Джек кивнул.

– Я бы провел время в разговорах. На важные темы.

Засмеявшись, Арлин высвободила руку.

– Бог мой, ты ужасный врун.

– Я не лгу, – тоже засмеявшись, сказал он, и тут же поправился. – Ладно, ладно, я покривил душой, потому что да, да, я хочу сказать «да». Хочу… Да. – Он наклонился вперед и понизил голос: – Но я не хочу ничего испортить. И не собираюсь испортить. Поэтому да, я бы предпочел с тобой поговорить. Так как? Мы поедем в Ньютон, заберем из школы Мэгги, а потом поедем в аэропорт и сядем на ближайший рейс в Вегас. Можем поговорить по дороге – все шесть часов полета. Прилетим, ты выйдешь за меня замуж, устроим маленький свадебный ужин, пойдем в отель, возьмем для Мег отдельный номер и поцелуем ее на ночь. И с этого мгновения, обещаю, устрою так, что тебе станет хорошо, очень-очень хорошо.

– Это сумасшествие, – прошептала Арлин, но не смогла отвести взгляд.

Она сидела и смотрела в его глаза, и видела, знала, что он ни дразнит ее, ни флиртует, ни притворяется. Он был до ужаса серьезен.

– Хочу, чтобы ты была со мной всю жизнь, – тихо сказал он. – Поэтому нет, я не согласен. Это не сумасшествие. А наверное, самое разумное в моей жизни решение. Самое-самое.

Она покачала головой.

– Не знаю, с чего начать.

Однако ей не придется начинать, потому что он понимал точно, о чем она думала.

– Ты знаешь меня, – упорно продолжил он голосом, который всегда ее окутывал, как бархат. – Ты всегда меня знала. А мне следовало попросить тебя выйти за меня в первый же день нашей встречи, потому что я чувствовал еще тогда, в тот самый момент, что моя жизнь будет полной только с тобой рядом.

– Только я была слишком молода, – кисло указала она. – Ну и что бы это значило? Три года целибата? Напротив, ты предпочел провести тогда не меньше трех месяцев с Ким Бикфорд.

– Срань господня, – Джек сел обратно на сиденье. – Ты еще помнишь Ким? Боже, я с трудом помню ее фамилию.

– Она жила со мной в одной комнате, – напомнила ему Арлин, – когда вы с Уиллом навещали нас. Очень быстро стало ясно, что ты ухаживал за ней не ради ее обширного словарного запаса. Поэтому не разыгрывай эту карту «наша любовь была за пределами пространства и времени», ладно? Не прокатит.

– Я ведь только человек, – признал Джек. – Сделал много ошибок. И не отрицаю. Черт, я до сих пор ошибаюсь.

– А тебе не приходило в голову, что это могла быть одна из ошибок? – спросила Арлин. Теперь она повернулась и наклонилась вперед. – Тебе не надо жениться на мне, чтобы спать со мной, Джек. Я вся перед тобой. Тебе не нужно пудрить мне мозги или даже поить вином. Я с удовольствием пойду. Уверяю.

– Я не пудрю тебе мозги, – заспорил он. – Я был молод, глуп. Боже, Лини, вспомни тот уикенд, когда мы играли в «монополию».

Арлин должна помнить. Это было уже после Ким Бикфорд, когда Джек и Уилл пришли в гости на выходные одни.

После позорного состязания в «монополию» она не могла уснуть и пошла в кухню найти чего-нибудь перекусить, и там нашла Джека, сидевшего у стойки и читавшего потрепанный учебник по экономике, по курсу, которому, по словам самого Джека, предназначено «выбить из него дерьмо». Они стали говорить. И говорить. И проговорили до самого рассвета.

Это была первая из дюжины субботних ночей, прежде чем он начал встречаться с девушкой по имени Шеннон Уэст. И с этого времени он исчез с горизонта.

– Я тебя боялся, – признался теперь Джек. – Боялся до смерти тех чувств, которые ты во мне вызывала. Страшился потери, ну не знаю, свободы, что ли, юности… Боже, сейчас это так глупо звучит. Но это правда. Если я мог бы вернуться в прошлое, я бы просто продолжал заезжать в гости, каждый уикенд, пока… Динь! Тебе исполнилось бы восемнадцать.

Арлин засмеялась.

– Только потому, что я такая уверенная в себе сейчас, не значит, что я была такой тогда.

