«В течение трёх лун, оставить в качестве прислуги».

Габриэль перечитала приписку: «О Боги! Был ли это один из советников Завоевателя, который предложил менее тяжкое наказание? Если это так, то он довольно смел». Она пробежалась глазами по половине свитков, находившихся на столе, и увидела такие же приписки. А затем ей попался протокол, написанный тем же подчерком. И тогда она поняла, что этот таинственный советчик и есть сама Завоеватель. «Но почему она стала лояльнее к своим заключенным? Что подвигло ее на такие перемены?»

- Кто ты? – Прорычал голос, преследовавший Габриэль в её снах на протяжении двух зим подряд, и который мог принадлежать лишь одному человеку.

Все движения, которые Габриэль совершила в следующую секунду, были рефлекторными: в мгновение ока, она нажала точки на ноге, затем молниеносно обогнула кровать и выбежала на балкон. Ее план застать врасплох Завоевателя, развлекающуюся с одним из ее гостей в постели, провалился в Тартар, и теперь она нуждалась в большем пространстве, чтобы не быть стесненной в движениях и справиться с этой женщиной.

Завоеватель даже не стала звать охрану, она вытащила церемониальный меч из ножен и последовала за Габриэль. Хрупкая блондинка приняла защитную позу, выставив перед собой саи. Воительница, атакуя, столь яростно и быстро кинулась на девушку, что синие и золотые цвета ее одежды смешались в прыжке. Королева отразила удар мечом сверху и сделала выпад, целью которого являлась шея Завоевателя, но темный воин парировала этот удар, и их клинки скрестились. Это движение заставило двух женщин приблизиться друг к другу, и Габриэль впервые внимательно оглядела своего противника.

Завоеватель была в черных кожаных штанах, синей тунике и в таком же плаще с золотым обрамлением по краям. Все это сочетание, невероятно подчеркивало глубину цвета ее глаз. Длинные темные волосы спускались ниже плеч, алые полные губы были сжаты в тонкую линию, а в глазах читался тёмный голод по победе над девушкой.

Габриэль приложила больше усилий, чтобы отодвинуть лезвие меча обратно к Завоевателю. Зена сама отбросила соединившиеся клинки и издала боевой клич, прежде чем сделать сальто. Это был именно тот момент, которого ждала Габриэль. Движения Завоевателя были рассчитаны либо на испуг противника, который мог замешкаться от страха, либо для того, чтобы оказаться достаточно быстро позади, дабы нанести сокрушительный удар в спину. Или, то и другое вместе.

Амазонку движения Зены не впечатлили, она видела и не такие приемы в своих путешествиях. Хорошо зная правила ведения боя, девушка ждала, когда Зена приземлится. Обернувшись, она подняла левую руку над головой, и поймала в ловушку гардой сая меч, отведя удар от себя, второй сай она направила прямо в сердце чудовища. В самый последний момент, Габриэль отвела взгляд от груди Завоевателя и посмотрела ей в глаза.

Яркий всплеск двух взглядов, смешался в едином сапфирово-изумрудном водовороте, что-то вороша в её памяти. Электрическим током пробежала волна воспоминаний, и это было также обжигающе, как в прошлый раз, когда Бард почувствовала прикосновение Завоевателя перед распятием. Тогда ей казалось, что это была злость, но сейчас, её уверенность в этом дала трещину. И это маленькое замешательство с ее стороны, повлекло за собой печальные последствия.

Она почувствовала, как из-под её ног уходит земля и воздух покидает ее легкие, когда ударилась об каменный пол балкона. Её взгляд устремился к первым звездам, появившимся на небосклоне. Это вернуло её в кошмарный сон, когда она смотрела на звезды перед тем, как увидела холодные голубые глаза, смотрящие сверху вниз... Завоеватель оседлала Габриэль, прижав ее к полу, и Королева почувствовала прикосновение холодной стали к своей шее.

-Что бы ты ни делала здесь, ты совершила огромную ошибку! – прорычала воительница.

Девушка промолчала в ответ. Она смотрела в эти глаза и надеялась, что ее мучениям скоро придёт конец. Завоеватель была готова нанести смертельный удар, но внезапно остановилась, убрав меч. И как только Габриэль вздохнула с облегчением, мощный кулак Зены отправил ее во тьму.

Глава 3

Едкий запах нечистот и плесени проникающий, казалось, даже под кожу, был первым, что почувствовала Габриэль. Медленно открыв глаза, блондинка приняла сидячее положение, чтобы удостовериться, что не получила ранений, когда её бесчувственное тело бросили в камеру.

