Лариса Сергеевна коротко вздохнула:

– Ну, я тоже пойду, Пал Палыч…

– Спасибо за суп и за второе, Лариса Сергевна, – церемонно поблагодарил ее мастер. – Как всегда, было очень вкусно.

Лариса Сергеевна еще раз вздохнула. Что-то Пал Палыч последнее время стал выражаться, как наследный принц. Ну правильно, она же сама начала делать ему замечания, вот он и старается.

– Завтра работу сдавать будем… – неопределенно сказал мастер и тоже вздохнул. – Пойду руки помою, – добавил он.

В ванной, где еще недавно красовалась с такой любовью выбранная им русалка, заплатка на стене уже просохла, и он затер швы. «И даже памяти не осталось, – горько подумал бригадир строителей, намыливая руки. – Вот ведь как уперся, хозяин он, видите ли… И не посмотрел даже, что она на Лару похожа была». – Пал Палыч в трагедии с русалкой винил исключительно Сашку Бухина. Вытерев руки, мастер еще раз придирчиво оглядел ванную комнату – везде был, как говорится, полный ажур.

– Давайте, Лариса Сергевна, еще раз по квартирке пройдемся, – предложил он хозяйке.

Та аккуратно поставила только что вымытую тарелку и пожала плечами.

– Как хотите… Пал Палыч.

– Тут закончили… И тут закончили… Тут тоже вроде бы все… Да, здесь Сашке скажи: вон коробка – в ней вся электрика спрятана.

– Ой, я в электрике и не понимаю ничего, может, сам скажешь… скажете?

– Не хочу, – коротко ответствовал бригадир. – Сама скажи. Вот, ежели сгорит что или короткое, не дай бог, случится… Соседи тут у вас ненадежные, ничего в электрике не смыслят! Я думал, они помочь смогут, ежели что, а они сами ко мне бегали. Пришлось и им чинить кой-чего. Эх, я уеду, – тяжело вздохнул мастер, – а он сам и разобраться ни в чем не сможет! Даже кран починить – плевое дело, однако и там руки нужны…

Такая неподдельная печаль и горечь были написаны у него на лице, что Лариса Сергеевна не выдержала и тоже вздохнула. Помолчали.

– А что, заказов больше нет? – зачем-то спросила она.

– Не знаю… Юрка вроде подрядился в одном месте дом утеплителем обшивать и штукатурить… с Серегой. В пригороде где-то. Вчера еще съехали, там и жить будут.

– А ты… вы?..

– А что мне тут еще делать?! – с неожиданной страстью в голосе воскликнул мастер. – Тебя каждый день видеть и душу травить? Ты вот сегодня и суп, и котлеты принесла… зачем, спрашивается?

– Нельзя же так, всухомятку, – тихо сказала Бухинская теща.

– Жалеешь меня… а мне это как нож острый! Нечего меня жалеть! Я у тебя жалости не выпрашиваю!

– Паша… – Лариса Сергеевна и сама чуть не плакала. – А я тебя и не жалею!

– Вот и не надо!

– Я тебя не жалею, а…

– А и не любишь! – закончил за нее мастер.

– Я не знаю, – вдруг сказала она и отвернулась.

– Ларочка!.. – ахнул мастер. – Да я для тебя… да что сама захочешь… да горы сворочу! Да что я не вижу, что ты тоже мучаешься, не слепой! Сам понимаю – кто я такой! Гастарбайтер, – закончил он, совершенно правильно выговорив трудное слово.

– Паша, ну какой ты гастарбайтер!

– Обыкновенный, приезжий.

Лариса Сергеевна внимательно посмотрела на собеседника. На гастарбайтера Павел Павлович, если честно, совсем не был похож. Встретил он ее сегодня, конечно, не в костюме, но во вполне приличных и чистых джинсах и в свежей клетчатой рубашке с коротким рукавом. К тому же он был тщательно выбрит и даже, похоже, посетил парикмахерскую. Короче, возле нее стоял симпатичный худощавый, приличного вида мужчина, с тронутыми сединой темными волосами, который сейчас явно не знал, куда деть свои сноровистые руки, какие в народе называют золотыми…

– Паша, – осторожно начала Лариса Сергеевна, – а ты мог бы задержаться… ненадолго… ну… с Сергеем Петровичем и Юрием Михайловичем? Они тебя, наверное, звали?

– Ну, звали, – неохотно согласился Пал Палыч. – Я ведь всегда с ними… вместе. А зачем мне задерживаться? Там тетка звонит, что яблоки снимать пора…

– А она без тебя не снимет эти… яблоки?

