Глава 6
— Он знал убийцу, — неожиданно выдал Итшуан, едва они вышли в коридор. Эрстен, притормозив, с интересом уставился на парня:
— Почему ты так считаешь?
— В нем нет напряжения, он расслаблен… Эмоции вокруг него витают спокойные.
— Аура, — подсказал аусваинг. — Это называется ментально-эмоциональная аура. Но ты ж мальчишка совсем, рано тебе ее так хорошо считывать!
Итшуан пожал плечами и спокойно посмотрел на Эрстена. Скрывать свои способности от того, с кем придется какое-то время жить вместе, ему показалось нечестным. Тем более там лежало тело убитого инкуба из его нового рода. Не совсем чужой все же…
Мужчина развернулся и вернулся обратно в кабинет.
— Давай, еще раз проанализируй ауру.
Юноша не очень понял слова, но уловил общий смысл фразы. Послушно присев рядом с телом, он втянул в себя остаточный эмоциональный фон, старательно отделяя чувства Урстенеры, которые была свежее, привлекательнее и которыми была пропитана вся комната.
— Я чувствую легкое удивление, — начал он перечислять с самого старого эмоционального слоя. — Наверное, убитый знал того, кто вошел, но не ожидал.
— Может, он не ожидал, что вошедший попытается его убить, и сильно удивился, — мрачно пробурчал Эрстен.
— Нет, удивление — это первая из эмоций, — заупрямился Итшуан. — Можете мне не верить, но сначала было удивление, потом любопытство, потом испуганное изумление, потом страх. И лишь потом — боль и смерть. Только я не понимаю, как его убили… Следов же никаких нет?
— Следов нет, — согласно кивнул мужчина. — Ладно, пошли отсюда.
Заперев Итшуана в комнате Жуана, Эрстен спустился к сестре.
— Что так долго? — недовольно поинтересовалась она, с тоской глядя в неразожжённый камин.
На первом этаже было прохладно, хотя весна уже полностью вступила в свои права. Просто топить камин было обязанностью или привилегией их семейного инкуба…
Эрстен, коротко вздохнув, занялся растопкой. Менять ипостась не хотелось — тесновато здесь для его второго облика, да и вообще хоть какое-то дело…
Отвечать на вопрос сестры он не стал, чувствуя, что сначала надо просто дать ей выговориться, выплеснуть часть боли и ненависти. Хотя, возможно, пока их не было, она тут всю мебель покрушила в хлам, зная, что потом все восстановится.
— Эта падла нашла и уничтожила более десятка наших якорей, — прошептала Урстенера, наблюдая за вспыхнувшими в камине лепестками пламени. — Если я нырну в прошлое без них, это может порвать старые пласты или создать новые. И неизвестно, попаду ли я в нужный!..
***
Аусваинги предпочитали уходить в прошлое по меткам-якорям, своим или чужим — без разницы. Просто для использования чужого им требовалось ухватить «цепочку» владельца якоря. Обычно это происходило спокойно и по согласию, скажем, отец передавал все свои якоря сыну, или мать — кому-то из детей. Или друг мог одолжить на время связку якорей в одном из миров, куда сам отправляться в ближайшем будущем не собирался…
А еще якоря можно было отнять, как трофей после сражения. Например, чтобы лишить проигравшего возможности вернуться в прошлое и повлиять на исход битвы.
Хотя такое поведение в любом случае было нарушением закона о пространственно-временном равновесии, и у попытавшегося провернуть нечто подобное сработал бы встроенный богиней самоуничтожитель.
Изменения свершившихся событий, касающихся взаимодействия аусваингов между собой, были категорически запрещены, благодаря предусмотрительности их создательницы.
Изменения в жизни других существ позволялись, вплоть до их оживления, но только уже не внутри того пласта реальности, где они умерли, и строго в течение определенного, довольно короткого временного периода.
***
То есть можно было вернуться на пару часов назад и спасти Жуана, сделав прогиб в пласте текущей реальности всего на секунды, чтобы успеть ухватить продублированную сущность инкуба. И тут же устроить ему «попадание» куда-то как можно подальше, желательно видоизменив тело или быстро слив сознание с кем-то из местных обитателей.
Но для этого нужен был якорь…. Якорь, позволяющий вернуться и успеть за отведенный короткий отрезок времени все исправить.
