Болезнь прервала работу у Каткова, после которой Соколова уже не вернулась в его газету и перешла в «Русские ведомости». Об этом периоде она вспоминала, как о «светлой странице своей литературной жизни». Здесь ей дали полную волю как театральному рецензенту. В рубрике «Театральные заметки» она дотошно разбирает спектакли московских театров, входя в обсуждение даже таких деталей как грим и костюмы актеров. В начале 70-х годов Соколова или, как ее уже начинают звать, Соколиха, не только безжалостная театральная обозревательница, но и ядовитая фельетонистка, выступавшая на злобу дня под псевдонимом Анфиса Чубукова, становится колоритной фигурой старой столицы. Коллега по «Русским ведомостям», не терпевший ее А. П. Лукин писал в 1883 году, что «если Соколова не имеет славы всероссийской писательницы, зато в Москве слава ее гремит по всем улицам и стогнам, от Плющихи до Болвановки и от Швивой горки до Плетешков.

Здесь все ее знают. Да и как не знать эту „литературную даму“, непременного члена первых представлений в театрах, концертов, гуляний, выставок и всех тех мест, где почему-либо собирается публика? Пред приговором Соколовой дрожали артисты, а более трусливые из них старались всеми средствами заискать расположение у своего, хотя и не всегда беспристрастного, но очень грозного критика. В среде же купцов Замоскворечья, Таганки и Рогожской имя Соколовой производило такой же трепет, как слово „жупел“.

Уверяют, что каждый купец, при встрече с Соколовой или когда услышит случайно ее имя, считает долгом осенить себя крестным знамением и промолвить про себя: „Помяни, Господи, царя Давида и всю кротость его!“»^[59]

Свою «энергичную и одухотворенную» работу в «Русских ведомостях» Соколова вынуждена была прервать после прихода в редакцию В. Н. Неведомского, который завел казенные порядки. С осени 1873 года она ведет фельетон в газете А. Краевского «Голос» и тогда же получает приглашение «на очень выгодных условиях в „Русский мир“, редактировавшийся и издававшийся в то время известным в военном мире генералом Черняевым». Газета «Русский мир» была близка славянофильским кругам, выступала против реформ военного министра Д. А. Милютина и одновременно ратовала за укрепление социальной и политической роли дворянства. Последнее особенно отвечало общественным взглядам Соколовой, для беллетристики которой судьба русского дворянства была сквозной темой. Она возглавила московское отделение «Русского мира».

Как раз на этот период приходятся ее дела с подложными векселями. Финансовые махинации, скорее всего, были средством поправить свое материальное положение настолько, чтобы завести, наконец, собственное дело. В августе 1875 года она перекупает у отставного надворного советника А. Ф. Федорова право издания газеты «Русский листок». Утвержденная Главным управлением по делам печати программа «Русского листка» соответствовала традициям «малой прессы»: справочный отдел, биржевая, торговая, судебная хроники, «внутрироссийские новости» и «литературный фельетон». Новая издательница добилась права ввести политический отдел (отечественный и иностранный), а также увеличить периодичность с двух до четырех раз в неделю. Первый номер обновленной газеты вышел 16 ноября 1875 года. Со средствами было туго, и нередко все страницы номера заполнялись писаниями самой Соколовой вместе с разного рода перепечатками из других изданий. Тем не менее Александра Ивановна чувствовала себя на коне, надеялась, что дела поправятся и к ней придет большая удача. Увы — надежды не оправдались. В марте 1876 года вышел последний номер «Русского листка», а в октябре она вынуждена была передать издание А. А. Александровскому, переименовавшему его в «Русскую газету». Соколова осталась в ней сотрудником редакции.

Целых пять месяцев, ежели считать со времени выхода первого номера «Русского листка» (всего вышло 56 номеров), Александра Соколова была владельцем собственного издания.

В этот период у нее просыпается стремление писать беллетристику. Первую повесть «Сам», в которой деспот-купец губит родную дочь и ее возлюбленного, она читает В. А. Соллогубу. Знаменитый автор «Тарантаса» находит у начинающей писательницы большой талант, но вместе с тем предостерегает от опасности разменяться на «газетные пятаки». Но что же было делать, если постоянный заработок давала только ежедневная газетная каторга? «И та газетная работа, — не без горечи вспоминала она, — которую Соллогуб называл „газетными пятаками“, сделалась моим уделом, и в беллетристике я заняла скромное место фельетонного романиста, которое хотя и дало мне немало денег, зато славы и известности не дало и не могло дать никакой»^[60].

В декабре 1900 года Дорошевич напишет статью-некролог «одной из русских писательниц Капитолине Валериановне Назарьевой»^[61]. И покается, что это они, молодые и насмешливые фельетонисты, «выдумали ей это смешное имя» — Калерия, что они «травили ее из года в год», «изощрялись над этой „многописательницей“», «бесконечной романисткой, существовавшей для публики, незнакомой еще с критикой».

Судьба Александры Соколовой во многом повторила судьбу Капитолины Назарьевой. С тем лишь отличием, что Бог дал ей более крепкое здоровье, она прожила большую жизнь, не говоря уже о том, что исторические романы ее сегодня переиздаются, в то время как произведения Назарьевой прочно забыты. Но жизнь обеих писательниц была омрачена необходимостью каждодневного, убивающего многописания по три копейки, в лучшем случае по пятаку за строчку.

Свою первую повесть Соколова намеревалась опубликовать в журнале Каткова «Русский вестник». Редактор был в целом благосклонен, но предложил опустить главу, «написанную с серьезным порицанием некоторой части администрации». Автор на компромиссы не пошла, и повесть появилась в славянофильском журнале С. А. Юрьева «Беседа». Впрочем, на добрые отношения с Катковым эта история не повлияла.

Она была удивительной труженицей, работала ежедневно, писала много и неутомимо, нередко совмещая сочинительство с хлопотливыми редакторскими обязанностями. В том же «Московском листке» в 1880-е годы шли с продолжением имевшие успех у читателя романы «из жизни высшего общества» («На дне пропасти», «Чужое счастье», «Последний визит», «Современная драма»), как правило выстроенные на криминальном сюжете, своего рода мастерски сделанные детективы. Публичный интерес к ним подогревали открытые процессы, которые начались после судебной реформы. Криминальная тема нашла отражение и в таких книгах Соколовой как «Спетая песня. Из записок старого следователя» (1892), «Мафия — царство зла. Современный уголовный роман» (1911), «Золотая фея» (1911).

В начале 1890-х годов Соколова переехала в Петербург, работала в тамошних газетах «Свет», «Луч», «Петербургский листок», как прозаик сотрудничала с издательством А. Каспари, печатавшим ее книги в качестве приложения к журналу «Родина». В это время выходят один за другим ее бытовые, криминальные, исторические романы и повести. Только в 1890 году у нее в Петербурге вышли пять книг: «Золотая пыль», «Без следа», «Бездна», «На смену былому», «Без воли».