Сам он не понаслышке знал, что такое Долг и как понимание его способно сочетаться с тесными родственными узами. Возможно даже, когда‑нибудь он решится рассказать о своем Долге Эки‑Ра… а возможно, это время не придет никогда. Юный хальгир умен и весьма рассудителен для мальчика его возраста; к тому же он прошел под руководством наставника нолк‑лана хорошее обучение, в значительной мере постигнув искусство контроля над собственными разумом и чувствами. Но все же… Все же он ‑ барск. Фэйюр. А фэйюрам, как известно, эмоции слишком часто заменяют рассудок. Это все из‑за краткосрочности их жизни. Имея в запасе вдвое, а то и втрое меньший срок, фэйюры торопятся прожить свою жизнь вдвое, втрое быстрее, чем Горные Соседи.

Кьес‑Ко только головой качал, с сожалением думая о том, как мало этому племени отпущено времени на реализацию своих устремлений, развитие талантов, формирование мировоззрения. Они были вынуждены спешить там, где нолк‑ланы работали обстоятельно и неторопливо. Потому и вырастали гигантские, поражающие воображение замки‑города не в удобной для строительства Долине, а на отвесных кручах Кольцевого Барьера. Потому чаще достигали вершин мастерства в самых разных областях не более многочисленные и энергичные барски и кальиры, а спокойные, размеренные в жизни Горные Соседи. При всем при том мастеров средней руки у нолк‑ланов было намного меньше, чем у обитателей Долины.

Кьес‑Ко, проживший среди фэйюров дольше, чем в родовом эскальте Ко‑Кьеви, сблизившийся с ними, сросшийся с их бытом и нравами, изучивший их повадки едва ли не лучше, чем традиции своего народа, однажды с изумлением пришел к поразительному выводу: рухни Небесная Сфера на Виар‑Та‑Мирра, погребая в хаосе все многовековые устои, сойдись в убийственной схватке Соседи Горные с Соседями Долинными, и поле боя неизбежно останется за последними. Ляжет скошенной травой лучшая во всем свете пехота, падут неприступные эскальты, прекратят существование древние и могучие роды, обживавшие юго‑восточные пики Кольцевого Барьера за сотни лет до прихода в Долину Вирт‑одра с его шумными и странными обликом племенами. Мудрецам и аскетам, предками которых были гнездившиеся на горных вершинах древние полуразумные птицы, никогда не совладать с бешеной энергией и упорством потомков лесных хищников.

"Счастье, что интересы наших народов чаще пересекаются к обоюдной выгоде, чем вызывают соперничество и неприязнь", ‑ думал Кьес‑Ко, глядя на кипящую по обе стороны тракта мирную жизнь.

‑ Когда‑нибудь все это может стать моим, ‑ произнес хальгир, покачивающийся в седле бок о бок с наставником.

В словах Эки‑Ра нолк‑лан не ощутил особого восторга. Это же, очевидно, заметил и ехавший чуть позади Лак‑Ри (оба Избранных Дара, будучи приглашенными на празднество в Вирт‑Хорл, использовали подвернувшуюся возможность и присоединились к кортежу).

‑ Мне кажется, ты можешь быть уверен в этом, георт, ‑ заявил издар, догнав хальгира. ‑ Несомненно, твой достойный отец, наш милостивый правитель и господин, введет тебя в наследие не позднее, чем завтра.

‑ Завтра? ‑ удивился Эки‑Ра. ‑ Но ведь праздник начнется сегодня, разве не так? В Вирт‑Хорл не любят затягивать торжества.

‑ Праздник, несомненно, начнется в тот самый миг, когда ты, георт, пересечешь главные Башенные ворота Арк‑Хорл. В замке наверняка уже готовятся к твоей встрече и веселье не замедлит начаться с нашим появлением. Однако, ведь именно завтра тебе, георт, исполняется двадцать, не так ли? Весь церемониал должен быть подготовлен и проведен согласно традициям. Так уж полагается.

‑ Конечно, ‑ Эки‑Ра бросил несколько смущенный взгляд на Кьес‑Ко. ‑ Я сказал глупость, галья Лак‑Ри. Меня с утра преследует странное чувство. Будто здесь и сейчас… это не я… не совсем я. Будто моими глазами глядит сейчас кто‑то другой.