Новых ран не было, кроме небольшого пореза на левой щеке. Возможно, к завтрашнему утру проступит синяк под глазом, но это было меньшее, о чём нужно было заботиться. У молодой королевы забрали оружие и маску, и приковали цепями к стене темной сырой камеры, в подземельях замка.

Внимательно оглядевшись вокруг и обнаружив небольшое окно над головой, сквозь которое проникала тьма, она поняла, что на дворе всё ещё стояла ночь.

«Хорошо, что сапоги не сняли» - подумала Габриэль и обрадовалась простому механизму замка на кандалах - «Не все так плохо, как кажется. Но для начала, нужно достать отмычки».

Изогнувшись так, чтобы дотянуться до ног, она сняла сапог, оторвала фальшивый каблук и вытряхнула содержимое себе на колени.

Эти сапоги с тайным каблуком, в котором можно было спрятать отмычки так, что никто не подозревал об их наличии, Габриэль получила от Автолика - Короля воров, в награду за бесценный бриллиант, украденный у правителя Афин. Девушка ловкими и быстрыми движениями открыла замки кандалов на руках, а затем и на ногах. Скинув цепи, амазонка почувствовала, что точки, зажатые ранее, все еще действуют, и если их не разблокировать, то боль в ногах не отступит и будет сильной.

Она оторвала кусок туники и, свернув в кляп, засунула его в рот, прежде чем отжать точки. Боль разнеслась по всему телу, и с губ сорвался непроизвольный стон. Выплюнув тряпицу и глубоко вздохнув, Габриэль вскоре почувствовала облегчение. Прихрамывая, девушка подошла к двери камеры, которая была сделана из толстых железных прутьев, и прижалась лицом к решетке как можно плотнее. Осмотревшись, она увидела только одного охранника, находящегося в пьяном сне, судя по бутылке, которая валялась на полу рядом с ним.

Просунув руки сквозь прутья решетки, не спеша открыла замок. Затем бесшумно и осторожно отворив дверь, амазонка скользнула в коридор подземелья.

Оглядев спящего охранника, девушка решила, что ей нужно оружие, да и форма придется впору, если подвернуть рукава и подпоясаться. Она легонько похлопала его по плечу, охранник дернулся и проснулся, непонимающе озираясь в поисках того, кто его разбудил. Его взгляд натолкнулся на холодные зеленые глаза и дикий оскал.

- Доброе утро, дорогой! - произнесла Габриэль и ударила с такой силой, что его голова откинулась назад. Ей уже наскучило перетаскивать бесчувственные мужские тела, и она пообещала себе, что этот будет последним. Затащив охранника в камеру, амазонка сняла с него темно-синие кожаные доспехи и плащ со знаком принадлежности к армии Завоевателя. Отрегулировав пояс с ножнами и мечом, она, прежде чем выйти из камеры, надела тяжелый шлем, и заперев дверь, направилась в логово Льва.

У неё ещё было достаточно времени для того, чтобы закончить свою миссию и убить Завоевателя. То замешательство, благодаря которому она попала в камеру, было ничем иным, как страхом. Теперь, зная чего ожидать, она была готова к этому.

***

Завоеватель устала от празднеств, и ей было скучно. Сочетание этих чувств, а также двух смертоносных орудий при ней, не могло привести ни к чему хорошему. Она откинулась на мягкие подушки трона и, наблюдая за своими гостями, которые никак не замолкали, начала задумчиво поглаживать пальцами край шакрама.

Зена размышляла над тем, что празднование её дня рождения нужно запретить навсегда, когда услышала недвусмысленную и весьма фривольную фразу пьяного Борайеса насчёт своей груди. Ему повезло, что он был сильно пьян. И это была единственная причина, по которой она не совершила убийство в ту же секунду. Завоеватель решила, что будет намного интереснее помучить его, после того как он протрезвеет. Закрыв глаза, Зена мысленно вернулась на несколько часов назад, к действительно интересному событию за последнее время. Найти убийцу в своей спальне, куда она возвратилась забрать шакрам, было одновременно неожиданно и интригующе. Девушка, несомненно, была талантлива, но не из-за этого Зена не перерезала ей горло. Глаза убийцы были цвета морской лазури. Именно такие, как те, что заполняли её сны, с той самой поры, как она приказала казнить маленькую агитаторшу два года назад. Эти глаза сводили ее с ума, растравливали душу, и оставляли в покое только тогда, когда она изматывала себя работой или не убивала никого некоторое время. Она чаще стала пренебрегать своими грозными решениями и приказами, что делало её действия и суждения более мягкими. И тогда, воспоминания об этих волшебных глазах, переставали беспокоить воительницу. Но сейчас, здесь, они были реальны. Глаза, смотрящие из-под маски убийцы. Прямо на неё.