– Позвонил Бен: «Привет, как дела? Я только вернулся из-за границы. Хочется знать, нет ли у тебя желания увидеться, может быть, поужинаем у меня?» – рассказывал Джулз. – К этому я не был готов, поэтому предложил встретиться в ресторане, причем даже не в центре города. Ресторан в пригороде, не бросался в глаза и… Бен притащил с собой Аманду. Так что мы сели обедать все вместе. Довольно странная ситуация. Аманда была любезна, но какого черта?… В конце концов она отправилась в дамскую комнату, и Бен завел разговор: «Я кадровый военный, и вот так все это устраиваю». Он понял, что я уже завожусь, поэтому сказал: «Тебе стоит понять. Так проще, так удобнее». А я ответил: «Только не для меня. Я не полезу с тобой в подполье», и… всё. С тех пор мы не виделись. – Джулз сделал паузу. – Глупо, но он мне нравится. Правда, нелепо? Я искренне расстроюсь, если Бен подаст в отставку. Морской пехоте нужны такие офицеры как он.

– Мне жаль, что ничего не вышло, – посочувствовал Сэм.

– Спасибо.

Они посидели в тишине.

– Дело в том, что я подумываю согласиться, – наконец заговорил Джулз. – Позвоню ему и… Знаешь, может, если все ограничится одним сексом, то это не будет меня раздражать. В основном. И знаешь, все останется в секрете.

Сэм тщательно подбирал слова, пока делал глоток кофе:

– Полагаю, как бы ты не решил поступить, на самом деле все будет зависеть от того, чего ты хочешь. Если это просто секс…

– Кто же не хочет секса? – заметил Джулз.

– Если это только секс, – продолжил Старретт, – то обратись к официанту, который таращится на тебя. – Невозможно поверить, что он об этом говорит. – Лично я не уверен, что встречаться с посторонними – хорошая идея.

По крайней мере, парень Джулза не забеременеет. Несколько лет назад Сэм переспал с незнакомой красоткой из бара, в итоге у него теперь есть дочь Хэйли и бывшая жена Мэри Лу. Это к разговору об ошибках по небрежности. Хотя Хэйли – лучшая ошибка, которую Сэм когда-либо совершал. Дочка у него – настоящее чудо. Но сколько же лет ушло, пока все счастливо закончилось. Он попортил жизнь себе, Мэри Лу, Хэйли и даже Алиссе.

– Бен не посторонний, – сказал Джулз, вынимая бумажник, чтобы оплатить счет.

– А если ты влюбишься, что тогда? – спросил Сэм. Не верилось, что он задал еще и этот вопрос, но ему необходимо было высказаться. – Знаешь, заплатить должен я.

– Не будет такого. – Джулз отрицательно покачал головой и на вопрос, и на предложение. Он сказал это очень убедительно и, ставя точку в разговоре, поднялся из-за стола. – Давай вернемся, я хочу позвонить.

– Сколько с меня? – настаивал Сэм, открывая свой бумажник.

– Счет мой, – отмахнулся Джулз.

– Ты сделал мне одолжение, приехав сюда, так еще и платишь за обед?…

– Ты не имеешь ни малейшего представления, насколько я ценю твою дружбу.

Сэм протянул несколько банкнот.

– На самом деле имею. Видимо, настолько же, насколько я ценю твою.

Джулз не мог просто взять деньги и покончить с этим, нет, он должен был непременно подойти и обнять Сэма.

– Спасибо.

Разумеется, официант-гей тут же обратил внимание и на Сэма. Когда друзья отправились на улицу, парень даже вышел за ними на площадь. Как оказалось, очень предусмотрительно, потому что не успели Сэм и Джулз далеко уйти, дорогу им преградила компания парней, среди них были и подростки и взрослые. Хмурые, мрачные, всем своим видом выражающие угрозу.

Джулз встал перед Сэмом, поза расслабленная, на лице улыбка.

– Добрый день, господа, – произнес агент на прекрасном итальянском. – Какие-то проблемы?

Cтарретт быстро всех пересчитал. Итого девять человек, но только трое – один в красной рубашке, другой с бородой и третий в татуировках – могут показать себя в драке.

Татуированный так быстро затараторил по-итальянски, что Сэм ничего не понял. Наряду с ругательствами он определенно уловил «Рим» и «папа». Непонятно, о чем говорил этот тип, но намерения прояснились, когда мужик грубо толкнул Джулза.

