Речь идет об экспедициях Ивана Москвитина, Ва­силия Пояркова и Семена Дежнева.

Отправившись из недавно основанного Якутска, отряд казаков, поднявшись по реке Мае, перевалил хребет Джугджур и весною 1639 года вышел по реке Улье на берега Охотского моря, «на Большое море-окиян, по тунгусскому языку на Ламу». Казаков бы­ло 30 человек, во главе их стоял Иван Москвитин. Отряд построил здесь зимовье и обследовал побережье на север до Тауйской губы и на юг до реки Уды.

Москвитин собрал сведения не только о пройден­ном им пути. Он привез в Якутск первые вести о ре­ках Амгуни и Амуре, о богатых, теплых и приволь­ных землях приамурских.

Им же составлено было первое географическое и этнографическое описание Охотского побережья. Оно называлось «Роспись рекам и имяна людям, на кото­рой реке какие люди живут».

Рассказы Москвитина и его спутников об Амуре явились причиной похода письменного головы Васи­лия Даниловича Пояркова.

С отрядом в 130 человек Поярков в июле 1643 го­да отплыл на стругах из Якутска и по Алдану и Учуру к осени добрался до реки Гонам. Здесь он оставил 40 человек с грузами зимовать, а с остальными пус­тился через Становой хребет.

После трудного похода он достиг Зеи и по этой ре­ке спустился до областей, населенных даурами. В по­строенном наскоро острожке отряд Пояркова провел несколько бедственных месяцев. От голода погибло около 40 человек. Подошедшая партия, остававшаяся на зимовке, выручила казаков. И Поярков, построив струги, пошел вниз по течению.

После множества приключений казаки, которых оставалось не более 65 человек, добрались до устьев Амура, где «объясачили и привели под цареву руку» гиляков.

Возвращаться обратно вверх по течению с поре­девшим отрядом Поярков не стал, а решил на гиляц­ких лодках идти к северу вдоль берегов Охотского моря до тех мест, где, как он знал, находились рус­ские зимовья.

Плавание Пояркова продолжалось около 12 не­дель. В устье реки Ульи он построил острожек на месте зимовья Москвитина и снова зазимовал.

Весною, оставив 20 человек в острожке для более прочного утверждения здесь русского владычества, Поярков двинулся сначала по Улье, потом волоком перетащил лодки на Маю и в июле 1646 года вернул­ся в Якутск, привезя богатый ясак[12], заложников и разные трофеи.

Он привез также обстоятельное описание своего пути.

Известия о богатствах Приамурья, о щедрости та­мошней природы, показавшейся казакам после суро­вых сибирских стран просто райскою, всколыхнули, взволновали сибирских землепроходцев. И не только землепроходцев – многие крестьяне и поселенцы, бро­сая обжитые места, отправлялись на Амур.

В 1651–1653 годах знаменитый сольвычегодец Ерофей Хабаров основал в верховьях Амура город Албазин и окончательно покорил Приамурье. Так на­чался русский период истории этих земель.

В 1648 году Семен Иванович Дежнев и торговый человек Федот Алексеев, выйдя из Колымы на семи кочах[13], обогнули Чукотский полуостров и прошли че­рез пролив, отделяющий Азию от Америки. (Из семи кочей, вышедших в плавание, только две прошли че­рез пролив, восемьдесят лет спустя получивший имя Берингова пролива.)

«Участники похода, и прежде всего сам Дежнев, не сомневались в том, что северо-восток Азии, вдоль берегов которого они прошли, нигде не соединен с другой землей и омывается тем же... водным прост­ранством... которое простирается от Архангельска до Колымы.

В этом своем представлении Дежнев намного опе­редил западно-европейских ученых, еще целое столе­тие после этого события обсуждавших вопрос о воз­можности соединения Азии и Америки», – пишет в своем чрезвычайно интересном исследовании о Деж­неве М. Белов, разыскавший в архиве много новых до­кументов о жизни и деятельности знаменитого земле­проходца.

Таким образом, эти три экспедиции обследовали Амур на большей части его протяжения и береговую линию Азии от Колымы до устья Амура, исключая Камчатку с участками побережья от собственно Камчатки до Тауйской губы к югу и от Камчатки же до Олюторского мыса к северу.

