развития. Капитализм быстро приближается к своему естественному концу.
Выросшая на его основе идеология переживает глубокий кризис.
Естествознание делает огромные завоевания, но в то же время
философские основы естествознания, которые были заложены в
предшествующие века, оказались слишком «узкими» и элементарными, не
вмещающими всего богатства конкретного содержания науки. Повсюду,
на всех участках материальной и духовной культуры, чувствуется
колебание почвы. Нет ничего устойчивого, все находится в процессе
брожения и формирования. На–ряду с великим кризисом,
переживаемым современной общественной формацией, происходит ломка ее
«верхних этажей». Старая культура отмирает, и на ее развалинах
закладываются основы новой, более высокой культуры. В такие
кризисные эпохи раздаются обычно вопли о закате культуры, о крушении
науки, о необходимости вернуться к «вере отцов» и пр.
Но не всякий кризис знаменует собою регресс и упадок. Есть
благотворные кризисы, которые являются выражением роста
человечества, перелома в его развитии и перехода его на более высокую ступень.
Современный «кризис» в науке обусловлен процессом накопления
противоречий, которые не могут быть преодолены старыми методами
мышления. Кризис современной науки — и в первую очередь естество-
XII
знания —· есть прежде всего кризис ее логических,
методологических основ. Старые формы мышления оказались бессильными перед
необычайным богатством содержания, доставляемого каждодневно
бурным развитием естествознания. Все, что до сих пор казалось
незыблемым, ныне подвергается глубокому сомнению. Некоторыми
естественниками взяты под подозрение закон причинности, закон
сохранения энергии и т. п.
Поэтому наиболее крупные естествоиспытатели ныне настаивают
на необходимости теснейшего союза между естествознанием и
философией *).
Философия так же невозможна без естествознания, как
естествознание невозможно без философии. Подчеркивая взаимную связь и
зависимость между философией и естествознанием, мы должны здесь
в то же время оговорить, что то же самое отношение существует между
философией и общественными науками, между философией и научным
познанием вообще.
Но что следует понимать под философией? Не вдаваясь в
подробности на этот счет, мы считаем нужным подчеркнуть, что обычное
противопоставление философии науке не выдерживает критики.
Философия в нашем понимании не является чем–то таким, что
противоположно науке. Напротив того, философия для нас является также
наукой. Неправильно думать, будто история философии на
протяжении более чем двух с половиною тысяч лет представляла собой
бесплодную борьбу различных мнений о никчемных вещах и будто эта
борьба завершилась ныне ничем, круглым нулем. Люди, мало знакомые
с историей философии и науки, обычно так думают. Они даже считают,
что все «зло» идет от философии и что «спасение» придет только от
положительных наук и в особенности от естествознания. Этот
предрассудок, хотя и значительно поколеблен у нас, все же прочно засел во
многих умах.
Однако человечество недаром трудилось и мыслило на
протяжении своей многовековой истории. — История человеческой мысли
представляет собою отражение суровой борьбы человека с природой,
со всевозможными формами эксплоатации и угнетения, равно как и
с собственным невежеством и предрассудками. Окинув ныне взором
*) Ср., напр., Мах. Planck, Physikalische Gesetzlichkeit, 1926. S 47—48.
пройденный человечеством путь, мы должны признать, что
современному поколению досталось от прошлого кое–какое наследство.
Современные гигантские успехи в области естествознания и техники были
бы невозможны и немыслимы без всей предшествующей истории
человечества. Но то же самое приходится сказать и о философии. Мало
того, философия и наука всегда были до такой степени тесно связаны
между собою, что взаимно питали друг друга. Философия, опираясь
на положительные науки, обычно выдвигала общие идеи и принципы,
которыми руководствовались частные науки. Представители
положительного знания, часто уверенные в своей «независимости» от всякой
философии, на деле бессознательно являлись приверженцами тех или
иных философских систем. Обыкновенно полагают, что естествознание,
например, гарантирует от неправильных философских взглядов, от
идеалистических предрассудков. Но так думать могут опять–таки люди,
мало знакомые с историей науки. Ленин на этот счет придерживался
другою мнения. Он прекрасно понимал, что «из крутой ломки,
которую переживает современное естествознание, родятся сплошь да рядом
реакционные философские школы и школки, направления и
направленьица» *). Однако Ленин в противоположность многим
современным верхоглядам не советовал выкинуть «философию за борт»;
он не придерживался также и того мнения, будто «наука — сама себе
философия». Он писал: «…Мы должны понять, что без философского
обоснования никакие естественные науки, никакой материализм не
могут выдержать борьбы против натиска буржуазных идей и
восстановления буржуазного миросозерцания».
Словом, мнение Ленина таково, что естествознание без философии
обойтись не может. В сущности, такого же мнения придерживался и
Энгельс. К этому же взгляду приходят ныне и крупнейшие
естествоиспытатели.
История философии есть главным образом история развития
научного мышления. И если мы спросим себя, каков результат
многовекового развития человеческой мысли, то на этот вопрос мы ответим:
материалистическая диалектика как учение о развитии и как метод
мышления. Материалистическая диалектика не с неба свалилась,
а является результатом развития человеческой мысли, закономерным
продуктом истории науки, техники и философии. Без
материалистической диалектики немыслим марксизм. Марксу и Энгельсу
*) Ленин, Собрание сочинений, т. XX, ч. II, стр. 497·
удалось построить свое монументальное учение только благодаря
тому, что они не отвернулись просто от предшествующей им
философии, а преодолели ее, переработали ее. Если метод Маркса принес
такие обильные плоды в области общественных наук, то ему предстоит
совершить переворот и в области естествознания, где
теоретическая мысль до сих пор еще находится в плену у старой метафизики.
«Эмпирическое естествознание, — писал Энгельс в 1878 г., —
накопило такую необъятную массу положительного материала, что
необходимость систематизировать его в каждой отдельной области
исследования и расположить с точки зрения внутренней связи стала
неустранимой. Точно так же стало неизбежным привести между собою
в правильную связь отдельные области познания. Но, занявшись этим,
естествознание попадает в теоретическую область, а здесь методы
эмпиризма оказываются бессильными, здесь может оказать помощь только
теоретическое мышление. Но теоретическое мышление является
прирожденным свойством только в виде способности. Она должна быть
развита, усовершенствована, а для подобной разработки не
существует до сих пор никакого иного средства, кроме изучения истории
философии» *).
Философия представляет собою на каждой данной исторической
ступени ее развития определенное понимание всеобщей связи явлений.
В то время как отдельные, частные науки занимаются изучением
какого–либо отрезка природы, известной ее части, философия
стремилась всегда вскрыть всеобщую связь целого. Энгельс видит
преимущество греческой философии перед метафизикой XVII и XVIII столетий
в том, что она стояла на точке зрения целого и стремилась проникнуть