— Может, в прошлые разы вводили препарат как-то по-другому?

— Осмотр слизистых ничего не дал. Анализы — тоже.

— А если вещество тоже быстро разлагающееся?

— По идее, мы должны были найти какие-то следы, но показатели в норме. Если не считать обычных отклонений, например, повышенный гемоглобин. Но это все объяснялось медицинскими картами убитых.

— Посинение на шее чем-то объясняется? — Видя, что Диас задумался, перехватила инициативу. — Не может это быть чем-то вроде побочного эффекта?

— Знаете, здесь словно пролили вещество, похожее на зеленку, только не отмывающуюся совсем. Мы брали образец ткани у жертв, изучали, но не нашли ничего интересного: краска въелась в кожу и не выводится ничем.

— Вот если бы мы нашли шприц… пусть на нем бы не было отпечатков, но, может, остатки вещества остались бы. Установление вещества сдвинуло бы дело.

— Только «бы» мешает. — Я вздохнула. Следствие сдвинулось совсем на чуть-чуть. — Если у вас для нас больше ничего нет, тогда мы пойдем. Необходимо поработать с камерами.

— Всего доброго, господа.

Покинув морг, молча дошли до машины. Не знаю, о чем думал Ортега, но, предполагаю, тоже обдумывал, что же нам дало сие открытие.

Непонятно, почему именно сейчас убийца воспользовался шприцом. Понимаю, если бы он решил напасть на какого-нибудь бугая, которого не так просто скрутить, поэтому проще парализовать, но причем тут маленькая девочка? Ее обезвредить легко, зачем же нужно было прибегать к инъекциям? Какова вероятность, что ничего не вводили, а просто взяли кровь? Но зачем она? И почему не взять из нормального места, например, из вен на предплечье?

Господи, как же все запутано. Диас прав: если бы мы нашли шприц, дело бы пошло лучше, ведь можно было бы узнать, что за вещество было использовано, где его можно приобрести, кто покупатели — это в любом случае бы сузило круг подозреваемых на несколько десятков тысяч. И то хлеб.

К сожалению, осмотр места преступления и близлежащей территории ничего не дал.

Внезапно зазвонил телефон. Кому я там понадобилась? Может, у Амилии что-то случилось?

— Санчес? — Звонил новый шеф. — Зайдите ко мне в кабинет, когда будете в отделении.

— Скоро буду.

Отключив телефон, убрала его в сумочку и выжидательно посмотрела на Диаса. Чего мы не едем-то?

— Кто звонил? — Диас тем же взглядом уставился на меня. Разве что любопытство во взгляде добавилось.

— Шеф вызывает. Едем в отделение.

— Почему мне не позвонил?

— Вызывают только меня.

— Зачем?

— Мне откуда знать? — Как меня раздражает эта глупая беседа. Словно отчитываюсь. Так, Рия, спокойно. — Едем давай.

Ехали мы молча. Складывалось ощущение, что Ортега немного, так сказать, обиделся, так как ответила слегка грубо. Как минимум, нотки раздражения в моем голосе присутствовали. Ну, что поделать, если я не люблю глупые вопросы? И отчитываться кому попало, даже если это мой напарник? Если бы информация касалась его, то я бы тут же передала, но о нем шеф ни сказал ни слова, поэтому зачем допытываться? Если во время встречи Лопес скажет что-то такое, что необходимо знать Ортега, разумеется я сообщу все. Но до сего момента чего доставать меня?

В любом случае, пока мы ехали, я могла подумать над причиной вызова. По идее, если бы дело касалось нашего расследования, то и напарника бы пригласили. Раз этого не произошло, то причина в другом, но в чем?

Благо ехать пришлось недолго. Не дожидаясь Диаса, вышла из машины и направилась прямиком к шефу. В отделении во всю бурлила работа: на досках рисовали схемы, видно, пытаясь связать всех подозреваемых; специалисты лаборатории в своей части здания во всю что-то химичили (окна прозрачные, прекрасно видно, как они стоят с пробирками); кто-то работает с картами, кто-то просматривает видео. В общем, сегодня было оживленно.

Оставив вещи на своем столе, сразу направилась в кабинет шефа. Уже готовая постучать, боковым зрением заметила входящего напарника. Кое-кто был не доволен. Еще больше обиделся, что ли? Ну, что за мужики пошли?

