Наконец все было готово для дальнего плавания, и 21 августа 1848 года транспорт «Байкал» вышел из Кронштадта.

Ознакомимся же подробнее с историей тихоокеанских владений России. Это позволит нам яснее по­нять всю важность задачи, за решение которой взял­ся Невельской, и все величие совершенного им под­вига.

IV. ЭПОХА ВЕЛИКИХ РУССКИХ ГЕОГРАФИЧЕСКИХ ОТКРЫТИЙ

В 1582 году Ермак «поклонился Сибирью» Ивану Грозному. Русские люди перешли Камень – Ураль­ский хребет. Открывалось необъятное поприще для их отваги, любознательности, предприимчивости и трудолюбия. Перед ними лежали безграничные про­странства Северной Азии, многотысячеверстные дебри тайги, могучие реки. А за оснеженными горными хребтами расстилался Тихий океан.

Лезвием широкого кинжала вонзалась в его суро­вые воды Камчатка, а еще дальше, за цепью вечно туманных Алеутских островов, высились леса и горы, простирались степи Аляски.

Сейчас мы легко можем представить себе очерта­ния этих земель и совершенно точно определить их протяженность в километрах.

Но в те далекие времена культурный мир не знал, что же находится за легендарными «Рифейскими» (Уральскими) горами. На картах к востоку от более или менее известной Московии иной раз писали Tartaria и изображали «великого хана», сидящего на тро­не среди шатров примерно там, где бы мы теперь на­чертили Печору.

А иногда меж остроконечных холмиков рисовали неведомо куда бегущего «песиголовца» (человека с собачьей головой), оставляя прочие детали изобра­женной на карте местности на волю фантазии интере­сующихся.

Большая часть Тихого океана с прилегающими землями, почти весь материк Северной Америки изображались с той же степенью достоверности.

Вот эти-то гигантские территории открыли и ис­следовали русские люди, разрешив географические за­гадки, волновавшие западных ученых.

Велики научные и практические результаты деятельности русских землепроходцев. Эпоху, когда со­вершались эти открытия, с полным правом стали называть эпохою великих русских географических от­крытий. Ее можно разделить на два периода: сухо­путный и морской.

Сухопутным периодом мы назвали бы XVII век, время исследования, освоения и заселения русскими северо-востока Азии.

Морским – время от первого десятилетия XVIII ве­ка и до начала XIX века, то есть период от открытия «морского хода» на Камчатку и до основания в Север­ной Америке постоянных русских поселений.

Оговоримся, что и в сухопутный период казаки со­вершали отдельные морские походы, а в морской период бывали некоторые сухопутные экспедиции и в Америке и в Азии, но тем не менее в основном наше определение довольно точно характеризует поло­жение.

Время от начала XIX века и до экспедиции Не­вельского можно назвать периодом освоения и углуб­ленного исследования открытых ранее территорий[9].

Прежде чем перейти к очерку важнейших экспе­диций, результаты которых поставили на очередь так называемый «Амурский вопрос», разрешенный Не­вельским, отметим одну очень существенную особен­ность русских открытий.

Русские открыватели новых земель, люди, которые обеспечили нашей родине выход на Тихий океан, ис­следовали, освоили и заселили богатейшие, жизненно необходимые для родины территории, как правило, без сколько-нибудь реальной поддержки царского правительства.

Поистине русские земли по берегам Тихого океана можно считать народным достоянием, приобретенным по инициативе народа, почти без участия, а иног­да и против воли правительства.

Алексей Максимович Горький писал о русском на­роде:

«Он, нар[од] этот, без помощи государства захва­тил и присоединил Москве огромную Сибирь, руками Ермака и понизовой вольницы, беглой от бояр.

Он, в лице Дежнева, Крашенинникова, Хабарова и массы других землепроходцев, открывал новые мес­та, проливы – на свой счет и за свой страх»[10].

