Глава 2
Глава 2
Лиина
До Геликона мы добрались без особых происшествий. Серая коняга Вевеи отлично справлялась с двойным весом, да и сама чародейка вроде ничего не имела против полудохлой меня позади. Часы однообразной скачки скрасил один забавный эпизод. Примерно на полпути к столице на нас напали. И кто — оба наших знакомца из леса! Видимо, из похитителей блондинок они переквалифицировались в грабителей с большой дороги…
— Кошелек или жизнь! — рявкнул усатый, вызвав у меня умиление. В такую жару сидеть в засаде! Какой профессионализм, какая самоотверженность… Еще и солнце слепит глаза, так что разбойники не видели наших лиц.
— Щаз-з! — слаженно фыркнули мы с Вевеей.
И тут те, наконец, разглядели кого гоп-стопнули. Усатик выпучил глаза и как-то обреченно проскулил:
— Ве-едьма! Упыри-ица! Опять вы-ы!
Его товарищ попытался вернуться обратно в «лоно природы», то есть кусты, но Вевея сотворила какой-то мудреный жест, и мужичок вылетел оттуда подстреленным лебедушком.
— Ну куда же вы, а? — со страстным придыханием вопросила она. — Сами же предлагали: кошелек или жизнь. Лично я выбираю кошелек!
— Все, все берите, грабительницы! — невезучие бандиты с ругательствами покидали в кучу клинки и кошельки, и только после этого ведьма отпустила их. Мужиков как ветром сдуло.
— М-да, в наше трудное время худо живется даже разбойникам, — заметила я, раскладывая добычу. Мечи плохонькие, зазубренные — их что, вместо лобзика использовали? В кошельках тоже негусто, пара серебряных монет и медь.
Медяшки ушли на въездную пошлину в столицу. Еще я попыталась всучить стражнику и мечи, совершенно задаром, но он шарахнулся от меня как от чумной. Это уже становится традицией…
А в столице как всегда бурлила жизнь, туда-сюда сновали люди и нелюди всех мастей и рас. Я даже слегка потерялась в этой толпе — муравейнике. Чародейка так вообще, кажется, впервые оказалась в таком большом городе — уж больно удивленный вид.
— Поищем работу? — нерешительно спросила она, честно стараясь не замечать плотоядных взглядов стражей, как раз проезжавших мимо.
Кряхтя и молясь всем богам сразу, я с грацией лося слезла со Смирного.
— Тогда лучше поодиночке, больше мест обойдем. А вечером встретимся в «Золотом единороге», сверим результаты, — подумав, ответила я. Блонди подтвердила мое подозрение о том, что она здесь раньше не бывала, но обещалась не теряться, да и вообще, «язык и к королю проведет».
Мы условились о времени. Вевея пошла устраивать своего жеребца в платную конюшню, а я направилась к знахарской лавке возле площади, куда обычно продавала высушенные травы и собственноручно составленные мази от облысения, рябоватости и прочих пинков природы.
Толкнув тяжелую дверь, я вошла. В нос ударила привычная смесь травяных запахов. Внутри как всегда много покупателей. А за прилавком моя единственная знакомая среди квалифицированных травников — Элья Торосса, замечательнейшая девушка с широкой душой и всего одним недостатком — она обожала светлых эльфов, коих в столице никогда не переводилось. А если учитывать, что я их как раз терпеть не могу…
— О, Али! Что принесла? — поприветствовала меня травница.
— Как обычно, Эл: жабью слизь, сопли почерги и сушеные лапки летучих мышей, — невозмутимо сообщила я под аккомпанемент отпадающих челюстей посетителей. Затем, не сговариваясь, они табуном рванули из лавки.
— Ну и зачем ты так? Мне ж еще работать и работать! — несмотря на суровый тон, в глазах Эльи плясали смешинки.
— Зато тише стало, — разложив на прилавке принесенные мной склянки и мешочки, мы углубились в дела, не забывая, впрочем, обмениваться новостями.
— Ах, Али, я влюбилась!
— Опять какой-нибудь эльф?
Нет, эта девица неисправима.
— Он такой, такой… — восхищенно закатила глаза Элья, не находя слов.
— Смазливый, — скучающе подсказала я.
— Прекрасный! — ну подумаешь, чуть-чуть промахнулась. — У него…
— Да-да, золотые волосы и зеленые глаза.
— Ты что, его знаешь?!
— Элья, когда речь заходит об остроухих, ты становишься дурындой! Светлые эльфы все прилизанные блондинчики, если ты не в курсе.
