«Видеть», чтобы не подвести других

Грегори и Уоллес посетили С. Б. у него дома через шесть месяцев после операции. Они увидели, с какой удивительной ловкостью он пользуется инструментами при выполнении сапожных и столярных работ. Он уверенно и быстро пилил дрова бензопилой. Однако он признался им, что зрение принесло ему много разочарований. Когда он был слепым, его самостоятельность вызывала всеобщее восхищение, и сам он испытывал уважение к себе благодаря результатам, достигнутым несмотря на серьезный физический недостаток; теперь же он понимал, что обретенное зрение не позволяет ему жить так, как он хотел бы жить. Зрение предоставило ему меньше возможностей, чем он надеялся. В каком-то смысле он продолжал вести жизнь незрячего человека. По вечерам он часто сидел в темноте, подолгу не включая свет.

Соседи и коллеги по работе больше не восхищались его успехами и даже начали относиться к нему как к человеку «со странностями». Некоторые дразнили его и подтрунивали над недостатками, в частности над неумением читать. Ведь если теперь он мог видеть, то почему не мог выучить буквы? Сам С. Б. понимал, что его достижения как слепого человека вызывали восхищение, но в мире зрячих людей они были более чем скромные. Будучи умным человеком, он мог бы добиться в жизни гораздо большего, если бы слепота не сковала его на пятьдесят лет. Хотя и неохотно, но С. Б. все же признался, что в послеоперационный период он демонстрировал энтузиазм из чувства признательности хирургам и всем тем людям, которые проявили такой интерес к его случаю. Он страдал от депрессии и заявлял, что в результате операции потерял больше, чем приобрел. Первоначальный энтузиазм С. Б. по поводу операции приписывался его желанию «никого не подвести». Ведь на его лечение квалифицированные специалисты потратили много времени и сил, и он не хотел выглядеть неблагодарным. Однако позднее он уже не мог скрывать своего разочарования — возможно, из-за потери уважения и восхищения, которые он вызывал, будучи слепым человеком.

Связь между случаем С. Б. и проблемой восприятия

Из данного конкретного случая, как и из всех случаев, рассмотренных в этой книге, довольно трудно сделать какие-то общие выводы. История С. Б. не дает ясного ответа на вопрос: можно ли все то, что применяется после восстановления зрения, применять к развитию зрения в детском возрасте? Такие психологи, как Дональд Хебб (Donald Hebb), предполагают, что «кризис мотивации», который пережил С. Б. и который отмечался и в других случаях восстановления зрения, возникает из-за трудностей приобретения навыка зрительного восприятия. Однако Грегори и Уоллес утверждают, что на пациента негативно влияет скорее общее ощущение неадекватности, чем медленные темпы приобретения перцептивных навыков. Пациенты, подобные С. Б., понимают, что они останутся в невыгодном положении среди людей, обладающих зрением, и, таким образом, их чувства являются не просто обыкновенной реакцией на любое замедление перцептивного научения. Хебб указывает на сходство между перцептивным научением ребенка и человека с восстановленным зрением. Грегори и Уоллес оспаривают эту точку зрения. Например, они спрашивают, почему ребенок, по-видимому, не страдает от кризиса, вызванного замедлением перцептивного научения, и добавляют, что люди с восстановленным зрением потратили многие годы на изучение мира посредством осязания. Все это совершенно нетипично для ребенка, который все начинает с нуля. Грегори и Уоллес делают вывод о том, что развитие зрительного восприятия у ребенка и у взрослого с восстановленным зрением протекают по-разному и что здесь можно делать мало обоснованных сравнений. Они заявляют, что главная трудность в случае с С. Б. заключалась не в научении как таковом, а в том, чтобы заменить научение посредством осязания на научение посредством зрения. Он должен был отучиться от прежних перцептивных привычек и приобрести новые. А это всегда труднее, чем освоение каких-то навыков с нуля. Например, если бы вы неправильно научились печатать, то переучить вас было бы труднее, чем научить вас правильно печатать с первого раза.