– Ты тоже была влюблена в меня, – тихо сказал он, и она не смогла возразить. – Мне следовало просто подождать. Однако я испугался. И был нетерпелив – это тоже не могу отрицать. И проморгал. Я понимаю. И сожалел об этом каждый день своей жизни. Дня не проходило, Арлин, чтобы я не думал о тебе.

Так они и сидели. Просто глядя друг на друга.

– Если бы мы не облажались, у меня не было бы Мэгги, – наконец, прошептала она.

– А у меня Люка и Джоуи, – согласился Джек. – Поэтому возможно все случилось не зря, включая мою встречу с Мэгги на свадьбе Робина Чедвика. – Тут он слегка улыбнулся. – Кто бы мог подумать, что меня пригласят на свадьбу гея кинозвезды? И вот я туда попал, благодаря Уиллу, и… Вот мы здесь. Старше. Мудрее. Однако… я все еще тот подросток, Лин, парень, который делился секретами с тобой на кухне твоих родителей. И эта девочка, которая болтала со мной ночь напролет, все еще внутри тебя, я это знаю. Только теперь мне хватает мужества сказать о своих чувствах, что хочу прожить с тобой жизнь, что люблю тебя. И только тебя. Всегда любил.

О, Боже.

– А потом что? – спросила она. – Если мы поедем в Лас-Вегас… боже, поверить не могу, что сказала это вслух. Знаешь, в армии положено просить разрешения на женитьбу. Заполнить формы…

– Я здорово умею заполнять формы.

– Джек…

– Я не прошу тебя нарушать правила, – сказал он. – Ты всерьез думаешь, с твоим послужным списком, что если попросишь разрешения выйти замуж, то тебе откажут…

Она прервала его:

– Независимо от этого, независимо ни от чего, Джек, мне нужно вернуться. Я должна вернуться.

– Понял, – согласился он. – Ты вернешься. Я не прошу тебя остаться. Знаю, что это значит и… прошу тебя… будь со мной. Откровенной, что ли, ну не знаю, посылай е-мейлы. И я буду тебе писать, каждый день. Каждый час, если хочешь. Пока не кончится твоя служба, а это случится, и ты приедешь домой.

– И мы переедем в Калифорнию, – напомнила Арлин.

Джек помотал головой.

– Только если ты захочешь.

– Как я могу сказать «нет», зная, что тогда ты не сможешь видеть детей?

– Я буду видеться с детьми. Найду другую работу, – пообещал он, – с лучшим заработком.

– Ты откажешься от писательства? – ошеломленно спросила она. – Это не…

– Я не собираюсь отказываться, – заверил он. – Я писатель. И всегда буду писать. Однако, если придется… – он пожал плечами, – то найду вторую работу, дополнительный заработок к тому, что получаю как журналист, и буду оплачивать приезд Люка и Джо ко мне… к нам… как можно чаще. – Джек потянулся к Арлин и взял ее за руки. – Мы сможем все, я знаю, сможем.

И сидя здесь и глядя в его светящиеся теплотой глаза, она почти ему верила.

– Пойдем, – предложил он. Но не сказал «Давай снимем номер в отеле». – Дальше по улице есть хороший магазинчик мороженого. Я куплю тебе рожок. Давай погуляем по городу, пока Мэгги не придет домой из школы.

– Мороженого хочешь ты, – сочла своим долгом прояснить Арлин, пока Джек тянул ее за руку из-за стола.

Она схватила сумку и закинула на плечо.

– Я хочу поехать в Вегас и после месяц не вылезать из постели, уж поверь, – заявил Джек. – Но купить тебе мороженое и поглазеть на витрины с тобой в обнимку – тоже звучит неплохо.

Потерявшись в мыслях, она позволила вывести себя из вестибюля на яркое полуденное солнце.

Этим вечером они ужинали с Мэгги, и смех Арлин, перекликающийся со смехом ее дочери, вызывал улыбку на лице Джека.

Уилл с Дольфиной появлялись редко, несомненно, используя пребывание Арлин дома как возможность провести время наедине в квартире Дольфины.

Мэгги, Арлин и Джек поиграли в настольную игру под названием «Колонизаторы», в которой младшее поколение уделало взрослых, однако после игры Мэгги решительно отправилась делать уроки и исчезла в спальне, плотно закрыв за собой дверь.

И тогда Джек позволил себе поцеловать Арлин, потому что прекрасно знал, что она не станет с ним спать, когда в соседней спальне бодрствует ее дочь-подросток. По крайней мере не станет, пока не состоится их поездка в Лас-Вегас…