вспять колесо истории.

Сам он не помышлял о восстановлении грузинского

язычества, не обладавшего даже такой силой, как эллин¬

ская вера при Юлиане. Но он не мог до конца примирить¬

ся с самовластием и жестокостью Христова воинства.

Между тем католикос, увлекшись собственным крас¬

норечием, живо рисовал перед слушателями образ Юлиа¬

на Отступника. Он изображал его вздорным, необуздан¬

ным человеком; язвительно говорил пастырь грузинской

церкви о нраве и повадках язычника-императора, о его

внешности и образе жизни. И Лаша вдруг понял, что ка¬

толикос рисует пастве образ грузинского царя.

Многие из присутствующих тоже понимали, куда

клонит католикос, и исподтишка следили за выражением

лица Георгия.

64

А он стоял, гордо отки¬

нув голову, и внимательно

слушал проповедь, словно

речь шла вовсе не о нем.

С насмешливой улыбкой

беспечно глядел он на рас¬

паленного гневом, взлох¬

маченного старца.

Католикос открыто вы¬

зывал на бой того, кто был

облечен властью и возгор¬

дился чрезмерно, кто по¬

забыл, что власть земная

преходяща и что над все¬

ми владыка — всевидя¬

щий, безначальный и бес¬

конечный бог. Католикос

грозил геенной огненной и

адским пламенем.

—

Отступника от веры

Христовой да поразит стре¬

ла небесная! — провозгла¬

сил он, с грозной торжест¬

венностью воздев руки

кверху

И внезапно в угрюмой

тишине громко прозвучало

в ответ:

—

Не дай, господи!

Католикос умолк, мерт¬

венная бледность разли¬

лась по его высохшему

лицу, он обратил взор в ту

сторону, откуда раздался

возглас, и прп виде атабе¬

ка, упавшего на колени,

замер от неожиданности.

—

Не дай, господи! Не

обрушивай гнева своего

на Грузию, спаси и поми¬

луй царя нашего Георгия!

Молящиеся все, как

Один, опустились на коле-

3 Гр. Абашидзе

ни и с благоговением повторили молитву, возносимую

атабеком:

—

Не дай, господи! Не обрупшвай гнева своего

на Грузию, спаси и помилуй царя нашего Георгия!

Только двое в храме остались стоять на ногах — царь

и католикос. Георгий почувствовал себя в ловушке. Молит¬

ва атабека сняла покров со скрытого смысла проповеди ка¬

толикоса, притча раскрылась, и грузинский царь, отвер¬

нувшийся от веры Христовой, был обличен перед всем на¬

родом.

Двое стояли на ногах — юный царь и католикос. Дро¬

жащий от волнения старец глядел на царя, словно насед¬

ка на грозного ястреба.

Заколебался Лаша, хотел было повернуться спиной

к католикосу и покинуть храм, но вокруг него, благого¬

вейно опустившись па колени, стоял народ, его друзья

и приближенные. Они горячо молились за него. И он замер

на месте. Его уход был бы только на руку католикосу,

Мхаргрдзели и их приспешникам. Лаша едва держался

на ногах, он мог бы упасть от малейшего толчка и готов

был по-детски разрыдаться, когда вдруг почувствовал,

как склонившийся перед ним Ахалцихели незаметно для

других обвил руками его ослабевшие колени и мягко по¬

тянул вниз. Царь тяжело опустился рядом с ним. Когда

он поднял голову, католикоса уже не было на амвоне.

С безграничной благодарностью смотрел на царя Шал¬

ва, да разве только он один,— все, кто находился в хра¬

ме, поняли смысл этой краткой, но смертельной схватки

между царем и его недругами и пережили ее вместе с ним.

Один лишь атабек был по-прежнему спокоен и безмя¬

тежен. Своим холодным и бесстрастным видом он резко

выделялся среди всех, словно где-то далеко от него и по¬

мимо его воли произошли события, минуту назад буше¬

вавшие в церкви.