Хальгир замолчал, в растерянности теребя пальцами жесткий кожаный повод. Нолк‑лан ничего не сказал на это признание, а издар улыбнулся с пониманием:

‑ Все верно, георт. Просто ты и впрямь начинаешь смотреть на окружающий тебя мир иными глазами. Ты не зря входишь в новый возраст, это скрытый в тебе до сих пор Разум начинает выглядывать наружу. В сущности, этот "другой" ‑ ты сам, но уже старше, опытнее, мудрее. Не нужно бояться самого себя, ге…

‑ Кто это там? ‑ перебил словоохотливого южанина Кьер‑Ард.

Старшина, не сбавляя хода, выпустил из рук поводья и прикрыл ладонями глаза от яркого света. Эки‑Ра, так и не ответив издару, приподнялся в седле, вглядываясь вперед.

‑ Спир‑хэды, ‑ зорким птичьим глазам Кьес‑Ко, привычным к блеску горных снегов, не мешало сияние полуденной Мирры. ‑ Воины хорла. Тебя встречают, Эки.

И правда ‑ около сорока всадников из гарнизона Вирт‑Хорл ждали в тени небольшого сада, изнывая от жары и безделья. Появление хальгира и его сопровождения было встречено сдержанным гулом удовольствия. Старший офицер оборвал этот гул резким взмахом руки и двинул своего спира навстречу приближающемуся кортежу. Эки‑Ра узнал его, это был Баленир, сарбах отца.

У правителей и Северного Арка, и Бракаля с древних времен стало доброй (а главное ‑ полезной) традицией ставить старшинами над личной гвардией не видных и амбициозных акихаров, а опытных, хорошо обученных воинов, чаще всего незнатного происхождения. Вот и этот приземистый, крепко сбитый барск не выделялся ни знатностью рода, ни богатством, зато заслуженно славился как хладнокровный рубака, умелый командир и фэйюр, пользующийся большим доверием Грид‑одра. На самом деле, даже по масштабам всей Долины сарбах Северного Арка был фигурой заметной, и он, несомненно, оказал честь хальгиру, возглавив отправленный встречать его отряд гвардейцев. Такую задачу вполне можно было поручить кому‑нибудь из младших офицеров, однако расположенный к мальчику Баленир не постеснялся сделать это самостоятельно. О чем прямо и заявил, сразу после подобающего такому случаю приветствия:

‑ Добрый нынче день для верховой прогулки. Вот, не смог усидеть в замке, георт Эки‑Ра, захотел тебе почтение первым оказать. Дозволишь ли мне и моим молодцам сопроводить тебя в Вирт‑Хорл, к отцу?

‑ Отчего бы я стал возражать тебе, почтенный Баленир? ‑ Эки дружески улыбнулся сарбаху. ‑ Сколь ни мало знакомы мы с тобой, но уверен, что более достойного фэйюра не сыщешь во всем Вирт‑Хорл.

‑ Разве что после твоего батюшки и моего повелителя, хальгир, ‑ добавил, усмехнувшись, явно польщенный воин. ‑ Не скрою, для меня это будет не столько обязанностью, сколько удовольствием.

Он повернулся к ожидающим в молчании гвардейцам и снова взмахнул рукой. Отряд быстро и слаженно разделился надвое. Часть всадников в зеленом двинулась впереди, на расстоянии примерно полустана от группы, остальные влились в кортеж, смешавшись со спир‑хэдами Кьер‑Арда. Сам Баленир поехал бок о бок с хальгиром и его спутниками, охотно отвечая на вопросы Эки‑Ра касательно жизни столицы и Вирт‑Хорл.

За оживленной беседой остаток пути промелькнул незаметно и скоро они уже въезжали в огромные и величественные Башенные ворота Арк‑Хорл, навстречу приветственным кличам, пению тонр и гувинов, празднику и веселью…

* * *

Звонок, наверное, так и не сумел бы вырвать его из сна, но уж очень требовательным и долгим он оказался. В дверь кто‑то трезвонил так упорно, словно был твердо уверен, что в квартире кто‑то есть. Этот трезвон медленно, но верно выдавил Олега из его сновидений, оборвал ниточку связи с другим миром.

Он с трудом разлепил тяжелые веки и сфокусировал взгляд на часах. 4:09.

‑ Что за маразм? ‑ Олег застонал от досады. ‑ Кто это?!

Звонок надрывался в прихожей, истерически голосил, требуя подняться и идти открывать. Чертыхаясь и мысленно обещая незваному ночному побудчику грандиозный скандал, Олег заставил себя подняться. Пошатываясь спросонья, он добрел до двери и уже собрался было отпереть, но тут элементарная осторожность достучалась‑таки до сознания и заставила посмотреть в "глазок". В полутемном коридоре отчетливо виднелись две фигуры в форменных милицейских куртках.