На этом разговор закончился. Ну, почти закончился.

– Татушник и Красная рубаха – мои, – объявил Джулз, перейдя на английский, и без малейших усилий вырубил нападавшего, который его толкнул.

Сэму достался Борода. Ух ты, а у него, оказывается, рыбацкий ножичек. Сэм быстренько избавился от ножа, сломав по ходу дела несколько пальцев противника.

Вот и все, что потребовалось. Бросив подельников глотать пыль, бородатый сбежал домой, громко зовя мамочку. Все уже давным-давно дали деру, и только придурок в красной рубашке до сих пор верил, что может урвать кусок Джулза.

Агент ФБР был щуплым и разбирался в моде даже лучше Алиссы, но прекрасно знал, как продемонстрировать стиль в рукопашном бою. Он наносил очень эффективные удары, восхитившие Сэма. Это и вправду было невероятно красиво. Джулз дрался с умом, в отличие от Красной Рубашки, в котором проснулся неандерталец, размахивающий вслепую, причем совершенно бездумно – он уже еле переводил дух.

Джулз, напротив, дышал не тяжелее, чем во время обеда.

Красная Рубашка опять кинулся на Джулза, а тот снова увернулся. Но на этот раз агент мастерски выставил локоть, опрокинул противника на дорогу и заставил поздороваться с куда более твердой землей. Итальянец больше не поднялся.

Тем временем официант-гей сбегал и позвал весь персонал ресторана, включая хозяина.

Сэм видел, как Джулз повернулся лицом к новой угрозе, готовый в случае чего противостоять всем и сразу. Но, – учитывая, что он оставался в трезвом уме – тут же узнал всех до единого. Эта кавалерия прибыла им на подмогу. Хотя вряд ли Сэм и Джулз в ней нуждались.

Владелец ресторана говорил на беглом английском.

– Подобное безобразие здесь творится уже не первый раз. Антиамериканские настроения вредят городу. Из-за этого туризм идет на убыль.

Антиамериканские? А не против геев?

Хозяин ресторана проводил их в свою кухню и приказал персоналу принести аптечку и лед для содранных костяшек Джулза. Пока Сэм наблюдал, как друг забавляется, разглагольствуя об антиамериканских протестах в Греции и даже в Дубае, Джулз подтолкнул его к столу и усадил в кресло.

И тут до Сэма дошло, что у него идет кровь. Из полученной ножевой раны.

Повреждение не больше царапины, но владелец ресторана – и по совместительству шеф-повар – решил не отпускать гостей, пока те не приведут себя в порядок, а заодно накормил своими лучшими десертами, против чего Старретт не возражал.

Радушный хозяин даже вынудил их вернуться на курорт в его крошечном «мини купере». И только после того, как они распрощались и, пройдя по дорожке, миновали бассейн, Сэм спросил:

– Антиамериканские?

Но в этот момент у Кэссиди заиграл телефон. Звонила Ларонда, секретарь-референт босса. Отлично, похоже, Макс дал Джулзу отпуск. А это значит…

– Давай-ка ты полетишь домой, – сказал Джулз.

Но Сэм покачал головой.

– Антиамериканские, ага, как же. Я пробыл здесь несколько недель. Это были претензии не к нам – американцам, а к тебе – гею. Я тебя здесь одного не оставлю.

– Это просто смешно. – Джулз закатил глаза.

– Нет, не смешно. – Сэм вцепился в него забинтованной рукой.

– Смешно.

Так они ни к чему не придут, но и отступить Сэм не мог.

– Джулз…

– Неужели ты не понимаешь? – спросил Кэссиди, поднимаясь по лестнице в гостиничный номер Сэма. – Это моя жизнь. Меня могут схватить, избить – и, да, людей даже убивали за то, что они геи, – причем это происходит не только здесь, а в любом городе, практически в любой стране мира. Кстати, например, в Соединенных Штатах. Ты что, поедешь со мной домой в Вашингтон, Сэм? Там, знаешь ли, тоже происходит много преступлений на почве ненависти.

– Тогда, может быть, тебе нужна «борода»? – Как только слова слетели с губ, Старретт понял, что ляпнул явно не то. Но стоило ему открыть дверь в свой номер, как ситуация стала во много раз хуже: в одних леопардовых стрингах и босоножках на огромных шпильках Хлоя танцевала под музыку, передаваемую по радио, и подкреплялась порцией спиртного из его бара.