в другой стороне, обошли полукругом Москву, стоят на Калужской.

Идет Мюрат за ночными огнями. Не может понять, что это военная хитрость.

Не армия жжет костры, а всего-навсего два казачьих полка, специально для

этого здесь оставленных.

Стараются казаки. Разложат костры. Много костров. И дальше спешат. К новой

ночи дрова припасают.

Не скоро раскрылась хитрость Кутузова. Вернулся Мюрат к Наполеону ни с чем.

В страшном гневе император французский. Забыв свой высокий императорский

сан, как последний солдат ругается.

— Куль овсяный!.. Мозги лошадиные!.. — кричит на Мюрата. — Хитрая лиса...

Русская бестия! — посылает проклятья Кутузову.

МОРЕМ ОГОНЬ КОЛЫШЕТСЯ

Русская армия расположилась южнее Москвы, у села Тарутино.

Кутузов немедленно занялся хозяйственными делами. Армия обтрепалась —

надо ее одеть. Наступила осень — о теплой одежде надо подумать. С

продовольствием плохо — надо пополнить запасы хлебом.

Много у Кутузова разных дел.

И у Наполеона в Москве не меньше. Не оправдались надежды французов.

Ушли, увезли все с собою жители. Нет в Москве ни хлеба, ни мяса. Нечем

кормить коней. Лишь вина в погребах без отказа. Напьются солдаты — идет грабеж.

А где грабеж, там сразу пожары. Осень сухая. Огню раздолье. Запылал Китай-

город, Гостиный двор. В Каретном ряду пожарище. В Охотном ряду пожарище.

За Москвой-рекой Балчуг горит. Ночами светло как днем. Наполеон в Московском

Кремле. Куда ни глянешь отсюда — огонь и огонь. Морем огонь колышется.

— Ваше величество, — обеспокоены французские маршалы и генералы, —

опасно! Огонь подошел к Кремлю.

Не хочется Наполеону уходить из Кремля. Неловко и стыдно. Только занял

Московский Кремль, и вдруг — будь мил, катись восвояси. Медлит Наполеон.

— Ваше величество, спасайтесь! Быстрее к реке... — умоляют императора

генералы.

Медлит Наполеон.

— Ваше величество!..

И вот император нехотя надевает сюртук.

Бушует, мечется пламя.

Наполеон сбегает по широкой дворцовой лестнице: «Это дорога в ад», —

вспоминает Наполеон слова Коленкура. В злобе кусает губы.

Четыре дня бушевали пожары.

К пятому дню — от Москвы пепелище.

Не город в руках французов — сплошные развалины.

Хороши дела у русских войск под Тарутином. Провиакты сюда подвозят.

Меняют солдатам одежду. Лошадьми пополняют конницу. Отдыхают спокойно солдаты.

Плохи дела в Москве у французов.

Есть над чем задуматься Наполеону: «Победитель я или нет?»

— Почему же мира не просят русские?!

Проходит три томительно долгих недели. Негодует Наполеон:

— Мир, немедленный мир с Россией!

Не дождался император русских послов. Вызывает своего генерал-адъютанта

маркиза Лористона:

— В Тарутино, к этой старой лисице — марш!

КАКАЯ СЕГОДНЯ ПОГОДА

Едет маркиз Лористон к Кутузову. Сопровождает его в штаб-квартиру

главнокомандующего поручик Орлов. Едет Орлов, говорит о погоде. Так наказал Кутузов.

Ни о чем другом, только как о погоде. Это на всякий случай, чтобы офицер

случайно секретов каких не выболтал.

Смотрит Лористон на округу:

— Удачные места под Тарутином.

— Погода сегодня хорошая, — отвечает Орлов.

— Говорят, у вас в войсках пополнение?

— Солнце словно бы летнее, а не осеннее, — опять о погоде Орлов.

Удивляется Лористон.

Приехал посол к Кутузову, передал привет от императора, завел разговор.

Начал не сразу о мире. А с жалоб на то, что война эта какая-то странная. Нет

бы, сражались армии, а то ведь крестьяне вступают в бой. Ведут же бои без

правил.

— Простите, но это же лесные разбойники, — говорит Лористон.

«Эге, — думает про себя Кутузов, — молодцы мужички. Видать, хорошо

насолили французам». А вслух:

— Ваша правда, генерал, — и вздыхает. — Да, распустились совсем крестьяне.

