"А куда ты деваешься? Потом?"

Человек Без Тела молчал. Наверное, ему было кем-то запрещено рассказывать о себе, раскрывать тайну своей бестелесной личности.

"Почему ты молчишь?"

- Мы отвлеклись от темы. Сегодня мы говорим о тяжких преступлениях. Об убийствах.

"Больше я никого не убивал", - подумал я и нехотя признался: -

"От меня кроме Маши не забеременела ни одна женщина. Я предохранялся"

- Не пойму - хвалишься ты или сожалеешь? - задумчиво произнес

Человек без тела. Оказывается, он не был таким уж всезнающим.

Впрочем, я сам себя не очень-то понимал. - Ну, ладно, чего голову ломать? - И перешел к делу: - А разве ты убивал только животных и одного невинного малыша? Ошибаешься. Ты и людей убивал. Взрослых.

Только что ты убил человека.

"Кого?", - спросил я безразличным тоном. Мне было уже все равно.

Я ничему не удивлялся и не пытался спорить с Человеком Без Тела.

- Артура, брата Виктории, твоей любовницы.

"Я его не убивал. Я к Артурику пальцем не прикоснулся"

- Ты не пальцем. Ты его мыслью убил. Мыслью тоже убить можно.

Особенно, когда ты бьешь в незащищенную спину.

"Ты хочешь сказать, что мысль материальна?"

- Еще как! Еще как материальна… Слушай, - Человек Без Тела словно бы что-то вспомнил, - я, пожалуй, отлучусь на время. Точнее - отключусь.

И Человек Без Тела отключился. Как-то поспешно отключился.

А я включился.

Я снова сидел за столиком, и смотрел в спину удаляющегося

Артурика. Я не успел оборвать свою мысль и подумал: "Чтоб ты сдох!".

"Нет! Я не хотел этого! Артур, вернись!", - чуть не закричал я, но было уже поздно - дверь за спиной Артура закрылась.

- Спасибо. - Это Вика поблагодарила меня вместо своего брата.

- Не стоит благодарности, - машинально ответил я, и вдруг, неожиданно для самого себя, взял Вику за руку и сказал: - Не продавай мамину квартиру. Я дам вам денег. Тридцать пять тысяч долларов.

Вика вскинула голову, ее округлившиеся от изумления глаза были похожи на два среднего размера голубых озерца.

- Я вернусь из Клима и дам тебе деньги. Правда…

Поезд "Полыноград - Энск", с промежуточной остановкой в Климу, вышел точно по расписанию - в двадцать три десять. Половина купе пустовала, по этому направлению ранней весной ездили мало, но

Министерство путей сообщения было, как всегда ожидаемо-расточительно-беспечным, лишние, совершенно ненужные вагоны не отцеплялись, вхолостую тащились за электровозом, стуча по рельсам колесными парами.

Готлиб подъехал на вокзал к самому отправлению. Я видел, как он не торопясь, идет по перрону в своем сером пальто и с непокрытой головой. В руке кейс, лицо, как всегда, спокойное, ни за что не скажешь, что человек опаздывает. Готлиб запрыгнул в вагон, вошел в купе, снял пальто, аккуратно повесил его на плечики, бережно разгладив каждую складочку, и сев напротив меня сказал:

- Ну, что, поехали?

И поезд тронулся.

- Ты выяснил, кто заказал статью? - спросил я.

Готлиб кивнул:

- Чиз. Собственно говоря, сомнений у меня и не было.

Готлиб вытащил из внутреннего кармана диск в бумажном конверте и протянул его мне.

- Что это?

- Информация на Пупынина Павла Андреевича. Миронов дал мне этот диск перед самым моим уходом из офиса. - Готлиб посмотрел на часы. -

В двадцать два сорок. По твоей математичке данных пока нет. Миронов не успел. Но к нашему возвращению будет. А пока известно только то, что она в тысяча девятьсот семьдесят седьмом году уволилась из средней школы номер семнадцать города Полынограда в связи с выходом на пенсию.

- А это ты смотрел? - Я имел в виду Пупково досье.

- Смотрел. Не могу же я тебе подсовывать совсем уж слепую информацию? Правда, мельком. Торопился, боялся, что на поезд опоздаю.

Судя по тому, как ты прогуливался по перрону, подумал я, не очень-то ты и боялся. Думаю, что поезд без тебя не отправили бы.

