Это сводит меня с ума, секунды кажутся вечностью! Дождь крупными каплями колотит по моей обнаженной спине, дразня щекоткой мою кожу. Позади что-то происходит… Кажется, он расстегивает ремень и молнию брюк, но я способна слышать лишь шум дождя и свое собственное учащенное дыхание. Еще мне кажется, что буйный ритм моего сердца гулко отдается эхом где-то в моторном отсеке под капотом машины.

Его руки заскользили по обнаженной части мои бедер снизу вверх и подняли юбку, которая и так уже не прикрывала оттопыренную попку. Трусики быстро оказываются стянутыми до колен, и он помог мне избавиться от них окончательно, придерживая меня, чтобы я не соскользнула с мокрого капота. Его пальцы были уже во влажном пожаре между моих ног, и я, трепеща и дрожа от возбуждения, уже готова была умолять, чтобы он наконец взял меня!

Поглощенная своими чувствами, я ощущаю, как он кладет ладонь на мое плечо, придвигаясь по мне, и тут же проникает в меня, сразу сильно и глубоко… На фоне темноты моих закрытых век вспыхивают белыми искрами яркие точки звезд, с тихим стоном я судорожно вцепляюсь пальцами в воздухозаборник.

Мне кажется, что мое сознание вот-вот отключится, когда он заполняет меня и начинает плавные, но сильные и уверенные движения… Мир вокруг исчезает, мне уже все равно, что мы занимаемся этим прямо на улице, под дождем, используя кузов моей машины вместо любовного ложа! Эти безумные, сладкие моменты останутся в памяти на всю жизнь, и это так прекрасно…

Его движения во мне учащаются, он сильнее сжимает мое плечо и немного тянет меня на себя. Свободной рукой он скользит по моему животу и ниже, принимаясь ласкать меня пальцами.

У меня возникает желание вырваться, чтобы не дать закончиться этому наслаждению, но я не способна сопротивляться, и лишь мои неконтролируемые стоны становятся сильнее. Все мое тело как натянутая струна! Кажется, я готова оторвать воздухозаборник от капота… Свободную руку я подтягиваю к губам и прикусываю серединку большого пальца, чтобы не закричать!..

Он склонился ко мне поближе, и я услышала его громкий шепот:

- Ты сегодня была очень хороша… Во всем…

..Я жадно втягиваю влажный воздух в легкие, но не в силах задержать его в себе, и он вырывается назад долгим стоном. Я больше не в состоянии выдохнуть без стона! И, в конце концов, все же срываюсь на крик, когда мое тело бьется в трепетной судороге. Я пытаюсь приподняться, но руки бессильно скользят по мокрому металлу…

Он не отпускает меня, и несколькими сильными движениями кончает вслед за мной…

Лишь спустя некоторое время, я чувствую себя свободной, но слабой, окончательно обессиленной. Я начинаю соскальзывать с капота на крыло, вяло соображая, что коленками об асфальт – это, наверное, больно, но сильные руки подхватывают меня… Приподняв и выпрямив мое безвольное тельце, он поворачивает меня к себе лицом и я, с трудом приоткрыв глаза, встречаюсь с его блестящим взглядом…

Посадив меня на крыло и убедившись, что я больше не намерена падать, он исчез в пелене дождя так же стремительно, как и появился, когда я только подъехала сюда… Падать я вроде бы и правда не собиралась, но для верности оперлась руками позади себя и постаралась восстановить дыхание. Сознание начинало приобретать ясность, и до меня наконец дошло, что я на улице и, в общем-то, почти целиком раздета!

Лихорадочно прикрыв грудь одной рукой, другой я потянулась за своим лифчиком… Я поискала глазами остальные свои вещи, и меня снова захватила волна какой-то отчаянной веселости.

Появился Вадим со своей кожаной курткой в руках – единственным еще сухим предметом одежды. Дождавшись, пока я застегнула на себе лифчик и поправила его, он набросил куртку мне на плечи. С недоуменной улыбкой он вопросительно смотрит на меня – почему я смеюсь?.. В ответ я лишь мотаю головой – не спрашивай, я и сама не знаю!

Да что же со мной происходит?! Мне становится еще смешнее, когда я вижу, как он уходит к смутно виднеющемуся вдали мусорному контейнеру, по-видимому, для того, чтобы выбросить использованную резинку. Когда он возвращается, вытягивает из кармана брюк мои трусики, отжимает из них воду и подает мне, я уже готова покатиться со смеху…

- Да уймись же, хохотушка! Что на тебя нашло? – говорит он, помогая мне не упасть, пока я с трудом надеваю промокшее насквозь белье, испытывая ужасно неуютное ощущение.

