыми клыками, точно радуясь присутствию северянина. И только теперь Биргир понял, что вся шерсть вокруг рта у медведя свалялась от крови. Хозяин неторопливо, не сводя глаз с оска, опустился к своей добыче и оторвал от нее кусок. Сын Гнупа силился разглядеть, какое животное стало ужином хищника, пока не понял - жертва еще жива. Добыча повернула голову, и оск захотел кричать - на него смотрел отец. Только теперь сын Гнупа осознал свою беспомощность - он глядел на свои маленькие ручки, никак не принадлежвашие воину, и плакал. Он всего лишь мальчишка, слабый беспомощый мальчишка. А отец лежал там, подле ненавистного Хозяина и шептал одними губами: "Биргир".

   - Биргир, Биргир! - сын Гнупа увидел перед собой бородатое лицо старого оского рыбака Укси. - Биргир, вставай, снаружи тебя ждут.

   Биргир послушно сел на кровать. Сон, всего лишь сон. Какая же муть не привидиться после такого тяжелого пути. Но все в порядке, он снова в Даленторденвайере, в павшем кантийском оплоте. Оск несколько раз глубоко вздохнул, обвел взглядом комнату и успокоился.