На короткое время переписка Владимира Галактионовича с Верушкиным обрывается. Короленко судят за публикацию «Посмертных записок старца Федора Кузьмича» Л. Н. Толстого, и хотя суд оправдывает редактора, все эти дрязги сказываются на здоровье Короленко. Нужно было поистине обладать характером борца, иметь крепкие нервы, чтобы в схватке с царским правосудием выйти победителем.
В июньском письме Короленко сообщает уральскому учителю, что он
«довольно серьезно хворал. Теперь почти совсем здоров, но… велосипед мне запретили, и вообще вышел не без урона»{56}.
Это было последнее письмо, адресованное Макару Егоровичу. На этом прекратилась их переписка. Владимира Галактионовича закружили, как вихрь, юбилейные торжества, широко отмеченные печатью и общественностью России, очередные хлопоты писателя по судебному процессу Бейлиса, а самая главная причина — резко ухудшившееся здоровье.
60-летие В. Г. Короленко прошло как большой праздник русской культуры. Писатель получил свыше 400 телеграмм, множество писем от учреждений и частных лиц, от друзей и знакомых. Среди них было поздравление и от уральского учителя Макара Егоровича. Он писал, что семья его желает писателю еще много лет так же славно работать «на славу родной литературы и на благо народа и так же высоко держать знамя руководимого им журнала».
«Мы, жители далекой и глухой провинции, в тяжелые минуты нашей жизни, открывая страницы Ваших прекрасных и задушевных произведений, отдыхали на них и черпали из них новую силу и бодрость для своей работы»{57}.
Объективную и точную оценку Короленко дала в эти юбилейные дни «Правда».
«Короленко счастливо сочетал в себе дар недюжинного художника с талантом, темпераментом публициста и общественного деятеля. Свое бодрое настроение, свою большую веру в лучшее будущее Короленко от юношеских лет пронес через мрачную эпоху 80-х годов, эпоху всеобщего уныния и безверия, и через мертвую полосу реакции и в свои 60 лет является все тем же неутомимым протестантом, которому могут позавидовать многие юноши нашего времени. Он никогда не теряет из виду «огоньков», светящих вдали во мраке ночи»{58}.
ИНЖЕНЕР И ПИСАТЕЛЬ{59}
Начало литературной деятельности Николая Георгиевича Гарина-Михайловского связано с Уралом, где он работал инженером на постройке дороги Уфа — Златоуст. Об этом напоминает благодарным потомкам мемориальная доска, установленная на здании Челябинского железнодорожного вокзала в год 120-летия со дня рождения писателя.
Я перечитал все написанное Гариным-Михайловским, связанное с Уралом и Сибирью. Хотелось глубже познать этого одаренного русского человека, умевшего прекрасно рассказывать о своей трудной, неудивительной работе путейца, о пережитом и виденном.
Сначала Н. Гарин-Михайловский вместе с семьей обосновался в Уфе, потом жил в Усть-Катаве, затем в Челябинске. В этот период он пишет самый ранний очерк «Вариант». Со страниц его перед нами встает образ путейца-строителя Кольцова — человека, страстно любящего свое дело, связывающего постройку дороги с будущим расцветом и могуществом России. Он сравнивает свою деятельность и труд своих товарищей с легендарным подвигом Ермака.
«Проведением дороги мы эти необъятные края сделаем реальным достоянием русской земли. Это будет второе завоевание этого края»{60}, — заявляет герой.
Первым же он считает завоевание Ермаком Сибири.
Инженер Кольцов страстно обличает рутину и косность, борется за новое и передовое в строительстве. Он разрабатывает и отстаивает свой вариант постройки одного участка пути, дающий большую экономию государственных средств и выигрыш во времени. Он мужественно борется за свой вариант, не останавливаясь ни перед чем, вплоть до ухода со службы, и с большими трудностями добивается своего. Инженер Кольцов счастлив от сознания того, что он честно выполнил свой. долг.
Очерк «Вариант» лучше всего раскрывает перед нами подлинные идеалы и стремления, какими жил инженер и писатель Гарин.
Жена писателя Н. В. Михайловская в своих воспоминаниях указывает, что в основу произведения положен действительный факт биографии самого Гарина: при изысканиях Самаро-Златоустовской железной дороги он разработал вариант, предусматривающий прокладку тоннеля на труднопроходимом участке. Этот вариант намного сократил ранее намеченную изыскателями трассу и давал огромную экономию государственных средств.
Начальник работ, однофамилец писателя, К. Я. Михайловский к идее Николая Георгиевича отнесся враждебно. Причина проста: подрядчиков, строивших Уфа-Златоустовскую дорогу, вариант, предложенный Гариным, лишал больших барышей. Гарину пришлось выдержать борьбу с начальником работ К. Я. Михайловским, а также заправилами и дельцами из Главного управления строительства. Борьба была трудной. Только благодаря настойчивости Николая Георгиевича, он вышел победителем.
«Про меня говорят, — сообщал Гарин в одном из своих уфимских писем к жене, — что я чудеса делаю, и смотрят на меня большущими глазами, а мне смешно. Так мало надо, чтобы все это делать. Побольше добросовестности, энергии, предприимчивости, — и эти с виду страшные горы расступятся и обнаружат свои тайные, никому не видимые, ни на каких картах не обозначенные ходы и проходы, пользуясь которыми можно удешевлять и сокращать значительно линию»{61}.
История этой борьбы и легла в основу очерка «Вариант». Писателю не удалось закончить свое произведение, в котором ярко проявились сильные стороны творчества Гарина. Очерк чем-то не понравился автору, и Николай Георгиевич разорвал рукопись. Жена, склеив разорванные листы, сохранила их и уже после смерти Гарина передала в редакцию журнала «Русское богатство», где он и был напечатан в 1910 году.
Историю очерка «Вариант» помогают полнее воссоздать сохранившиеся в Челябинском государственном архиве бумаги, рассказывающие о постройке Уфа-Златоустовской железной дороги, о работе и жизни инженера, значащегося в списках, как Михайловский второй, в отличие от Михайловского — начальника строительства, которому по службе подчинялся Гарин{62}. Эти документы дополняют картины, описанные в «Варианте», интересными подробностями, раскрывающими перед нами душу русского инженера Николая Михайловского.
В 1890 году строительство Уфа-Златоустовской железной дороги закончилось. В Златоуст прибыл первый поезд из Уфы и в старом уральском городе состоялись торжества. С пламенной речью выступил Н. Михайловский. Он говорил о значении дороги, о том, что строители провели труднейшие изыскания, выполнили большие объемы земляных, скальных, взрывных и других работ, что их труд заслуживает всенародного признания и похвалы. Н. Михайловский с уверенностью заявил, что строители будут работать так же и дальше, прокладывая железнодорожный путь на Челябинск и в Сибирь{63}.
Это была речь не только вдохновенного инженера-строителя, но и патриота, видевшего, какие экономические преобразования принесла дорога в эти богатейшие районы страны, до сих пор остававшиеся оторванными от центральной России.
Осенью 1892 года первый поезд пришел в Челябинск, связав его с Самарой. За шесть лет строителями было возведено свыше тысячи километров железнодорожного пути. Это был подвиг народа, привлекший внимание передовых художников и писателей того времени. В Челябинск приехал Д. Мордовцев — автор многих тогда популярных исторических романов, и особенно нашумевшего романа «Знамения времени». Писатель встретился с Н. Михайловским, ознакомился со строительством и его людьми. Свои впечатления он передал в книге очерков «Из летних скитаний».