- Уфф… Дай отдышаться! – с нервным смешком отвечаю я. – Просто… Просто мне с тобой хорошо, вот и все…

Я чувствую, что начинаю замерзать… Так и простудиться недолго, хотя дождь и не кажется холодным!

Вадим протягивает мне мокрый кулек ткани – мою несчастную кофточку.

- Как ты? – спрашивает он. – Все нормально?

Я киваю в ответ.

- Тогда едем?

- Да… поехали.

Мы усаживаемся в машины, и гул двигателей разбавляет шелест ливня. Не пройдет и минуты, как стоянка опустеет, сохранив в памяти этих беспокойных зеленых крон кусочек истории чьих-то жизней…

…Дождь потерял свою изначальную силу, но упорно продолжал поливать уставший от дневного зноя, сонный город. Небо уже должно светлеть, приближая скорый рассвет, но из-за туч все еще темно… Я стою на длинном, полукруглом балконе, завернутая в одеяло, и прислушиваюсь к шуму дождя и отрывистому стуку капель по металлическому карнизу где-то сверху. С высоты двенадцатого этажа я гляжу вниз, где на стоянке уснула притомившаяся «Снежинка», а рядом с ней застыла черная «BMW» М3.

Я держала в руке высокий хайболл и неторопливо потягивала через трубочку «Мохито». Запотевшее от ледяного напитка стекло бокала холодило мою ладонь и пальцы…

Мы приехали ко мне домой около трех часов ночи, уставшие и мокрые до нитки. Пока Вадим принимал душ, я наскоро готовила спальню, а когда он вышел – заперлась в ванной сама. Я с удовольствием расслабилась, наконец, приводя себя в порядок и нежась под теплыми струями воды. Я чувствовала усталость и какое-то очень сильное нервное перевозбуждение.

От ощущения домашнего уюта и нежного теплого душа, меня начало клонить в сон. Но когда я выбралась из ванной, уже с полу закрытыми глазами, Вадим ждал меня перед дверью. Он решительно сорвал с меня полотенце, и, несмотря на мое вялое сопротивление, унес меня в комнату, где, положив на кровать, овладел мной еще раз. Я уже не могла буйно реагировать на его ласки и лишь тихо стонала от сильных и настойчивых проникновений…

Когда, наконец, силы иссякли окончательно, мы уснули под шум дождя, доносящийся через приоткрытое окно.

Но, к сожалению, мой сон оказался недолгим. Через какое-то время я вдруг проснулась от странного внутреннего беспокойства. Усевшись на кровати и оглядывая погруженную во мрак спальню, я никак не могла осознать, что же меня встревожило. Приснилось что-то? Да нет, вроде мне не снилось ничего, или я не могла ничего припомнить.

Почувствовав, что уснуть сейчас не смогу, я потянулась за мобильником, чтобы узнать, который час. Оказалось, что только лишь половина пятого. Я поднялась с постели и вытянулась, встав на цыпочки и подняв вверх руки. Затем я некоторое время глядела на крепко спящего Вадика и, осторожно укутав его одеялом, прошла на кухню. Почему-то я решила, что коктейль мне сейчас не помешал бы, а наоборот, помог бы успокоить все еще бушующие где-то внутри эмоции. «Мохито» приготовить было проще всего, из того, что оказалось под рукой. Разве что рома добавила слишком много. Хотя, может оно и лучше…

Выходя на балкон, я запаслась одеялом. Не то, чтобы там было очень холодно. Просто стоять на открытом балконе обнаженной как-то не очень хотелось.

Вдыхая влажный ночной воздух, я ощутила, как во мне поднимается волна печальных мыслей… Так бывает, когда все хорошо и даже просто прекрасно, вдруг задумываешься о том, что это ненадолго, что снова наступят будни… В прямом и переносном смысле.

Почему все так? Почему нельзя хотя бы часть каждого буднего дня превращать в маленький милый праздник? Со стороны такая стремительная, яркая, насыщенная жизнь, полная движения, скорости, адреналина, своеобразной романтики и жажды приключений кажется сказочной и желанной… Но это для тех, кто не жил вот так, не ждал долгими одинокими ночами каждой встречи, каждого мгновения, которое можно провести рядом, каждой несчастной, самой жалкой эсмэски!