Юрген послушно подошел ко мне сзади и принялся возиться с веревкой, а пока он этим занимался, я решила побольше внимания уделить хозяину замка. Может, в сравнении с другими солдатами, которые были уже взрослыми мужчинами, он выглядел не столь устрашающе, но из общей массы все же довольно ощутимо выделялся. Чего уж говорить обо мне, от природы миниатюрной да еще и неокончательно выросшей. Герцог наводил на меня просто парализующий ужас, с которым я пыталась бороться, чтобы оставались силы отвечать на его вопросы. Меня все же не столько пугал его рост, сколько эти глаза. Ужасные… Я таких глаз еще ни у кого не видела, даже у неизменно непроницаемого Вессаля они были теплее. Шлем свой герцог, видимо, уже успел где-то оставить, поэтому я могла совершенно спокойно рассмотреть спутанные темные волосы, почти закрывающие лоб. Сколько его не стригли?

Больше ничего я рассмотреть не успела, потому что Юрген закончил наконец с веревкой и быстро отошел в сторону. Хм, а похоже дядя Фридрих здесь абсолютный авторитет, его все не то что слушаются беспрекословно, еще и побаиваются здорово.

– Закончили уже? – безучастно проговорил он, глядя куда-то поверх меня. – Значит пора приступать к воспитательному процессу.

Совершенно неожиданно герцог схватил меня за волосы и ударил коленом по лицу. Меня мгновенно прошибла безумная боль, отчего даже сознание помутнело. Колени предательски подкосились, и я рухнула на ледяной мраморный пол, окончательно потеряв ориентацию в пространстве. Голову раскалывало на части, а в ушах стоял отвратительный скрипучий звон, словно старые жернова в движение пришли. Я судорожно закашлялась, пытаясь отползти в сторону, но Фридрх не дал, слегка придавив и без того затекшую кисть к полу и склонившись надо мной. Я лишь уставилась на него, нервно вздрагивая, пытаясь утереть кровь из носа, но она продолжала обильно течь, из-за чего рукава рубахи почти сразу окрасились в темно-алый и заметно потяжелели, неприятно прилипая к коже. На губах чувствовался явственный металлический привкус.

– Будешь говорить? – спокойно спросил герцог, чуть усмехаясь.

Я, даже не уловив сути вопроса и в ужасе уставившись на него, просто рассеянно кивнула, очень надеясь на то, что его этот ответ устроит. Только бы отпустил…

Фридрих выпрямился.

– В карцер ее, утром поговорим. Не к чему на ночь глядя с малявками возиться, – фыркнул он, и я вновь упала на пол, отрешенно наблюдая, как рядом разливается внушительная лужа крови. Будто сквозь вату мутнеющее сознание уловило звук удаляющихся шагов.

Потом меня вновь вздернули за шиворот и куда-то поволокли, я уже не следила.

Поняла только, когда за мной тяжелая дверь захлопнулась, оставив в полной темноте.

Поняла, что с такими методами воспитания мне здесь долго не протянуть…

========== Часть 7 ==========

Сознание возвращалось медленно и болезненно, будто неохотно. Глаза еще долго привыкали к темноте, я уже начинала подумывать, что либо ослепла от сильного удара, либо здесь действительно невозможно ничего рассмотреть. В голове все еще раздавался тугой скрипучий гул, время от времени вновь топивший меня в какой-то вязкой пелене полузабвения, наверное, из-за большой потери крови. Я с огромным усилием попыталась сесть. Вслед за осторожным движением послышался лязг цепей, за истертое в кровь запястье что-то ощутимо протянуло, и я поняла, что руку мою приковали к стене. Замечательно…

Все же умудрившись сесть, я прижалась щекой к холодным влажным булыжникам. Разум медленно прояснялся, позволяя немного осознать ситуацию и обдумать создавшееся положение.

Здорово же он меня вчера отделал, одним ударом. А если пытать начнет, я не выдержу… Ведь я слабая совсем, на самом деле.

Сквозь окошко, бывшее, очевидно, под самым потолком, начал тихонько пробиваться сероватый свет. Ясно, значит, только утро наступает. Скорее всего, герцог рано встает, значит, за мной скоро придут. Если он вообще обо мне вспомнит.

Вдруг у противоположной стены послышался странный шорох. Я так и подскочила, чувствуя, как по вискам ударила кровь. Крысы?

