Добирались примерно часа полтора. К этому времени Никита успел вволю на нас наорать и успокоиться. Мы же с Шуриком даже бровью не вели, отдыхая. Правда, несколько раз проливали стаканчики на обивку сиденья, когда под колесами оказывались яма или ухаб (подозреваю, что тут не обошлось без Никиты, уж очень подозрительно часто шли такие «встряски» в момент очередного его «ругательного» приступа).

Наконец, долгое путешествие подошло к концу.

— Все, приехали, — немного повернув голову в нашу сторону, сообщил Никита. — Можете вылезать.

— И где тут кабаны? — повертел головою Сашка, оглядываясь по сторонам. Кабанами, как и любой другой живностью, тут и не пахло. — Не видно.

— А я вижу, — оскалился Никита, — вижу двух жирных ужравшихся кабанов.

— Где… — начал, было, я задавать вопрос, но быстро догадался, о чем именно говорил приятель. — Да ну тебя с такими подковырками. Где нам животных найти?

— Нигде, — развел руками приятель. — Откуда в наших местах возьмутся кабаны? Из, разве что, в зоопарке каком отыскать можно. Так что пострелять не придется… эх, дал я с вами маху в этой поездке. Скоро девчонки придут, а я…

Недоговорив, Никита махнул рукой и полез в салон машины. Вылез он с пакетом в руках, где еще имелось не съеденное и не выпитое. Соорудив аналог «стола» на капоте машины он приглашающее махнул рукой.

— Налетай.

Через несколько минут Сашка решил высказаться.

— Ну и хрен с этими кабанами. Мы и так пострелять можем…

И полез в машину. Из салона послышался звук открываемой липучки, потом глухой стук и все. Выбрался Сашка уже с ружьем в руках. Вернее, обрезом, так как такое короткое оружие я еще не видел.

— Во, зацените, — пару встряхнув оружием, сказал Сашка. — Почти один в один, как в «Терминаторе».

Сразу после этих слов парень нажал на пуговку предохранителя и резко дернул рукой, держась ей за цевье ружья. Послышался металлический лязг, и на траву выпал желтоватый патрон.

— Упс, — проговорил Сашка, — чуть боеприпасы не растерял.

— Что за вещь? — обратился к Шурику Никита. Потом вежливо (попробуй такому бугаю возрази) отобрал у приятеля оружие и принялся его рассматривать. В принципе, ничего такого примечательного не было. Пистолетная рукоятка, подствольный магазин-цевье, короткий ствол лишь на несколько сантиметров выступающий впереди цевья.

— Ягуар…ээ-э, вернее, Иж восемьдесят первый в модификации «ягуар», — ответил Сашка, медленно прокручивая промеж пальцев подобранный патрон.

— Если менты тебя с ним заметут, то дадут срок больше Гималаев, — замети Никита, возвращая оружие. — Тут же видно простым глазом, что ствол спилен. В простонародье — кулацкий обрез.

— Да и хрен с ними, — с пьяной храбростью отговорился Сашка.

— Хрен всегда с ними, — сказал я и протянул руку вперед. — Дай-ка.

Ружье вполне удобно лежало в руках. Весу в нем было немногим более двух с половиной килограмм. Затвор легко двигался, выплевывая из окошка патроны. На себя — вылетела, от себя — слышен звук принимаемого в патронник заряда.

— Пять? — спросил я, когда выщелкал все патроны. Последний перекосился, кстати, пришлось чуть повозиться.

— Угу. Тут всего на четыре патрона магазин. Пятый загоняю в ствол, чтобы побольше было.

— Не паленый? — осведомился Никита.

— Да хоть бы и так, — пожал плечами Сашка. — По гладкостволу не проведешь баллистическую экспертизу. А номера все спилены. Стрельнем?

Стрельнули. Каждому досталось по пять раз, потом пошли задержки и перекосы.

— Чертова бумага, — выразился в адрес боеприпасов Сашка, выковыривая очередную гильзу. — Не могли наделать нормальных пластиковых патронов, как за границей.

— Так тож заграница, — заметил Никита. — У нас еще много пережитков «совка», но мы с ними боремся, чтобы войти в Европу на правах честных и культурных граждан.

— Что за чушь? — подозрительно осведомился я. — Ты сам понял, что сказал?