— Ты слишком агрессивна, — поморщилась травница. — И видишь все в черном свете.
— Я с ними сталкивалась, а ты — нет, — парировала я. — Понимаешь, люди для них низшие существа, расходный материал. Особенно неопытные девушки, с которыми можно поразвлечься, а потом бросить с полуэльфиком в подоле. Помнишь Малию с Желтоцветной улицы, и что с ней стало? — безжалостно добила я.
Эту историю совсем недавно обсуждала вся столица — от портовых грузчиков до изысканных аристократок. Малия, дочь жестянщика, необыкновенная красавица, около месяца была игрушкой эльфийского лорда. Все банально — когда тот пресытился любовью простой человечки, то бросил ее без гроша и с ребенком в чреве. Родные не приняли ее обратно. Успокоение девушка нашла только на дне городской реки.
Элья смотрела на меня как на врага народа. Такими темпами в следующий раз я обнаружу ее уже брюхатой и, что самое странное, счастливой. Та, Малия, улыбалась до конца, будто знала бесценный секрет.
Я забрала причитающуюся мне плату и собралась уходить. Обиженный голос травницы догнал меня у самой двери.
— Не все эльфы такие сволочи, какими ты их выставляешь. Может быть, потому что ты сама обожглась с дроу, как рассказывают?
Леший побери.
— И ты веришь всяким сплетням? — небрежно произнесла я и вышла.
Элья, все совсем не так. Я его до сих пор люблю, но что это меняет?
Дела не ждут.
Далее я сходила в кузню и сдала все железки разбойников, скромно улыбнувшись в ответ на вопрос где я раздобыла такой раритет, посетила несколько постоялых дворов, выясняя, нет ли работы для ведьм и травниц, но ничего путного не нашла. Разочаровавшись, отправилась на столичный базар.
Здесь традиционно можно купить все, начиная от оружия, драгоценностей и заканчивая какой-нибудь экзотической треххвостой зверюшкой из земель дроу. Были бы средства, а продадут вам хоть любимое белье Пресветлой.
В это время, как я поняла, проводились уличные бои, в которых мог принять участие любой желающий. Сейчас на импровизированной арене пыхтели двое громил, картинно разминая бугры мышц. Возле них толпились зеваки и молоденькие девицы, визжащие от восторга каждый раз, когда кому-нибудь из бойцов удавалось дать сопернику смачную оплеуху.
Не люблю такие зрелища — сплошная показуха! Обоих этих оболтусов на арене легко уложит один — единственный остроухий, нисколько не напрягаясь. Например, вон тот светлый, что стоит у оружейной лавки.
Ух, чтоб у меня волосы поседели, и каблук сломался! Я приросла к земле, ошеломленно глядя на первого в моей жизни черноволосого светлого эльфа. Нет, не так. У него волосы цвета ночи — непроглядная темнота сотен оттенков черного. Яркие синие глаза, тоже не типичные для светлых. Очень красивое сочетание, я даже залюбовалась. Люблю чернявых! Только не эльфов, конечно. Но этот мне действительно понравился — уж очень непохож на своих конфетно-прекрасных сородичей.
Ах да… поймите меня правильно — я вовсе не из тех, кто восторженно пялится на всех встреченных первородных, просто такую диковинку впервые вижу. Да и грех глаза-то не потешить. Разве вы не остановитесь на улице посмотреть на прекрасную статую? Почувствовав, что его светлость бесцеремонно разглядывают, остроухий оторвался от вдохновенного созерцания оружия и направил свои чудесные глаза уже на меня, но с таким презрением и скукой, что будь я посовестливей, то давно бы пошла мылить веревку. А так я даже не удосужилась отвести взгляд. Проходили, знаем.
И тут он совершил ошибку — залез в мою голову. Люди обычно не замечают, когда их «читает» эльф, но мне хотя бы удается это злодеяние засечь — очень уж чувствительна. Это довольно сложно объяснить, но в голове появляется какая-то тяжесть, будто телепат сел мне на черепушку.
Странно, но только светлые имеют врожденный дар слышать мысли, тогда как дроу от связи с природой отказались, ударившись в различные эксперименты над живым и не очень.
Надо же, устроился, как у себя дома. Я прищурилась, оглядела перворожденного с ног до головы, и мстительно подумала, что у него, может, и смазливая мордашка (эльфика передернуло), но какой-то он хилый, заморенный. Не то, что вон тот волосатик — гигант, отметеливший уже третьего бойца! Небось, и ушастого одной левой уделает.