– Кто здесь? – дрожащим голосом проговорила я, судорожно хватаясь за цепь. Я ведь даже убежать не смогу.

Ответа не последовало, вместо него до ушей донесся слабый тоненький писк. Значит, все-таки крысы… Дрожа всем телом, я сильнее прижалась к стене. Ненавижу их, ненавижу. Мне страшно. Надо просто не двигаться, и тогда они сюда не пойдут. Надо просто замереть, просто… Вдруг я почувствовала, что моей ноги что-то почти невесомо касается. Прищурившись, я увидела ее. Худая страшная крыса самозабвенно обнюхивала мою ногу. Несколько секунд я, замерев, в оцепенении наблюдала за ее передвижениями, потом, вскрикнув, с силой отпихнула ее к противоположной стене. Тушка с противным шлепком ударилась об стену и упала на пол, больше не шевельнувшись. По телу прошлась неприятная судорога.

Неожиданно откуда-то слева послышался громкий скрипучий лязг, дверь будто неохотно отворилась, и в проеме появились два солдата, которых я пока что не успела запомнить. Первый тяжело ввалился в карцер, судя по запаху, он был пьян. Да и второй тоже. Я с трудом увернулась от удара ногой, и солдат, не удержав равновесие, впечатался в стену. И это в Восточных землях вместо приветствия полагается? И зачем только их принесло? А если…

– Ну что, обслуживать будешь, шлюха? – тот, что остался стоять в дверях, грубо схватил меня за волосы.

– Пошел ты, – процедила я, сквозь сжатые зубы, думая только об одном. Только бы страха своего не выдать.

В ответ я получила два внушительных удара головой об стену, по шее медленно потекло что-то горячее. И так голова со вчерашнего дня просто раскалывается, еще и эти умники…

– Спокойно, – первый, видимо, очухавшись от удара об стену, вновь навис надо мной, – сейчас мы ее быстро, она даже пикнуть не успеет.

Я вжалась в стену, приготовившись сопротивляться, как смогу в таком положении. Кричать показалось не лучшей идеей, мало ли сколько у них найдется единомышленников. Если так, то будет только хуже.

И тут в дверном проеме появился Юрген. Никто в моей жизни еще не появлялся настолько кстати.

– Что вы здесь делаете? – строго спросил он. – Пошли вон, пьянь.

Солдаты неохотно покинули камеру, а Юрген склонился надо мной, снимая оковы.

– Что-то ты совсем тихой стала в сравнении со вчерашним днем, – заметил он, вытягивая меня из помещения в коридор.

– Спасибо, – проговорила я одними губами, глядя прямо перед собой.

– У-у-у… – как-то сочувственно протянул мужчина, подталкивая меня перед собой.

Я ничего не ответила и, спотыкаясь, поплелась в указанном направлении.

Черт, как же голова кружится. Юрген открыл передо мной дверь, впуская в какой-то кабинет. Заметив, что Фридрих во всем своем устрашающим величии восседал за столом, я испуганно отступила. Не могу ничего с собой поделать…

– Подойди, – тихо сказал солдат, легонько подтолкнув меня вперед.

Я осторожно приблизилась к герцогу, стараясь не опускать взгляд. Теперь между нами был стол, а это хоть какая-то преграда. Фридрих несколько бесконечно долгих минут просто изучал меня взглядом, слегка прищурившись, потом молча указал на небольшой умывальник в углу кабинета.

Я, облегченно вздохнув, прихрамывая, поплелась туда и тут же оцепенела от удивления, заметив свое лицо в зеркале над умывальником. Под глазами залегли глубокие тени, делавшие меня похожей на нечисть „не от мира сего”, ужасно грязные волосы спутались и свисали на лицо и плечи, словно у ведьмы. Чего уж говорить о разбитом, почти полностью запачканном кровью лице. Я даже не сразу узнала себя и несколько секунд просто пялилась на отражение, не в силах поверить, потом, коротко вздохнув, начала отмывать с лица кровь, отчего вода в умывальнике скоро приобрела красный оттенок.

Более менее приведя себя в порядок и набравшись уверенности, я вернулась к герцогу.

– Садись, – он указал на жесткий стул.

Я послушно опустилась на него, глядя прямо перед собой.