— Войдите. — Стоило постучать, ответ не заставил себя долго ждать.

Пройдя в кабинет, поздоровалась, приняла приглашение присесть.

— Итак, Санчес, — открыв ящик, шеф достал небольшую коробочку и передал мне. — Держи. Поздравляю.

Бережно взяв коробочку, открыла ее, заранее зная, что меня там ожидает. Значок. Золотистого цвета, в форме щита, с названием отделения. Теперь я могу не показывать удостоверение: его будет достаточно.

Прицепив значок на поясе, собиралась было встать, чтобы уйти, но меня остановили.

— Это еще не все.

Сев назад, стала ждать продолжения. Любопытно.

— Ортега пусть займется камерами, как вы хотели, а также разберет другие ваши идеи. Для тебя у меня другое задание. — В немом изумлении уставилась на папку, которую мне протягивали. Меня отстраняют от дела о серийном убийце? — Нет, ты также закреплена за делом вместе с Ортега. Но я хочу, чтобы ты просмотрела еще одно. Оно у нас в разряде нераскрытых. Диас пока справится сам. Я читал твое досье, такие дела ты раскрываешь быстро. Может, и сейчас удастся. Справишься с двумя делами?

— Сделаю все, что в моих силах.

— Тогда свободна. К концу недели жду отчет.

Попрощавшись, покинула кабинет и вернулась к своему месту. Диас уже работал со специалистами тех.отдела. Ладно, не буду отвлекать. Позже скажу, что временно работаю на два фронта.

Кстати, о втором фронте. Пора узнать, что мне подсунули.

***

На изучение материала потратила едва ли больше двадцати минут. Информации было больше, чем в деле об убийстве, но все же недостаточно, что расстраивало. Похоже, преступники, что бы они не совершали, становятся умнее и аккуратнее.

Итак, в чем дело?

Сюжет достаточно банальный на первый взгляд: ограбление на улице в позднее время суток. Грабитель в маске пробегает, хватает сумочки из рук расслабленных людей и скрывается в неизвестном направлении. Как выглядит — неизвестно. Все, что можно сказать: высокого роста, худощавый. Грабит пару раз в неделю. Как и сказала, ничего интересного. Если бы не одно «но».

В одном из последних ограблений жертва не стала просто так кричать и звать помощь, а погналась вслед за ним. Благо спортсменка, дзюдоистка — в общем, может за себя постоять. Выбежав за угол, вслед за грабителем, девушка была вынуждена резко остановиться, так как нигде преступника не было. Но в своих показаниях Лия уверяла, что стоило ей поднять взгляд наверх, как на крыше десятиэтажного дома она заметила его. Как за десять секунд он поднялся туда, никто не знает, включая ее. Разве что летать умеет.

Впрочем, после того, как я встретила Амилию, уже ничему не удивляюсь. Кажется, скоро в каждом мало-мальски запутанном или сложном деле я буду невольно подозревать людей со способностями. 

Грабитель умело выбирал места, где нет камер, поэтому здесь помощи ждать не стоит. Однако видна закономерность: один раз в неделю грабит на выходе из различных скверов, за пределами зоны видимости камер; а один раз на улице, в достаточно неспокойных микрорайонах. За пределы Восточного (достаточно большого) района он не выходит.

Пожалуй, надо бы проверить, не чередует ли он парки. Судя по всему, он сильно не заморачивается, поэтому может повезти.

Скажу честно, дела с грабежами я не люблю: информации достаточно мало, преступники редко блещут изобретательностью, и чаще всего (именно в моей практике) грабят подростки из не самых хороших (я бы даже сказала, асоциальных) семей. Дети не виноваты, что родились в подобных семьях, где, например, родители-алкоголики, но выживать как-то надо. Жалко мне их. После каждого подобного дела, когда ребенка ловили, его родителей лишали родительских прав, а его самого отправляли в детский дом. Редко, когда кто-то из близких родственников брал детей под опеку, ведь сами были... кхм, не самыми порядочными. Таким детей не доверят.

Что-то я отвлеклась.

Преступник действительно действует по одной и той же схеме. Судя по всему, сегодня он должен быть в парке имени Лисовского. Хм. А не прогуляться ли мне там этим вечерком? Так я быстрее поймаю преступника, а то играть с ним в догонялки по городу не имеет смысла: времени много займет. Надеюсь, в этом отделении такие методы, «на живца», не запрещают.