Глава 10

Глава 10

Лиина

Итак, Ларен. Что о нем сказать? Не такой напыщенно-прекрасный, роскошный как Геликон, но более яркий, пестрый, колоритный. Город развлечений и беззакония, главная торговая точка Виктории. Поэтому здесь можно встретить выходцев из всех стран, начиная от угрюмых бородатых кочевников, надменных жительниц Кайдории и заканчивая смуглыми улыбчивыми сарацинами.

Последние, кстати, встречались чуть ли не на каждом шагу, окатывая нас с Лэнар и Вевеей сальными взглядами и эпитетами типа «Вай, какыии крыссавицы!». Но если скинния хладнокровно игнорировала нахалов, то мы с блонди просто желтели от злости. Чародейка до того разошлась, что одному особенно настырному южанину мстительно запустила трескучих искр в его телегу, заваленную торговыми свертками с тканями.

В общем, когда мы нашли постоялый двор, называющийся «Трилистник», я уже готова была напялить на себя паранджу, как ходят сарацинские девушки, если это спасет от навязчивого внимания.

Конюшня у «Трилистника» была довольно ухоженная, поэтому я с чистым сердцем оставила там Лиа. Потрепав свою красавицу по шее, заковыляла к выходу. Все-таки четыре часа езды на лошади для новичка это вам не хухры — мухры! Хорошо еще, что лошадь, чувствуя неопытную руку, не пыталась скинуть меня или встать на дыбы, как постоянно стращал мерзавец дроу.

А, вот и он. Легок на помине.

— Келис, ты считаешь, что Лиа не считает меня хозяйкой?

Белобрысый прислонился к косяку, вертя в руках травинку.

— Faire признают хозяевами только лирранов.

— Но Лиа же соглашается меня возить.

— Терпеть на себе всадника и преданно служить своему лиррану — это разные вещи, — вкрадчиво усмехнулся Келис, закусывая несчастную истрепанную травинку.

Невольно проследив ее полет до рта, меня вдруг кинуло в жар от воспоминаний, как дроу страстно целовал меня в Совельце. Подняв взгляд выше, я столкнулась с жгучими янтарными глазами и поняла, что не одинока в своих воспоминаниях.

Повисла неловкая пауза. Келис грациозно двинулся ко мне. Я напряглась — вновь противостоять убойному эльфийскому обаянию не хотелось. Пару раз я уже выдержала, остроухие меня явно закаляют своими поползновениями, но… Леший знает, чем все это кончилось, если бы не появился конюх.

Облегченно выдохнув, я пошла в общий зал «Трилистника» и… где же моя паранджа?

Хозяином сего заведения оказался толстый сарацин с окладистой бородкой — Алин, как он представился.

Непрестанно сыпля цветистыми комплиментами, он приобнял меня за талию, увлекая в зал. Мой робкий писк, что-де, мне стол уже заказан, Алин попросту не слышал, басом созывая разносчиц.

На счастье, тут я увидела наших спутников, давящихся от смеха при виде моей кислой физиономии. Избавиться от излишне радушного хозяина удалось только сделав заказ, затем я рухнула на стул рядом с полупридушенной Вевеей — и она, видно, не избежала горячих южных объятий.

— Ненавижу сарацинов, — в один голос прохрипели мы с чародейкой.

— Зато они вас любят, — загоготал гном, вознагражденный за это взглядом только что разбуженного василиска.

Но надо признать, блюда здесь подавали отменные. Уплетая мясной рулет с овощами, я исподтишка разглядывала полный зал постояльцев. А посмотреть было на что. Помимо парочки светлых эльфов с какими-то расфуфыренными человечками, шумной компании орков, троих гномов, презрительно разглядывающих нашего Рринга (интересно, почему?) в зале были еще путешественники-люди вроде нас; по-моему, даже мелькнула серая скиннийская мантия. За дальним столом в глубине зала вольно расположились три кайдорские воительницы. Одна из них, самая молодая, смугла и гибка, как пантера. Две другие — типичные представительницы своего племени, массивные, коротковолосые, бугрящиеся мышцами.

Кому-кому, а кайдоркам не надо опасаться похотливых взглядов, хоть и одеты они более чем вызывающе, даже продажные женщины застеснялись бы — кожаная полоска-лиф и нечто вроде очень короткой юбки, ведь они гордятся, что не носят защитных пластин и кольчуг, полагаясь лишь на возможности тела.