Академик Бэр в середине прошлого века, отвечая на статью одного английского журнала, пытавшего­ся оклеветать русский народ, писал следующее:

«Недавно приходилось читать... что в России вар­варство простонародья часто губит благие намерения правительства (по организации экспедиций)... Но ни­когда не произносилось ничего более неверного. Мы никогда здесь не слыхали ни об одной экспедиции, где бы намерения правительства были погублены вар­варством простонародья. Наоборот, простонародье почти всегда пролагало путь научным изысканиям. Вся Сибирь с ее берегами открыта таким образом. Правительство всегда только присваивало себе то, что народ открывал.

Таким образом присоединены Камчатка и Куриль­ские острова. Только позже они были осмотрены пра­вительством...

Предприимчивые люди из простонародья впервые открыли всю цепь островов Берингова моря и весь русский берег северо-западной Америки.

Смельчаки из простонародья впервые прошли мор­ской пролив между Азией и Америкой, первыми на­шли Ляховские острова и много лет посещали пус­тыни Новой Сибири до того, как об их существова­нии что-либо знала Европа...

Всюду со времен Беринга научное мореходство следовало по их стопам».

Казаки и служилые люди ходили по неведомым землям, не только «приводя под цареву руку» народы Сибири. Они составляли «отписки», «скаски», под­робные донесения о своих странствиях. Часто к «скаске» прилагалась карта.

Результаты походов и завоеваний землепроход­цев правительство старалось держать в секрете, и по­этому большое количество этих ценнейших докумен­тов погибло в безвестности, сгнило или сгорело в си­бирских и московских архивах. Некоторые из них, в копиях, сохранены для истории академиком Милле­ром, участником экспедиции Беринга. Многое найде­но в последнее время советскими учеными.

Но не все удавалось держать под спудом царско­му правительству в XVII и XVIII веках. Часть све­дений, собранных землепроходцами о географии и природе Северо-Восточной Азии, тогда же просочи­лась на запад и сыграла большую роль в развитии науки землепознания.

Итак, с легкой руки Ермака в Сибирь один за дру­гим пускались небольшие отряды казаков и служилых людей.

Им предшествовали ватаги «промышленных» и смелые одиночки, охотники на пушного зверя.

Несмотря на невообразимые трудности и препят­ствия, возникавшие перед землепроходцами, они про­двигались необыкновенно быстро и успешно.

К середине XVII века вся Сибирь была прониза­на маршрутами казачьих экспедиций. Первые рус­ские поселенцы появились и на прибрежьях Тихого океана. После ожесточенной борьбы приведены были «под цареву руку» воинственные и храбрые народы.

На берегах великих рек – Оби, Енисея, Лены, на Колыме, Анадыре, на Амуре – возникали десятки острогов[11], быстро превращавшихся в города.

Сотни деревень основаны были вольными хлебо­пашцами, искавшими здесь убежища от помещичьего притеснения, от приказно-боярского разорения и от преследований религиозных.

В трудах члена-корреспондента Академии наук А. В. Ефимова есть такое сопоставление: «Сибир­ские казаки и промышленники прошли через всю Си­бирь от Урала до Тихого океана в 60 лет, в то вре­мя как европейцам для того, чтобы освоить террито­рию Северной Америки от Атлантического до Тихого океана, понадобилось 350 лет».

В этот же 60-летний промежуток времени, все пер­вое десятилетие XVII века, Россия была раздираема внутренней борьбой и подвергалась опустошительно­му нашествию польских и шведских интервентов.

Порою казалось, что русский народ насмерть за­хлебнулся в крови, задохнулся в дыму пожарищ. Но народное ополчение Минина и Пожарского изгнало, истребило захватчиков. А неиссякаемой мощи народа хватило не только на борьбу с внешними врагами, на восстановление разрушенных городов и сел, но могу­чим потоком она разливалась все шире по просторам неведомых земель неудержимой победоносной и пре­образующей силой. За пятьдесят с небольшим лет из мифической страны мрака и загадочных песиголовцев страна была превращена в суровую, но впол­не реальную русскую Сибирь, с русскими городами и селами.

Из числа многих замечательных экспедиций си­бирских казаков мы остановимся на трех значитель­нейших. Эти экспедиции, совершенные на протяжении десяти лет (с 1639 по 1649 год), охватили, как бы об­вели чертою по внешним границам, морским и сухо путным, Северо-Восточную Азию, которая еще недав­но была в буквальном смысле слова terra incognita.