— Брось, — отмахнулся Никита, — неужели подумал, будто это мои слова? Так, треп одного деятеля из новых политиков. Услышал по радио во время последней поездки. Эту запись крутили так часто, что успела набить оскомину. Кстати, а у тебя что за ствол, Мих? Газовик?

— А? — не сразу вник я в суть вопроса, но потом спохватился и хлопнул по бедру рукой. Точно, я уже успел позабыть, как прихватил из дома найденный пистолет.

— Ха, «тотошка», — заметил Сашка. — Где нашел?

— Вот именно — нашел, — отозвался я, не собираясь вдаваться в подробности. — Потом расскажу.

— Постреляем? — предложил Шурик. Но я только развел руками.

— Патронов нет, а так можно было бы.

— Фигня война, — проговорил Сашка, — главное маневры. Счас надыбаем.

Через минуту на капоте среди стаканов и закуски притулились две пачки с желтеньки пистолетными патронами с острыми головками.

— Рисковые вы ребята, — покачал головою Никита, глядя на всю эту картину. — Один с пистолетом ходит, второй возит обрез и боеприпасы. Может, у тебя там еще и граник имеется или ручник?

— Будет нужно — найду, — расплылся Сашка в улыбке. — Кстати, а тебе не нужно?

Но Никита только замахал руками, молчаливо посылая приятеля куда подальше с такими предложениями…

Одну пачку мы отстреляли быстро. Снарядили новый магазин, и тут меня осенила одна идея. Будь хоть немного трезвее, то никогда не додумался предлагать такое…

— А хотите, я покажу нечто?

— Хотим, — последовал дружный ответ. И я показал, хотя и не стоило. Позже Никита сообщил, что знай он последствия, то расколотил оставшиеся бутылки о наши с Шуриком головы и закинул бесчувственные тела в багажник, чтобы развести по домам и на время привязать к батареям. И пообещал отвязать, как только заново научились бы трезво размышлять.

Сосредоточиться на Знаке в этот раз получилось не сразу. Друзья уже успели заскучать и начать беззлобно подтрунивать надо мною, когда перед машиной заклубился туман.

— Вот это фокус, — восхитился Сашка. — Меня научишь? Прикольно будет на гулянке с братвой такую штуку замутить.

— Это еще не все, — пообещал я. — Держитесь рядом со мною и пошли.

— Куда?

— Туда, — указал я на туман. На нетрезвую голову переход сквозь туман оказался более неприятен. Вместо короткого головокружения возникла тошнота и расплывчатость в глазах. Рядом стонали друзья, непривычные к такой резкой смене ощущений. И еще был один неприятный фактор — сразу после перехода туман почти мгновенно рассеялся. Такого при предыдущих попытках не происходило.

— Миха, что за ерунда? — проговорил рядом Сашка. — Где машина, и где мы сами?

Окружающая обстановка поменялась радикально. Не заметить такое мог только слепоглухой паралитик.

— Подозреваю, что мы сейчас в другой точке земного шара, — выдал я одну из возможных версий. — Научился мгновенному переходу из одного места в другое.

— Не заливаешь?

— А ты посмотри вокруг и подумай, как я мог за несколько секунд спрятать машину, изменить лес или перенести вас на другую полянку?

Ответить мне приятель не успел. События разом бросились вскачь. Поблизости раздалось громкое горловое рычание, и на поляну выскочила огромная зверюга. Ростом с крупную немецкую овчарку, только с длинной черной шерстью и красными глазами. Я даже подумал, что таких тварей не бывает в природе. По крайней мере, не бывает с такими странными глазами и… такой огромной пастью.

Первым среагировал Сашка, который держал в руке ружье. Трижды грохнуло. Из ствола вырвались пучки огня и дыма, запахло паленым войлоком, сгоревшим порохом. Впереди послышалось негромкое скуление, и зверь кувыркнулся через голову. Левая сторона шеи, половина головы и холка были измочалены свинцом. Но тварь еще была жива!

Упав на землю, она через пару секунд поднялась и заковыляла к нам, издавая непонятные звуки. То ли, рычала, но с порванным горлом это получалось не ахти. То ли, скулила, и опять рана на шее мешала.

— Мать, — выругался Сашка, — перекос… Миха, вали сволочь.