Алессандро жмёт на кнопку и переключает станции. Любая песня, только не эта. Худшее, что с тобой может случиться, – работа превратится в единственное, что у тебя есть на свете.

Лунготевере. Лунготевере. И ещё раз Лунготевере. Он прибавляет звук, чтобы потерять себя самого на этой дороге. Но Алессандро останавливается на светофоре и растягивается во весь свой рост в крошечной машине. Потом ставит Lungi, и музыка звучит из открытых окон во всю громкость. Кажется, будто он на дискотеке. Рядом едут две девушки с прямыми длинными волосами, брюнетка и блондинка. На обеих большие очки в стиле семидесятых, белые оправы и толстые тёмно-коричневые стёкла. И это ночью! У одной маленький пирсинг на носу. Он крошечный, вроде металлической бабочки. Вторая курит сигарету. Они не обмениваются ни словом, это похоже на сцену из фильма «Плохой лейтенант». Он представляет, что было в фильме. Ох, лучше бы они уже уехали. Зелёный. Мысли не помогут бороться с происходящим. Гнев и отвращение «сентиментальной депрессии» нужно направить в правильное русло. Алессандро всегда говорил, что гнев нужно преобразовывать в успех. Но как?

Мерседес останавливается у замка Святого Анджело. Алессандро идёт по мосту. Наблюдает за туристами, их весёлыми разговорами, объятиями, беззаботные молодые ребята ослеплены Римом, красотой этого моста, лёгкостью «ничегонеделания». Пара взрослых. Двое молодых атлетов с короткими волосами и длинными ногами, в ушах – наушники от айпода, в руках – две одинаковые карты. Алессандро останавливается и взбирается на парапет моста. Он устраивается и смотрит вниз. Река. Она течёт медленно, беззвучно, голодная до всякого дерьма. Вот плывёт мешок, и ничто его не беспокоит; палка и отломленный носик от чайника, молодой и неопытный, устроили своего рода гонки; мышь, спрятавшаяся на берегу, провожает их скучающим взглядом. Алессандро смотрит туда, потом на мост, в направлении движения Тибра, и вспоминает фильм Фрэнка Капры и Джеймса Стюарта «Эта прекрасная жизнь», когда Джордж Бэйли, отчаявшись, решает покончить с собой. Но его ангел-хранитель останавливает его и показывает, что случилось бы со многими людьми, если бы он так и не родился. Его брат тоже не родился бы, его жена не вышла бы замуж и всю жизнь была бы одинока, не существовало бы его милых детей, а городом бы правил другой человек, тиран, старый миллионер Поттер, которому один только Джордж смог помешать.

Вот оно. Единственная по-настоящему важная вещь, единственное, из-за чего стоит жить. Хотя, как сказал Васко, жизнь бессмысленна. Да. Но что произошло бы без меня? Алессандро думает об этом. Я не поддерживаю хороших отношений с моей семьёй, или, лучше сказать, они уважают только тех, кто в браке, как обе мои младшие сестры. Так что без меня им бы пришлось меньше волноваться. Да и вообще, если бы я собирался сейчас прыгнуть вниз, появился ли бы мой ангел-хранитель, чтобы показать мне смысл моего существования? И именно в этот момент кто-то хлопает его по спине.

— Шеф!

— Господи, что такое?

— Шеф, это я, — борода, грязные волосы, плохая одежда, немного обеспокоенный, ангельское выражение лица. — Прости, шеф, не хотел тебя пугать, не найдётся двух евро?

Не хватало одного, думает Алессандро, два! Они подходят уверенные, требуют, переходят прямо к делу, даже подсчитывают, сколько просить.

Алессандро открывает бумажник, достаёт двадцать евро и отдаёт. Бомж берёт с очевидным недоверием, потом вертит в руках, внимательно рассматривает. Не может поверить своим глазам. И улыбается.

— Спасибо, шеф.

Нечего сомневаться, думает Алессандро, никто не прыгнет раньше меня или вместо меня, по крайней мере, я оставлю кому-то добрую память о себе. Последнее доброе дело. Вдруг – чей-то голос.

— Думаю, да, это наш счастливчик, король рекламы!

Алессандро оборачивается.

По другой стороне моста идут Пьетро, Сюзанна, Камилла и Энрико. Спокойные и улыбающиеся. Энрико идёт за руку с Камиллой, Пьетро чуть сзади.

