У-у-у, чувствую, что сейчас взорвусь.

— Гибискус ты вонючий. Нет, ты даже хуже!!! — сжала кулаки, свирепея от его ласковой улыбки. — Ну, я тебе покажу как вмешиваться в мою жизнь! Ты думаешь, что все можешь и имеешь на все право? Ошибаешься!!

Князь вдруг рассмеялся, и сквозь смех выпалил:

— Милая, ты такая…необычная. Ни одна женщина не заставляла меня испытывать такую гамму чувств. И еще спрашиваешь, какого я так поступил. Все же из-за тебя. Ты мне нужна…

— А о моих чувствах ты не думаешь?! Ты мне на фиг не нужен!

— Нужен-нужен, Риночка, потому что это МОЙ МИР…Я его создал и всё в нем крутиться по моему желанию. А теперь, когда кольцо у меня, а мои бренные останки в твоем мире уничтожены, то и привязки тоже нет, я стал всесильным в моем мире, здесь я все равно, что Бог.

Зарычала, схватила подушки и стала кидаться в него. Только подушки не долетали, испаряясь в воздухе со звуком «пшик».

— Ты не Бог, ты Гад первостепенный! Я не стану плясать под твою дудку! — заорала на него. — И спать с тобой тоже не стану. Ты мне отвратителен, противен, омерзителен…

Не успела я придумать новый эпитет, как внезапно князь переместил в мою сторону с почерневшим лицом, схватил меня за горло и мы оказались у стены, я прижата спиной к той самой стене с болтающимися ногами над полом, а Эдуард с сумрачным пятном вместо лица напротив.

— Никогда не смей говорить со мною в такой тоне. И запомни, ты Моя, и твое место рядом со мною. Ребенок, которого ты носишь под сердцем, станет моим наследником. Ты ничего уже не сможешь изменить. Только принять и смириться. Надеюсь, это понятно.

Глядя на эту странную и страшную маску широко открытыми от страха глазами, кивнула, чувствуя, что начинаю задыхаться. Рука исчезла с моей шеи, и я рухнула вниз. Откинув волосы с лица, подняла глаза и с трудом произнесла:

— Я не хочу…не могу оставаться не известно где…верни меня, пожалуйста.

Князь покачал головой.

— Ты сейчас переоденешься и выйдешь со мною в зал Совета. Потом позавтракаем вместе и я покажу тебе дворец и мои владения. Через три дня состоится бал и твое представление ко двору.

Сжала губы, опустив голову. Нет, я так не сдамся.

— Прекрати, Карина, я знаю, что ты не хочешь меня сейчас, но пройдет время и ты забудешь ту жизнь, ты привыкнешь ко мне… и обязательно полюбишь. Я все для этого сделаю. Только не смей отгораживаться от меня стеной отчуждения. Я все равно ее разрушу. Ты не знаешь моих возможностей и сил. А теперь поднимайся.

Как по команде открылись двери и в спальню снова вошли те самые служанки с ворохом одежды. Князь пристально посмотрел в мою сторону, затем вздохнул и вышел. Тяжело поднялась и поплелась к девушкам, которые разложили на диване платья. В двери прошмыгнула Жануария и квохтая, как наседка, стала причитать.

— Девонька, ну что же ты такая ерепенистая, а? Не бережешь нервы Эдварда…он так зол, так зол, а ж черный весь. Никогда такого еще не было. Все девки такие смирненькие да сговорчивые были. Может тебе тоже какую цацку подарить, а?

Я уставилась на бабку, как на чучело огородное, какие еще цацки?

— Другие? И много их было? — фыркнула в ответ, выбрав из вороха одежды насыщенно синее с декольте и длинными рукавами.

— Хм…щас поди посчитай их всех. Князь-то только некоторых приближал, уж больно дуры попадались. Так мы их быстро замуж спровадили. Благо неженатых мужчин в государстве много.

— Как хоть зовется ваше царство-государство? И кто здесь главный? — спросила, лишь бы меня не о чем не спрашивали.

— Так как же… не сказал?

— И почему Эдвард? Разве его не Эдиком зовут? — села прямо на платья, держа в руках синее.

— Эдвард…король он наш. Самый настоящий Демиург. Сила великая и немереная. И королевство называется МКАД.

— Что? — выпала я в осадок.

— Чего это «что»? МКАД говорю королевство зовется. Это наш Эдвард придумал, правда хохотал как болезный после, но так он вправе звать как хочет…а до этогось, — прошептала бабка доверительно, — вообще ужасть как звалось…Ад. Так уж лучше МКАД…что бы онось не значило. — Всплеснул руками. — Да чегой это ты сидишь, расселася тута, бегом одеваться, князь ждать не любит.

