Приоритеты

Неделя прошла со смерти моего любимого. А я ничуть не приблизилась к ее разгадке. Постоянно прокручивала варианты, вспоминала последние мгновения. Зря я так с ним! Может, скажи, что жду ребенка, он остался бы со мной, был бы живой? Не хочу думать об этом! Я постоянно перебираю его вещи и жажду мести. Хочу знать всё! Чтобы отвлечься от накатывающей на меня тоски, начинаю разгадывать еще одну загадку «США-Орегон-Доброе сердце». Аня! Еще одна головная боль. При том я должна понять, где найти ее и как воскресить. Я могу вернуть хотя бы одного потерянного мной человека! И я сделаю это.

Сейчас я была как на иголках, потому что с минуты на минуту должна была прийти Нина. Если бы не она со своей помощью, я уже заправляла бы балом у Сатаны на ритуале у какой-нибудь проклятой бездушной Химеры, но вместо этого я потратила неделю на расшифровку «Доброе сердце». Я судорожно собирала сумку — до отлета в Америку было пару часов. Перед глазами лежал список того, что нужно было взять.

Поиск в Google на «Доброе сердце, Орегон» выдал кучу ответов: среди которых была церковь, благотворительность, пекарская, книжка про наркоманию, чей-то блог и прочее. Я просмотрела всё по несколько раз — пусто. Ну не в пекарскую же мне ехать за Анной? Хотя…

На второй запрос «США-Орегон-Доброе сердце» Google разразился уже более конкретными ссылками. И всё равно, я не чувствовала, что там есть что-то нужное.

В общем, я была ни с чем. Поэтому решила лететь в Орегон и уже там на месте решать, куда ехать — в пекарскую или в церковь.

Звонок в квартиру был резким, словно разбили что-то. Я тут же побежала открывать. Глянув в глазок, увидела мрачную фигуру Субботиной.

Она тенью шмыгнула в коридор. Я же вела себя, как в старых шпионских фильмах: осмотрела площадку — нет ли посторонних, и только потом закрыла дверь.

— Принесла?

— Да. Это ксерокопии. — Она достает пластиковую папку и передает мне. — Только никому не говори.

— Хорошо. — Я достаю листы и вижу протоколы Архивариусов.

— Как ты их достала?

— Достать оказалось просто. Дело без грифа секретности и его ведет Стонтон. — Нина произнесла имя как-то скупо с неприятными нотками, что я удивленно посмотрела на нее. Интересно, что это означает? Это плохо или хорошо?

— Ты читала дело?

— Да.

— И что там?

Субботина странно молчит. Меня это пугает, что меня начинает трясти.

— Нина! Его убили Химеры? Да?

— Я не знаю…

— В смысле?

— Прочитай дело. И больше не обращайся за этим ко мне. Ладно?

— Хорошо…

Внутри все холодеет от разных страшных мыслей и догадок. Нина разворачивается и хмуро идет к двери, оставляя меня в замершей позе с папкой в руках. Я смотрю на нее, провожая взглядом, но как только Субботина переступает порог, внезапно дергается и останавливается на площадке. Я в ужасе кидаюсь к выходу, чтобы посмотреть кто там. На площадке между лестничными пролетами стоял мужчина.

— Ты? — Нина удивленно таращится на него. И только сейчас понимаю, что это тот Саббатовский Инквизитор. Ной, кажется…

— Я искал тебя. — Нина внезапно становится красной как рак и не знает куда деть глаза. Я же пугаюсь этого Инквизитора, он напоминает призрака или маньяка, который поджидает в темноте своих жертв.

— Зачем ты искал? — Голос Нины срывается. Боже! Девочка смущена до предела своих возможностей. Зато Инквизитор продолжает на нее смотреть своим немигающим взглядом серых ледовитых глаз. Жуть просто!

— Хочу поговорить.

— Эээ… Все в порядке? — Я обращаюсь к Нине, потому что неловкость ситуации передается и мне.

— Да. Всё в порядке.

— Хорошо.

Я понимаю, что лишняя, и пячусь обратно в квартиру, прикрыв дверь, но все ещё оставаясь в коридоре, на случай, если этот маньяк с серыми глазами и светлыми волосами нападет на Нину, я могла бы помочь ей отбиться. Я слышу из-за двери обрывки фраз: «ты не звонила», «снова не разговариваешь», «Сенат». Всё ясно, разборки влюбленных. Я же судорожно впиваюсь пальцами в листы и начинаю вчитываться.

«Тело мужчины представляет полуразложившийся труп, из-за которого распознать личность по внешним признакам практически невозможно».