Я открыл свой дорожный ноутбук.

- Не терпится? - спросил Готлиб.

- Спать не хочется, - слукавил я. - Нужно же чем-то время убить.

С экрана монитора на меня смотрел Пупок. Если бы я встретил Пупка на улице, я бы его не узнал.

Пупок всегда был самым большим в классе. Большим и сильным. На физкультуре мы стояли с Пупком первыми. Сначала он, как самый высокий, после него я, ниже сантиметра на три.

На фотографии Пупок показался мне маленьким и тщедушным. На худощавом, с глубокими провалами щек лице снисходительная и немного грустная улыбка. Да! Пупок всегда так улыбался. Редкие волосы зачесаны наверх, открывая широкий, но не очень высокий лоб, перечеркнутый косой линией шрама. Интересно, в какой переделке его так расписали? И где это он потерял свою легендарную шевелюру?

Волосы у Пупка в юношестве были густые и волнистые, закрывали уши, и

Пупку всегда приходилось скандалить с завучем по поводу их длины.

Девчонкам нашим Пупок нравился.

Я стал читать текст, изредка отрываясь и снова вглядываясь в фотографию моего школьного товарища.

Ого! А Пупок-то, оказывается, стал уголовником! Хотя, это можно было предполагать… До четырнадцати лет Паша трижды привлекался по сто шестнадцатой статье. Сидел только в третий раз - три месяца в СИЗО.

- Отто, что такое сто шестнадцатая? - спросил я у Готлиба.

- Побои, - откликнулся Готлиб, зевнув. - Драчуном был твой приятель в детстве.

Впервые Пупок попал на зону в четырнадцать лет. По сто шестьдесят первой и сто шестьдесят второй статьям. Я спросил о них у Отто, и он разъяснил мне, что сто шестьдесят первая - это грабеж, а сто шестьдесят вторая - разбой. Я не знал, в чем состоит разница, но выяснять не стал. Когда Пупок через пять лет вышел на свободу, он не стал осваивать все остальные статьи уголовного кодекса, а прочно остановился на сто пятьдесят восьмой (кража). Пункты были разные, а статья одна и та же.

Я подсчитал. Выходило, что на зоне Пупок прожил почти всю свою непутевую жизнь. Из тридцати лет, начиная с четырнадцатилетнего возраста, он провел за решеткой и за колючей проволокой в общей сложности двадцать три и был осужден за свою жизнь девять раз. Я подумал: А могла ли сложиться у Пупка судьба по-другому? Наверное, нет. Каждому свое в этой жизни, у каждого - свой крест и свои грехи, и только каждый, сам(!), будет за эти грехи отвечать. Перед кем?

Перед своим персональным Человеком Без Тела? Или перед теми, кто ждет его по ту сторону порога?

А у каждого ли человека есть свой Человек Без Тела? Есть ли он у

Пупка?

А у Готлиба?

Я посмотрел на Отто. Он сидел, откинувшись головой на кожаную подушку, прилепленную к стенке купе с закрытыми глазами, и на его губах была легкая улыбка. Возможно в эту самую минуту он общался со своим Человеком Без Тела. Нет. Вряд ли. Вряд ли он тогда бы улыбался. Я не сомневался - грехов у Готлиба было не меньше, чем у меня.

Итак, Пупок - вор. А чем занимался я, когда Пупок воровал и сидел за колючей проволокой, отбывая наказание?

Сначала я таскал баулы с барахлом из Польши и Турции. Потом пытался организовывать бизнес и неоднократно прогорал, брал деньги взаймы, а когда подходил срок расчета, перезанимал, и отдавал.

Надеялся, что уж эта-то сделка будет удачной. Иногда меня посещала госпожа удача, а иногда результат был печальный. Я потуже затягивал пояс и начинал все с начала. Меня кидали, я скрипел зубами, но не сдавался. Я рвался наверх. Я пытался вынырнуть и глотнуть свежего воздуха. И я вынырнул. В девяносто четвертом, десять лет назад, я заработал свой первый миллион долларов и основал инвестиционную компанию. Я задышал полной грудью, потому, что стал свободным.

Деньги - это свобода. А может быть, я не прав? Может, я ошибался всю свою жизнь? Может, главное не деньги? Может, свобода это нечто иное и Пупок знает о ней гораздо больше меня?