— А почему князь-то, а не король? — не поняла я.

— Какая разница…князь, король, емпиратор… ему так больше понравилось. Вот и зовется князем.

Мама дорогая, это в какой дурдом меня занесло? Схватилась за голову и застонала. Все не как у людей…точно, нелюди они тут все.

— Скажи-ка, Жанна, — обратилась я, закрыв глаза, потому и не заметила, как подпрыгнула бабка, — а у вас случаем не водятся водяные, эльфы, тролли, драконы, вампиры, огры, орки, некроманты…и тому подобная нечисть?

Если она скажет «да», я лучше утоплюсь, хотя нет, водяные спасут, тогда повешусь, блин, вампиры покусают и снова оживят…мама!

— Как ты меня назвала? — взвизгнула бабуля, и схватила меня за руку.

Я вздрогнула и посмотрела на побелевшую старушку.

— Жанна…а что?

— Так меня только мой Кощеюшка звал…ы-ы-ы-ы, ирод проклятый, променял меня на лахудру хвостатую, — зарыдала горькими слезами Жануария, упав рядом на пол и уткнувшись лицом в костлявые руки.

— А Кощей — это кто? — враз забыла я о своих печалях.

Неужели у них тут еще и из русских сказок героев полно? Это какая же каша-малаша у князя в голове. Может он вообще ненормальный…то-то иногда кажется неадекватным.

— Так это дворник наш…то есть смотритель Двора. Пузатый, но жутко красивый, — мечтательно протянула бабуля и снова рыдать.

— А хвостатая кто? — ну надо же разобраться «ху из ху».

— Так это статуя с хвостом рыбьим на центральной площади, аккурат в фонтане обретается. Ух, отколю ей когда-нибудь хвост-то. А еще он меня Агузарчиком зовет и так ласково.

Еле удержалась, что бы не заржать неприлично. Неужели князь идейку подкинул? Ох, чую, что Эдик-Эдвард набрался информации в нашем мире, а теперь творит в своем мире что пожелает…интересно, а есть здесь кто-нибудь равный ему по силе и власти. Тут же и поинтересовалась этим вопрос.

Жаннет вскочила и гневно зашипела:

— Не смей об этом спращивать. Никогда.

— Неужели есть? — с восторгом затаила дыхание.

— Нет и быть не может.

— Есть…определенно.

— Нет.

— Да. Нет?

— Да.

— Кто?

— Синеус. Упс. Ой. — Жанна захлопнула рот, зажала руками и испуганно уставилась на меня.

— А кто это?

— Никто. Одевайся. Быстро!!

Меня тут же подняли, стянули зажеванный сарафан и надели поверх тончайшей сорочки шелковое темно синее платье, щелчок пальцами бабули и платье разглажено и подогнано.

— Ого, у вас и магия есть. Интересно. Жанна, ты лучше сама скажи, а не то я у князя спрошу и скажу, что это ты мне рассказала. — ласково так обратилась я к карге.

Та еще больше побелела, заскрежетала зубами, стала рвать волосы и шипеть.

— У-у-у, бестыжая, наглая, хитрая…

— Умная, красивая и сообразительная. Жанна, время…

Старушенция кое-как выпрямилась, отбросила патлы за спину и, вздернув бровь кверху, пропищала:

— Ню-ню…иди и риски. Кстати, имя тебе теперь Ферюзе. Воть.

— Сама ты ишак обглоданный. Карина и никак иначе. А князю пожалуюсь. Ему имя мое нравится, а не какое-то иноязычное.

— Вот вредина. Девки, вон отседова, — рявкнула Жанна, выгнала служанок, схватила меня за руку и усладила на кровать. — Сиди. Щаз князюшка придет. Ты б ему дала, девонька, а то Ферюзе так и останешься.

— Мымра, — ответила я, когда та гордо двинулась в сторону двери.

— Ферюзе-е-е, — противно пропищала бабка, открывая двери.

— Правильно тебя Кощейка кинул, мымра старая.

Двери захлопнула, я осталась одна. Наконец-то! Быстро пробежала к окну, отдернула штору и замерла, едва не закричав…это что такое?! Из окна открывался вид на темное, сердитое море, хмурые, стальные тучи без единого лучика света, а внизу — скалы. Ужас.

Двери открылись, я не повернулась, не желая разговаривать с князем.