Само собой, первым делом Урстенера проверила наличие последней метки, поставленной перед подписанием важных для нее бумаг. Ее не оказалось!.. Тогда она проверила наличие предыдущей. Откат в прошлое был бы уже впритык по временному лимиту, но все равно можно было бы успеть… Только и эту метку кто-то стер!..
Лишь тогда Урстенера окончательно смирилась с потерей своего любовника и отправила Эрстена за новым демоном. Торопиться в прошлое уже было не нужно…
И брат, не задавая лишних вопросов, отправился выполнять ее желание.
Но пока его не было, женщина проверила остальные якоря… Просто проверила, чтобы ощущать, что не просто так сидит в этом кабинете и смотрит на своего любимого, ожидая, что случится чудо и он оживет. Чуда не случилось, зато выяснилось, что самое раннее прошлое, куда они могут вернуться по всем правилам — это почти год назад. Там осталась надежная, стабильная метка, помеченная как «вечная».
Число таких меток на каждый мир с его пластами схожих реальностей было ограничено, поэтому Урстенера ставила одноразовые, на всякий случай. И вот случай есть, а меток — нет.
Конечно, можно было вернуться и на год назад, выждать и выяснить, кто же убил Жуана. А можно просто нырнуть в прошлое без якоря. На удачу…
Вот только каждый такой переход расшатывал или пространственные, или временные пласты миров, и это, в свою очередь, могло отразиться на будущем, причем неизвестно, как именно.
В давно существующих мирах не рекомендовалось метаться в прошлое постоянно и оставаться там надолго, создавая, специально или нечаянно, новые пласты.
Одноразовые якоря-метки, существующие на старом слое могло нечаянно продублировать на новый, и их хозяева, запутавшись, могли вылететь не в ту реальность, которая им была нужна. А ведь в каждом пласте какие-то незначительные события происходят по-другому.
Подобные казусы обычно очень расстраивают, когда приходится метаться по слоям мира в поисках нужной реальности…
Поэтому, кстати, временные метки держатся не дольше года. По истечении этого срока они постепенно растворяются без следа. Ведь за год у мира может столько различных пластов появиться — черт ногу сломит…
Урстенера зло прищурилась и словно застыла в кресле.
Жаль, но по законам взаимосвязи прошлого и будущего нельзя было, эгоистично плюнув на всех, вернуться на год назад и выкрасть Жуана. Потому что тогда она и брат годичной давности начнут действовать иначе, все пойдет не так, дальнейшее прошлое изменится и выкрутит будущее, мир насоздает с сотню новых альтернативных реальностей, и в какую именно она вернется обратно с Жуаном, абсолютно неизвестно.
Будущее очень зыбко и держится только на стабильности прошлого.
А еще вполне возможно, что встроенный внутри самоуничтожитель посчитает ее вмешательство в свою же собственную прошлую жизнь незаконным…
Урстенера не была готова пожертвовать собой и братом во имя спасения любимого инкуба. Но отомстить за него ей никто не сможет помешать!.. Осталось только тщательно продумать, как правильнее это сделать, учитывая отсутствие возможности перенестись в ближайшее прошлое и опасность испортить будущее, переместившись по оставшейся метке и выжидая потом целый год до свершившегося события.
И нырять без якоря, а потом метаться по пластам в поисках нужной реальности, совсем не хотелось.
Нет, сложившегося стечения обстоятельств Урстенера ждала последние сорок лет, так что сначала надо выполнить задуманное. Убийца Жуана и уничтожитель ее временных меток, скорее всего, одно и то же лицо. И это лицо слишком много о них знает… Мало того, оно за ними следит! Оно может находить и уничтожать якоря аусваингов… Значит, или это тоже аусваинг, или кто-то из демонов, из высших демонов!..
Именно поэтому было так важно не нарушать условий пребывания в этом мире, сразу получив полагающегося им по договору нового инкуба. Чтобы было не к чему придраться — у них все законно!.. И теперь надо действовать дальше. Быстро…
— Мальчишка сказал, что Жуан знал убийцу, но не ожидал его увидеть, — голос брата прервал поток размышлений. Урстенера нахмурилась, несколько раз моргнула, разгоняя легкую пелену перед глазами.