Эка беда... Только ведь я крестьянами не командую.

— Зато казаки — люди военные, — продолжает о своем Лористон. — Но и они

правил признавать не хотят.

«Молодцы казаки, — думает про себя Кутузов. — Сбивайте с француза спесь.

Шкуру с него сдирайте». А вслух:

— Ох уж эти мне казаки, казаки... Я и сам не рад, что они при армии.

В степях родились, деликатности не обучены.

Начинает Лористон бранить ополченцев. Мол, больно лютуют.

— Так это не войско, — отвечает Кутузов. — Сегодня они в строю, завтра опять

разошлись по селам. Какой с ополченцев спрос!..

А сам про себя: «Молодцы ополченцы».

Ясна Лористону бесплодность его речей, стал говорить о мире.

Посмотрел Кутузов на Лористона:

— Я хоть сию секунду.

Обрадовался Наполеонов посыльный:

— Вот и наш император желает.

Развел Кутузов руками:

— Только я ведь всего солдат. Хожу под царем и богом.

— Но ваше слово... Ваш сан главнокомандующего...

— Я хоть сегодня, — опять повторил Кутузов. (А сам состроил в кармане

фиг.)

Уехал ни с чем посыльный. Провожает его Орлов, опять говорит о

погоде.

Трясется Лористон в седле. Вид унылый, насупился. Рассмеялся Орлов:

— Ба, да оно ведь и вправду, видать, погода сегодня для нас хорошая!

ТАРУТИНО

Понял Кутузов после посещения Лористона, что дела у французов плохи. Дал

под Тарутином бой.

Опять загремели пушки. Скрестились штыки и сабли. Сила на силу опять

пошла.

Проиграли французы бой. 36 пушек досталось русским.

Дня четыре спустя после битвы прапорщик Языков с казачьим отрядом

находился в разведке. Обнаглели совсем казаки, к самой Москве подъехали.

Стоят, смотрят на спаленный город:

— Вот она, наша страдалица...

Дождик крапает осенний. Хотя и тепло и безветренно. Где-то раздался

собачий лай.

— Ты смотри, а говорят — французы псов всех поели!

— Этот хитрый, видать, убежал.

— Да-а, пропала Москва-красавица...

— Дура, о мертвых плачь! Не смертник Москва — отстроится.

Перешептываются казаки. Вдруг слышат — страшный грохот и взрыв долетает

из города. Переглянулись донцы, покосились на командира. Любопытство в душе

казацкой. Переглянулись, помчались к Москве.

— Эх, была не была! Бог не выдаст — свинья не съест. На то и разведка.

Влетели они в пустынные улицы города. Ни французов, ни жителей. В

молчанье лежат развалины. Лишь цокот от конских ног в тишине, как в гробу,

отдается. Понеслись всадники к центру. Доскакали до самой Ордынки, почти к

Кремлю. Нигде не видать французов.

Попался какой-то старик.

— Эй, борода, где басурманы?

— Ушли, ушли из Москвы французы. Ушли поутру, родимые.

Больше месяца пробыл Наполеон в Москве. Ждал император от русских

посыльных с миром. Не явились к нему посыльные. Сам послал Лористона. Не привез

согласия на мир Лористон. А тут еще бой под Тарутином. Да скоро зима. Да

голод идет по армии. Что же, как в мышеловке, сидеть в Москве. Нет, пока есть

силы, пока не поздно — скорее домой. Ушли французы бесславно, как тень, из

Москвы.

Узнали казаки небывалую новость, забыли про грохот и взрыв, завернули

коней, стрелой понесли долгожданную весть Кутузову.

Потом и про взрыв, конечно, узнали. Злопамятен Наполеон. Мстит за свои

неудачи. Приказал, уходя, взорвать, не жалея, Московский Кремль. К счастью,

погибло немногое. Пошедший дождь загасил фитили.

Выслушал Кутузов доклад Языкова, перекрестился:

— Свершилось. Вот оно, неизбежное... Спасена отныне Россия.

Потом повернулся к селу Тарутину:

— Спасибо тебе, Тарутино!

ВЫСШИЙ ПОЧЕТ

Весть о том, что Наполеон ушел из Москвы, как мяч о стенку, ударяла и

отлетала. Верят — не верят в нее солдаты. Нужно верить — не верится.

— Ушел?!

— По собственной воле!