– Да черт с ними, с яблоками! Пусть хоть попадают, хоть вообще сквозь землю провалятся! Что мне с ними делать? Я только хочу сказать тебе, Лара, что если я задержусь, то обратно без тебя не уеду!

Снова помолчали. Павел зачем-то открыл окно, потрогал пальцем откос и выглянул во двор. Сашки с Дашкой и близнецами в поле видимости не было, но это его почему-то не успокоило, а еще больше взволновало. Отчего-то он боялся повернуться и посмотреть на женщину, которую, кажется, полюбил такой любовью, что ему действительно не хотелось в жизни больше ничего: ни сада, ни хозяйства, ни денег, зарабатываемых неизвестно для кого…

Лариса Сергеевна хотела сказать: «Ну, я пойду», а вместо этого неуверенно произнесла:

– Ну, ты сам понимаешь, я посреди учебного года уволиться не могу… Может быть, после первой четверти… а лучше, конечно, после второй. И потом, как Дашка без меня с ними справляться будет?

У мастера перехватило дыхание.

– Так, значит, ты мое предложение принимаешь?

– Наверно… значит, принимаю.

– И кольцо наденешь? Прямо сейчас?

– Может, не нужно, Паша? – с сомнением в голосе сказала женщина.

– Что – не нужно?

– Кольцо не нужно… надевать. Ну, не могу я так сразу! Давай подождем. Пока назад не перееду.

– Ты что, стесняешься меня, что ли?

– Я не тебя стесняюсь, – поспешила заверить его она, – а родственников. Сватов, родителей Сашкиных.

– Ну, они все равно узнают, рано или поздно. И чего скрываться, если ты решилась? А по-моему, ты меня просто стесняешься. – Взгляд у мастера был мученическим. – Не ровня я тебе.

– Господи, Паша, глупости какие! Ну что ты говоришь!

– С русалкой этой как вышло… смеялись они все небось, да? Вкус у меня неразвитый, говорили, да?

– Паш, ты по цвету все прекрасно подбираешь и пространство чувствуешь, так даже я с Дашкой не могу, – поспешила заверить мастера любимая женщина. – И вкус у тебя есть, конечно, есть, ты посмотри, как квартиру сделали! У нас никогда раньше такой красоты не было!

– Ну… это у меня природное. Цвет я чувствую, это да. Заказчики мне всегда в этом вопросе доверяли, – задумчиво произнес мастер. – Да ты еще увидишь, как я дом сделал! Я там и мебель всю, и беседку в саду своими руками. Зимой-то часто работы нет, вот я и занимаюсь, чем могу… для души. На заказ даже делал, – гордо добавил он.

– А вот с картинкой этой… ты прости меня, Паша, что так вышло. Я понимаю, ты мне приятное сделать хотел… подарок… Спасибо тебе большое, но она мне не понравилась, если честно. Ну и дети маленькие, сам понимаешь…

Вот оно что! Дети маленькие! Как он сам не подумал! Действительно, близняшки-то подрастут не сегодня завтра, а в ванной голая тетенька. Да еще на улице или в садике расскажут, несмышленыши, что у бабушки их, учительницы, в ванной на стене голая тетка нарисована… Да как он сразу-то не понял – были бы в квартире одни взрослые, а то ведь дети малые!

– Ладно. Надевать – не надевать – тебе решать. А кольцо я тебе дарю, – решительно произнес он. – Все закончили, сегодня выходной, пошли куда-нибудь погуляем? Хочешь, в кафе пойдем, или в ресторан, или еще куда?

– В кафе не хочу, – поспешила заверить его Лариса Сергеевна. – Можем просто пройтись, если хочешь.

– Слышь, Лара, там в парке выставка. Может, сходим?

– Какая выставка? – удивилась Лариса Сергеевна.

– «Золотая осень» называется. Цветов выставка. Может, проедемся? Через полчаса на месте будем. Или ты цветы не любишь?

– Цветы я люблю, – поспешила заверить Лариса Сергеевна.

– Я тоже цветы люблю, – сказал мастер. – У меня возле дома сирень знаешь, какая посажена! Сортовая вся, в питомнике брал. Весной цветет, красота… А запах! Белая, сиреневая и крупная такая… буряковая.

– Пурпурная, – подсказала любимая женщина.

– Да. И пионы вдоль дорожки, и жасмин, и еще цветы всякие. Я больше те люблю, что с запахом. Знаешь, еще такие маленькие цветочки есть – виду никакого, а пахнут так… вечером. Я их вокруг сею… только вот дома летом почти не бываю. Как они называются? Забыл! Мелкие такие, не то сиреневые, не то голубые… невзрачные такие…