Северное побережье Сибири от Анабары до Ко­лымы уже было хорошо известно казакам, хаживав­шим из устья Лены и на запад до Анабары и на вос­ток до Колымы. О походах из Печоры в устье Ени­сея и из Енисея до устья Пясины сохранились письменные свидетельства. Несколько лет тому назад у северного побережья Таймыра, на острове Фаддея, найдены были остатки древнего русского зимовья.

Археологические исследования предметов, обнару­женных здесь, позволяют утверждать, что не позднее 1620 года русские мореходы обогнули полуостров Таймыр.

Таким образом, Москвитин, Поярков и Дежнев почти замкнули круг исследований береговой линии Азии от западной границы материка до устьев Амура.

Оставшийся пробел заполнил казачий пятидесят­ник Владимир Атласов и сопровождавшие его каза­ки. В 1695–1700 годы Камчатка была покорена Атласовым, описана и «положена на чертеж».

Атласов привез известия о Курильских островах, Японии и даже живого японского «полоненника» Ден-бея, занесенного штормом на Камчатку. В 1711, 1712, 1713 годах один из спутников Атласова, Козыревский, побывал на Курильских островах, собрал ясак с жи­телей четырех островов и привел их «под цареву ру­ку». Козыревский составил несколько карт Камчатки и Курильских островов, сыгравших известную роль в развитии представлений об этих землях.

Атласов и Козыревский исчерпали запас «непрове­данных землиц», лежавших в пределах досягаемости сухопутных казачьих экспедиций. Здесь начинается новый этап деятельности отважных землепроходцев – морской.

В эти же годы на крайних восточных пределах России появляются русские деятели, стоящие на уров­не самой передовой европейской науки, питомцы Петра I, геодезисты и навигаторы. Но прежде чем пе­рейти к рассказу о дальнейших открытиях, скажем несколько слов о чрезвычайно существенных событи­ях, происшедших на Амуре с тех пор, как Ерофей Павлович Хабаров основал там город Албазин и по­ставил ряд укрепленных острогов.

Русское население в Приамурье быстро возрас­тало.

Было создано Албазинское воеводство. По тече­нию Амура и впадающим в него рекам строились остроги Кумарский, Зейский, Ачанский, Косогорский и другие. Возле острогов и на других удобных местах выросли деревни, был построен монастырь близ уро­чища Брусяной Камень.

К сожалению, Хабаров был отозван с Амура, и после его отъезда долгое время среди казачьей воль­ницы господствовала анархия, что очень повредило развитию края.

Проникновение русских на Амур стало беспокоить китайских купцов, торговавших с приамурскими на­родами и закабалявших их экономически. Но воспре­пятствовать русским они не могли, так как офици­ально Амур не принадлежал Китаю и считался погра­ничной рекой. Освоение этих земель русскими продолжалось несколько десятков лет.

В конце восьмидесятых годов XVII века китайцы воспользовались затруднительным внутренним поло­жением России (здесь шла борьба за власть между юным Петром и Софьей) и наводнили войсками При­амурье. Началась ожесточенная борьба между кучкой русских поселенцев и полчищами регулярных войск богдыхана, вооруженных артиллерией и руководимых европейскими специалистами военного дела из «хри­столюбивого ордена иезуитов», заинтересованных в устранении из китайских областей опасной, по их мнению, конкурентки – православной церкви.

Двукратная осада Албазина и героическая его обо­рона, длившаяся много месяцев, не могли решить дела. Русское правительство не желало вступать в вой­ну за 10 тысяч верст от столицы. Население на Аму­ре должно было полностью полагаться на свои силы.

Борьба длилась несколько лет и закончилась Нерчинским трактатом в 1689 году.

Русская делегация вела переговоры при неблаго­приятно сложившейся обстановке.

Пятьсот казаков, составляющих конвой Головина, ведшего переговоры с русской стороны, оказались как бы в плену у китайских послов, приведших с собой 10 тысяч солдат. Китайцы могли бы просто диктовать свои условия, а требования у них были огромные. Они претендовали на такие русские земли, где отро­дясь не ступала нога ни одного китайца.