в этих лекциях, были все те же мысли о «физике мира», которые

проходят через всю его жизнь, начиная с ранней юности и кончая

последними днями жизни. Тем не менее, эти лекции имели то значение, что

из них впоследствии возникло основное произведение Гумбольдта

«Космос».

Всего была прочитана 61 лекция. Первые 4 лекции были

посвящены общей картине природы, в последующих излагались данные

астрономии, давалось представление о земле, как планете, за этим

следовали лекции о геологии, метеорологии, географии растений

и животных и, наконец, о человеке и распространении человеческих

рас. Прекрасное изложение, богатство мысли, неисчерпаемость

материала—все это способствовало чрезвычайному успеху лекций

и посещаемости их очень широким кругом слушателей.

Успех лекций был настолько велик, что Гумбольдт вынужден

был в конце того же 1827 г. начать повторное чтение этого курса,

хотя и в более сокращенном и популярном виде. Аудиторию

Гумбольдта составляли представители всех классов берлинского

населения, начиная от рабочих и ремесленников и кончая королем и

членами его семьи.

По окончании всего цикла лекций Гумбольдту были поднесены

адрес и специально выбитая медаль, изображавшая солнце с расход

дящимися от него лучами и надписью «Illustrans to turn radiis splen-

dentibus orbem»*. Многочисленные оды, сонеты, стихотворения от

«учеников и учениц» печатались в газетах и отдельными изданиями.

* «Освещающий весь круг земли ослепительными лучами».

Лекции дали огромный толчок развитию интереса в Германии к

изучению природы, способствовавший к занятию ею впоследствии

первого места по развитию естественно-исторического знания.

Заслугой Гумбольдта в эти годы является также объединение

германских ученых, разъединенных тогдашней политической

раздробленностью страны. Это выразилось в созыве в Берлине в 1828 г.

съезда естествоиспытателей и врачей. Начало таким съездам была

полошено еще в 1822 г. Океном, но берлинский съезд, благодаря

участию в его организации Гумбольдта, привлек особенно большое

число (до 600) ученых и способствовал их действительному

объединению. Этот съезд сыграл и политическую роль, будучи, по словам

Гумбольдта, «благородной манифестацией научного единства

Германии; это сама нация, разделенная как в своих верованиях, так и

политически, поднимается во всей силе своих интеллектуальных

способностей».

Президентом съезда был избран Гумбольдт, который и открыл

его речью, являющейся по своему содержанию, соразмерности

частей и красоте построения образцом такого рода выступлений.

Цель таких съездов с его точки зрения заключается не в прочтении

докладов, которые целиком предназначены для печати, а в «личном

сближении тех, кто работает на одном и том же научном поприще:

в словесном и потому более возбуждающем обмен мыслей,

представленных фактами, мнениями или сомнениями; в создании дружеских

взаимоотношений». С этой целью им было предложено сделавшееся

впоследствии обычным на всех съездах разделение съезда на секции.

* * *

Посещение тропиков Азии и Америки Гумбольдт включил в план

своей жизни еще на университетской скамье. Заканчивая свое-

путешествие по Новому Свету, он предполагал вернуться в Европу

через Филиппины и, Индию, но необходимость привести сначала в.

порядок и обработать громадные сборы американской экспедиции

заставила его отложить это намерение на «2—3 года». «Не будучи

обременены годами,—писал он из Америки о себе и Бонплане,—и

привыкнув к опасностям и всякого рода лишениям, мы не перестаем

однако обращать наши взоры к Азии и к соседним с нею островам.

При обладании более солидными познаниями и более точными

инструментами, мы быть может будем в состоянии предпринять когда-нибудь

другую экспедицию, план которой занимает нас, как

соблазнительный сон».

Вместо этого, обработка материалов первого путешествия

потребовала более 20 лет, но, тем не менее, на протяжении этого времени

Гумбольдт, не имея уже собственных средств, делал неоднократные

попытки заинтересовать правительства разных стран

необходимостью такой экспедиции.

Вместе с этим во время своего пребывания в Париже он не

переставал готовиться к этой экспедиции и изучал азиатские языки.

В 1810 г. граф Румянцев, бывший в то время министром

торговли, познакомившись с Гумбольдтом в Париже, предложил ему

принять участие в экспедиции, организуемой Россией, в Индию,

Гималаи и Тибет. Эта экспедиция не осуществилась. Годом позже

тот же Румянцев, в то время уже государственный канцлер, вновь

предложил Гумбольдту участвовать в русской миссии в Тибет.

В ответ на это предложение Гумбольдт писал: «целью моего

путешествия в Азию является высокая цепь гор, идущая от истоков Инда

к истокам Ганга. Я желал бы посмотреть Тибет, но страна эта не

главная задача моих исследований... Моя главная цель—Индия

и горы Центральной Азии под 35—38° широты... Я не легко

примирюсь с оставлением надежды повидать берега Ганга,

познакомиться с климатом бананов и пальм. Мне теперь 42 года; я охотно

готов предпринять экспедицию, которая потребовала бы 7—8 лет,

но для того, чтобы пожертвовать тропическими областями Азии,

нужно, чтобы план, который будет мне предложен, был обширным

и широким. Кавказ соблазняет меня меньше, чем озеро Байкал и

вулканы полуострова Камчатки». Указав на огромный научный

интерес, который должна представлять такая экспедиция, вследствие

размеров и протяжения страны, он писал далее: «Чтобы охватить с

самого начала все пространство моих операций, я желал бы получить

разрешение на проезд поперек всей Азии под 58—60° широты, через

Екатеринбург, Тобольск, Енисейск, Якутск, до вулканов

Камчатки и берегов Тихого океана... я не знаю ни слова по-русски, но

я сделаюсь русским, как я сделался испанцем. Все, за что я берусь,

я исполняю с энтузиазмом».

Но тем не менее Гумбольдт отказывался от личного обращения

к Александру I с просьбой об его приглашении: «Мое личное

положение запрещает мне такого рода выступление. Я не откажусь ни

от чего, что направлено к полезной и славной цели; я предпринял бы

путешествие от Тобольска до мыса Коморина даже в том случае,

«ели бы знал, что из девяти участников вернется лишь один, но

будучи простым в своих вкусах, любя моральную независимость,

имея поддержку в твердой воле, я спокойно преследую цели моих

личных изысканий».

Начавшаяся война России с Наполеоном оборвала и эти

переговоры. Тем временем Гумбольдт продолжал изучать литературу

об Азии и печатал сам посвященные ей мемуары, в том числе «О горах

Индии», которые привлекали к себе общее внимание, в особенности

в Англии.