«При мужчине находилось удостоверение личности».

«Вскрытие производилось смертным патологоанатомом доктором Джереми Скоттом».

«Опознание произвели Второй Светоч Саббата Артур Хелмак и Инквизитор из Саббата Ной Валльде. Они узнали в погибшем Кевина Ганна по одежде и вещам…»

«Сличение по энергетике указало на Инквизитора Кевина Ганна».

«По всем перечисленным выше факторам Святой Сенат признает в неопознанном мужчине Инквизитора Кевина Ганна».

Признает в неопознанном мужчине… В моей голове вспыхивает фейерверк вопросов! Но самое интересное — опознавали его Светоч и Ной. Тот самый Ной, который сейчас стоит за дверью!

Я кидаюсь к двери и распахиваю ее, чтобы догнать либо Инквизитора, либо Нину. Но, вылетев в коридор, замираю от неожиданности. Сначала мне кажется, что мужчина привалился к стене и ему плохо, и только потом различаю, что Инквизитор, целует девушку, вжимая ее в стену. Выглядят оба, как два каменных изваяния — ни одного страстного, лишнего движения. Выдает их громкий вздох Ноя и чуть сместившаяся рука Нины по его спине. Скорее почувствовав, что я таращусь на целующихся, они отлепляются друг друга. При том мужчина даже отходит от Нины на несколько шагов и встает по стойке смирно, уставившись куда-то в потолок. Нина же покрывается румянцем и смотрит на меня открытым враждебным взглядом, что я даже пугаюсь ее. Не зря Субботину боятся — мне кажется, она и проклясть может.

— Варя?

Чувствую себя сбитой с толка. Будто это я сейчас целовалась и меня уличили в том, чего знать не положено!

— Простите.

— Ты что-то хотела? — Черт возьми! Можно подумать мы с ней поменялись местами.

— Да. Ной, ты… ты… — Я смотрю на Валльде и у меня в голове словно тумблер щелкнул: как его спросить про Кевина, не выдав Нину? — Слышала, нашли тело Кевина. Да? — Валльде на меня смотрит, не моргая. — Просто неделю назад мне сказали, что он мертв.

— Да. Сенат признал в найденном мужчине Инквизитора Кевина Ганна. — Голос Ноя, как звон металла: холодный, неэмоциальный, и говорит, как Архивариусы — штампованными фразами из дел.

— То есть это может быть не Кевин? — Я смотрю на него, пытаясь найти хоть какую-то брешь в этом железном человеке. Но нет. Ни один мускул не дрогнул.

— Одежда, документы при трупе и сличенная энергия указывает на него.

— То есть по лицу вообще не разобрать?

— Нет. Тело было сгнившее.

— Сгнившее?

Ной тяжко вздыхает и выдает фразу из дела, которую только что прочитала:

— Полуразложившейся труп был найден в коллекторе Ливерпуля. Влажность убыстрила процесс разложения. Крысы и мыши сильно повредили лицо, поэтому установить личность погибшего невозможно.

Смотрю на Валльде и думаю, кому выгодно выдавать тело за Кевина? Химерам? Инквизиторам? Мог ли Валльде сделать ошибку? Но этот человек может видеть прошлое — так, кажется, его дар описала Нина. «Одежда, документы при трупе и сличенная энергия указывает на него». Я начинаю неконтролируемо улыбаться, как дурочка.

— Спасибо. Спасибо! — Я готова броситься на шею Ною. Но вместо этого спрашиваю, не обращая на злую Субботину внимания: — И последний вопрос. Можно?

— Да.

— Где сейчас Оденкирк?

— Он по решению Сената проходит лечение в психиатрической больнице.

— В какой?

— Это закрытая секретная информация.

— Спасибо! — Я снова улыбаюсь, как идиотка. О боже! Да меня сейчас разорвет на кучу Варвар Шуваловых. Пячусь назад, закрываю дверь, прохожу в зал и начинаю визжать, как маленькая. Ай да, Варька! Ай я молодец! Кевин жив! И он у Инквизиторов! Любимый мой, родной! Они его прячут! Только зачем? От Моргана? От Химер? От своих же? Ай! Не важно!

Я начинаю хлопать в ладоши, танцевать и напевать мотив «Single ladies».

Документы? У него были права в кармане, я помню. Но одежда! Они промахнулись на одежде! Ну как мог Валльде опознать Кевина по одежде, когда в последний раз он был в джинсах, которые я ему покупала!

«Cause if you liked it

Then you should have put a ring on it

If you liked it then

you should've put a ring on it

Don't be mad once you see that he want it