Хозяин «Трилистника» вился возле них, стараясь угодить. Его можно было понять — были известны случаи, когда вспыльчивые воительницы разносили по камешку таверны и лавки, если их что-то не устраивало. Эти же сидели спокойно, разве что изредка прожигали презрительным взглядом перворожденных, находившихся в зале.

Давясь от смеха, я вспомнила и причину такого отношения к эльфам: кайдорки ведь придерживаются нетрадиционной ориентации, используя мужчин только для продолжения рода. А остроухие, как темные, так и светлые, слывут большими соблазнителями женщин. Конкуренция!

Между тем дело шло к ночи, постояльцы начали расходиться по комнатам. Собрались и мы.

— Трудный был денек, — утомленно произнесла Вевея, поднимаясь по лестнице.

— Неизвестно, что еще завтра будет, — вздохнула я, представляя радужные перспективы, ожидающие нас в этом городе, полном озабоченных сарацинов.

— Энгиль! — задыхаясь, крикнул кто-то позади, и я почувствовала, как меня хватают за плечо и резко разворачивают.

— Эй! — возмутилась Вевея, сыпанув из глаз россыпью трескучих золотых искорок.

Передо мной стояла кайдорка. Статная, высокая, белокурая женщина с холодными серыми глазами, в которых сейчас плескалась надежда, боль и страх ошибиться.

— Эмм, нет, я Лиина, — пробормотала я. Она так напряженно разглядывала меня, что даже неудобно было разочаровывать.

— Тая Хильрен, не стоит… — почтительно позвали снизу застывшую кайдорку давешние воительницы.

Неловкий момент прервал подошедший светлый эльф. Кинув недовольный взгляд на женщину, он по-хозяйски схватил меня за руку и потащил в коридор, несмотря на мое хмурое «необязательно сразу хватать меня своими щупальцами!».

И все же я услышала тихое:

— Я нашла тебя, Энгиль.

Хм, есть, о чем задуматься.

— Ты что, водишься с кайдорками? — спросил Дан, стремительно шагая по полутемному коридору.

— Ни в коем разе, — опасливо заверила моя буксируемая тушка.

Лица мужчины я не видела, довольствуясь видом напряженной спины и того, что ниже. А ничего так…

Эльф внезапно остановился, поворачивая голову ко мне. Кажется, уловил, что я с удовольствием разглядывала его задницу. Упс!

Синеглазый усмехнулся, внезапно легонько щелкнув меня по лбу.

— Не натвори дел, девочка.

И ушел, оставив меня глупо хлопать ресницами. Это что сейчас такое было?

Вчера эльфы предупредили, что опять уйдут на весь день, вроде бы на встречу с сородичами, живущими в Ларене, я уж как-то не интересовалась. Поэтому никто не пришел будить меня на рассвете, и я внаглую продрыхла до самого полудня.

Приведя себя в относительный порядок, я тихонечко (тоскливые позывы желудка не считаются) прокралась в общий зал, высматривая, не появится ли на горизонте улыбчивая туша Алина. Испытать вновь силу его гостеприимных объятий как-то не хотелось.

Тихо, едва дыша, я спустилась на последнюю ступеньку.

— Добрый дэнь, крыссавица! — радостно и с узнаваемым акцентом завопили над самым ухом.

— А-а-а! — уныло взвизгнула я в ответ.

Хозяин «Трилистника», стоявший все это время под лестницей и поэтому совершенно не заметный, схватил меня под белы рученьки, при этом умудряясь тарахтеть так, что у меня голова шла кругом:

— Карашо ли тэбе спалось, прекрасная гурия? А то я все бэспокоилса за тэбя, думал, нэ нада ли чэго. Так ты нэ стэсняйса, дарагая, проси если чэго, да? Такой прекрасный дэвюшка Алин все дастанет!

«Крыссавице» оставалось только затравленно кивать в ответ, пока сарацин вел ее к столу, где сидели рыжий гном и проводник.

Здесь меня торжественно усадили на стул, полюбовались всклокоченными волосами, судорожно разинутым ртом и выпученными глазами, во всеуслышание объявили, какая я прекрасная пери (это ругательство такое, да?) и удалились.

А я наконец обрела способность нормально дышать.

— Почему…они…такие?

— Кто, сарацины? — улыбнулся Кайрен.

— Ды-да…

— А ты видела их женщин, нет? Дело в том, что они не очень-то отличаются от мужчин.

Я взглянула на соседний столик, где сидели три заросших волосами носатых сарацина. Один приветливо улыбнулся мне, показав щербатый рот. Я впечатлилась.