— И? Что ты такое делаешь, Алекс? Исследование человеческого поведения? С недавних пор изучаешь всё подряд, чтобы добиться ещё большего, а? Я видел, как ты говорил с тем… — Он оборачивается и показывает на того нищего, который подходил. — Держу пари, в твоей следующей рекламе будет какой-нибудь бомж!

— Нет, я просто решил прогуляться. А вы что делаете?

— Да ничего особенного.

— Ладно, так что было не так?

— Ничего, но моя тётя готовит гораздо лучше!

— Ещё бы, она же настоящая сицилианка!

— Какой персонаж… Мы ходили поесть в «Каприччи Сицилиани» на виа ди Панико. Сначала подумали, что надо позвонить тебе, но потом я вспомнил, что у Алессии вечеринка, ну, у той, из офиса, и я решил, что ты там.

— И правда, а я совсем забыл.

— Но какой персонаж!

— Может, хватит уже это повторять? Ты похож на рекламный плакат!

— Эй, давай я провожу тебя к Алессии!

— Я не хочу туда.

— Конечно же, хочешь. К тому же, в этом нет ничего хорошего. И вообще, похоже, будто у тебя социо-экономико-культурный конфликт с твоей помощницей…

— Но там будут все.

— Именно по этой самой причине ты и должен пойти, и ещё, ты уж извини, но ты постоянно используешь меня как адвоката, и поэтому…

— Поэтому – что?

— Поэтому я тебя провожу, — Пьетро подходит к Сюзанне. — Ты не против, любовь моя? Видишь, как он подавлен? Лучше мне пойти с ним, у него небольшие эмоциональные проблемы… и ещё нам нужно поговорить о работе.

Подходит Алессандро.

— Какие ещё проблемы?.. Что ты ей говоришь?..

— Нет, ничего, ничего. Эй, вы двое тоже пойдёте?

Энрико и Камилла смотрят на него с секунду, потом улыбаются.

— Мы уже устали, так что пойдём домой.

— Окей, как хотите, — Пьетро берёт Алессандро под руку. — Увидимся, дорогая, я вернусь не поздно, не волнуйся. — И быстро уводит друга: — Идём, идём, пока она не передумала и ничего не сказала. В последнее время у неё хорошее настроение, но…

— Но что же ты ей сказал обо мне?

— Ничего, я придумал правдоподобный предлог, словом, я – твоя психологическая поддержка.

— То есть?

— Ладно, я сказал ей, что у тебя эмоциональные проблемы.

— Ты ведь не сказал ей, что…

— Не волнуйся. У любого адвоката давние и крепкие отношения с ложью.

— Это не ложь. Но я всё равно не хочу, чтобы ты рассказывал об этом… Я рассказал только тебе.

— Да, да, я знаю, но это одна из таких вещей, о которых говорят, не подумав.

— Не подумав?

— Не подумав! Это твой новый Мерседес?

— Да.

— Значит, это правда. Вы с Эленой и вправду расстались. Пустишь разок за руль?

— Нет! Ты просто невозможен! Я сказал тебе об этом месяц назад, а ты мне до сих пор не веришь.

— Теперь у меня есть доказательство. Если бы это не было правдой, ты бы не купил автомобиль. Ты сказал мне об этом давным-давно, помнишь? Хорошая покупка заставит тебя чувствовать себя лучше.

— Кстати, о чём я говорил?

— Ты говорил, чтобы я купил себе новый телефон, потому что Мануэла, та двадцатилетняя продавщица, не захотела меня больше видеть.

— Ах да, ты говорил мне, но мне трудно уследить за всем, что у тебя происходит в личной жизни. Например, об этой Мануэле я уже и забыл.

— Я сделал так, как ты сказал. Я внял совету мудрого учителя и – та-дам! – купил себе новый мобильник, навороченный, и вообще… самый телефонный телефон!

— Я тебе дал все инструкции насчёт того, где именно ты должен был купить его!

— Да, но это был магазин, где работала Мануэла! Она решила, что это только предлог, чтобы увидеть её снова, и мы покувыркались ещё пару раз!

— Боже мой, ты – настоящая катастрофа! У тебя двое замечательных детей, красавица жена. Не понимаю, откуда в тебе всё это, почему ты так голоден до секса, почему тебе хочется всегда и везде; борьба со временем, а главное – с женщинами. Ну почему, почему тебе нужно трахать всех подряд?

— Что с тобой, ты меня анализируешь? Или думаешь использовать это в какой-нибудь рекламе? Прости, но разве история вроде моей не могла бы стать отличной рекламной кампанией для каких-нибудь презервативов? Смотри, пусть будет парень, не я, другой, который в конце достанет коробку… как их там?