Желающие причаститься святых даров подходили

к католикосу. Последним подошел к нему Лухуми Ми¬

гриаули. И только тогда пастырь опомнился и обвел гла¬

зами церковь. Вид царского телохранителя напомнил ему

о Лаше.

Но царя уже не было в церкви. Он ушел, не прича¬

стившись и не приложившись к руке католикоса.

66

В то время как глаза старца тщетно искали царя,

Лаша упивался ласками своей возлюбленной — Ха-

туны, жены гробовщика Хамадавла, и, вместо того что¬

бы целовать сморщенную руку старого католикоса, лас¬

кал нежную грудь прославленной на весь город краса¬

вицы.

Царь со смехом рассказывал, как он досадил священ¬

нослужителю, сбежав от причастия и благословения,

и целовал родинку, украшавшую верхнюю губку краса¬

вицы.

—

Нет, сначала изволь приложиться к моей руке,

царь-государь, только к руке! — шутливо повторяла Ха-

туна.— И целуй не как безумный, а спокойно, с благого¬

вением, будто я католикос!

Лаша взял ее ручку в свою, полюбовался нежными

точеными пальцами и приник к ним страстным поцелуем.

Гробовщик Хамадавл со своей женой появился в Тби¬

лиси всего несколько месяцев назад.

Сначала он открыл торговлю мебелыо прямо напротив

царского дворца, на другой стороне Куры.

Царь и его придворные долго не обращали на новую

лавку никакого внимания. Лавка как лавка. Заходили

горожане, покупали столы, стулья, тахты. Однако среди

покупателей почему-то преобладали молодые люди. Подъ¬

едет на коне какой-нибудь юноша, торопливо спешится,

скроется за дверью, и долго потом дожидается своего седо¬

ка понурая лошадь, привязанная к столбу у входа.

Лавка, возможно, так и осталась бы не замеченной ца¬

рем, если бы не один случай. Как-то поутру, когда Лаша

со своим почетным гостем — ширваншахом стоял у от¬

крытого окна и обсуждал план очередной увеселительной

поездки, он обратил внимание на лавку, расположенную

прямо напротив дворца, уставленную гробами. Царь по¬

бледнел от гнева и, чтобы не оскорбить гостя подобным

зрелищем, отошел от окна и увлек его за собой.

Спустя некоторое время, оставшись один, Георгий вы¬

звал мандатуртухуцеси и, указывая на лавку с гробами,,

спросил строго:

—

Что это значит?

—

В городе вспыхнула чума, государь,— хмуро доло¬

жил тот.

з*

67

—

Когда? И почему мпе до. сих пор об этом не доло¬

жили?

—

Всего пять дней, как она началась. Лекари рас¬

познали не сразу. Болезнь охватила весь город, лечебни¬

цы переполнены. Мы сегодня собирались докладывать

тебе.

Встревоженный царь прошелся по залу и вновь оста¬

новился у окна.

—

Распорядись убрать отсюда эти гробы! — произнес

он, не оборачиваясь.— Знаешь ведь, кто у нас гостит. По¬

шли ко мне придворного лекаря, я хочу посетить лечеб¬

ницы.

Мандатуртухуцеси тотчас же послал к гробовщику

слуг. Георгия, который не отходил от окна, удивило,

что посланные так долго не возвращаются. Через некото¬

рое время сам мандатуртухуцеси с золотым жезлом в руке

подошел к лавке.

Но сам он тоже долго не выходил оттуда, а когда по¬

явился в дверях, его провожала женщина, которой он от¬

весил низкий поклон.

Гробы по-прежнему красовались вдоль стены* а жен¬

щина, проводив царского визиря, беззаботно уселась

па тахту перед лавкой.

—

Жена хозяина лавки просила передать, государь,

чтобы ты сам пожаловал, иначе она не подчинится, ибо

приказ исходит не из царских уст,— доложил по возвра¬

щении мандатуртухуцеси и загадочно улыбнулся.

Лаша нахмурился.

Царедворец низко поклонился, поднес к губам край

царской одежды и тихо проговорил:

—

В жизни не встречал я женщины подобной красоты,