Что касается тестов на зрительные иллюзии, то имеющиеся данные говорят о том, что пространственная организация у С. Б. не была нормальной. Он не воспринимал иллюзии именно как иллюзии. А это предполагает, что такие стимулы к восприятию являются приобретенными, а не врожденными, и что он до сих пор их еще не приобрел. Интересно было бы обсудить предположения о том, начнет ли он со временем рассматривать их как иллюзии или нет.

Постскриптум

Здоровье С. Б. продолжало ухудшаться. Его нервная система истощилась, у него стали дрожать руки. Дважды у него были приступы слабости и, наконец, его отправили на осмотр к психиатру. Лишившись своего физического недостатка, он лишился и самоуважения. С. Б. умер 2 августа 1960 года, прожив чуть менее двух лет после операции по восстановлению зрения. Не будет преувеличением указать, что он умер из-за разочарования тем, что увидел.

Мужчины, которые не спали: истории Питера Триппа о Рэнди Гарднера

В 1950-х годах Питер Трипп был всемирно известным нью-йоркским шоуменом. Рэнди Гарднер был самым обычным школьником из Сан-Диего. Оба они решили сделать что-то экстраординарное. Каждый из них поставил себе цель: побить мировой рекорд времени, проведенного человеком без сна. Психологи, узнав об этом решении, заявили об опасности подобной затеи, но их предостережения не были приняты во внимание. Трипп и Гарднер достигли своих целей, но разными способами. Их опыт помог психологам раскрыть некоторые тайны сна. В научной литературе их всегда называют «мужчинами, которые не спали».

Почему мы спим?

Психологи по-прежнему не знают ответов на вопросы: почему мы спим, сколько мы должны спать и действительно ли нам необходим сон? Один из способов поиска ответов на эти вопросы заключается в том, чтобы найти человека, который бы никогда не спал, но при этом оставался совершенно здоровым. К сожалению, таких случаев, подтвержденных документально, не существует, и, скорее всего, они не появятся никогда. Возможно, этот факт сам по себе является ответом на третий, наиболее фундаментальный вопрос.

Другой способ изучения функции сна может заключаться в том, чтобы лишить индивида возможности спать и отмечать любые возникающие эффекты. Необходимо с самого начала установить различия между исследованиями, предусматривающими полное лишение сна, и исследованиями, предусматривающими частичное лишение сна. Сон может казаться непрерывным состоянием отдыха, но в действительности он состоит из нескольких отчетливых фаз. Эти фазы можно проследить с помощью электроэнцефалограммы, которая представляет собой запись мозговых волн. Существует четыре фазы медленного сна (ФБС), а также пятая фаза сна, известная как фаза БВГ (быстрого движения глаза — rapid eye movement), или фаза быстрого сна. В фазе БВГ у спящего можно наблюдать быстрые движения глаза, и именно в это время человек чаще всего видит сны. Полный цикл сна обычно продолжается около девяноста минут, и, следовательно, в течение ночи человек проходит через четыре-пять полных циклов. В лабораторных условиях можно прерывать сон спящих в разных фазах и регистрировать происходящее с помощью электроэнцефалограммы. Этот подход называется частичным лишением сна. Если же исследуемым людям или животным вообще не дают возможности спать, то такой подход называется полным лишением сна.

Ученые давно начали исследовать эффект полного или частичного лишения сна животных. Первые такие опыты были проведены Мари де Монасен (Marie de Monaceine) в 1894 году, во время которых она полностью лишала сна щенков. Она обнаружила, что все они умерли в течение четырех-шести дней. Жуве (Jouvet)^[40] (1967) разработал оригинальный, но жестокий способ лишения кошек сна в фазе БВГ. Лабораторных кошек помещали на крошечные островки (перевернутые цветочные горшки), окруженные водой. Когда сон кошек достигал фазы сновидений (БВГ), мускулы животных, поддерживающие равновесие тела, расслаблялись, и они падали в воду. Они немедленно просыпались и снова взбирались на свои цветочные горшки, после чего многоступенчатый процесс сна начинался снова. Кошки могли проходить через все фазы сна, кроме фазы БВГ. Интересно, что со временем кошки научились просыпаться при наступлении фазы быстрого сна, что позволяло им избегать падения в воду. В результате эксперимента кошки быстро приходили в беспокойное состояние и умирали, в среднем, через 35 дней.