ГЛАВА 18

— Финн, — выдохнул Пайк.

— Я здесь, дружище, — Финн присел рядом с ним.

— Надери там за меня задницу, бро. Не трусь. А если струсишь, я приду за твоей задницей.

— Никогда, — сказал Финн, выдавив улыбку, по его щеке скатилась слеза.

Он положил руку Пайку на плечо.

— Эби, — сказал Пайк, глянув на меня.

— Да? — выдохнула я.

— Пожалуйста, пообещай мне, — его дыхание сделалось затрудненным, а глаза налились кровью и стали остекленевшими.

— Все что угодно, — всхлипнула я.

— Доставьте Тину в бункер невредимой, — он закашлялся.

Кровь окрасила его губы. Тина тяжело дышала, слёзы ручьём текли по её мокрому лицу.

Я кивнула.

— Я обещаю.

— Пожалуйста. Спасите его, доктор? — умоляюще вымолвила она, посмотрев на доктора Бэнкса.

— Мне жаль, — ответил доктор Бэнкс, медленно покачав головой с болью в глазах.

— Пайк, ты должен жить, — Тина легла рядом с ним, рыдая.

Он обнял её ослабевшей рукой и поцеловал в макушку. Моё сердце снова разлетелось на мелкие кусочки.

— Я не чувствую боли. Я чувствую умиротворение, — выдохнул он.

У него из глаза потекла слеза и скатилась ему в волосы.

— Хорошо, — сказал Финн, положив руку на голову Пайку.

Я видела, что Финн пытался держаться. Пайк стал ему близким другом.

— Позаботьтесь о ней.

— Позаботимся, — выдохнул Финн.

Его голос был уже почти не слышен.

— Я люблю тебя, — выдохнул он. — Тина.

— Я тоже тебя люблю, — всхлипнула она, сжав руками его рубашку.

Он сделал два коротких вдоха и подавился кровью, которая заполнила его рот. Мы в ужасе смотрели на него, в то время как свет покидал его глаза.

— Нет! — с болью закричала Тина. — Пайк, не оставляй меня. Ты не можешь оставить меня!

Доктор Бэнкс нежно провел пальцами по глазам Пайка, навсегда закрыв их. Затем он оттащил от него Тину и обнял её.

— Ш-ш-ш, — пробормотал он, погладив её по волосам. — Он уже успокоился, и он всегда будет с тобой.

Он попытался успокоить её, но она была безутешна.

Я не могла объяснить ту боль, что чувствовала в своём сердце, но я чувствовала себя в какой-то степени причастной. Именно мой клинок убил его.

Финн и я крепко держали друг друга, понимая, какими хрупкими мы были. Видя реакцию Тины, я знала, что не смогу справиться, если когда-нибудь потеряю его. От этой мысли по моему лицу снова потекли слезы.

Я всегда считала себя сильной, но с тех пор, как мы выползли из своего бункера, от меня начали отрывать кусочки, причиняя мне боль и страдания. Я чувствовала, что рассыпаюсь, как замок из песка, которому не хватало воды для того, чтобы оставаться единым целым.

Мне был нужен Финн. Он делал меня сильнее и был тем клеем, который держал все эти части меня вместе.

Внутри я всё ещё сражалась с принятым решением отправиться в следующий бункер, так как знала, что мы почти наверняка будем разделены. Мы не знали их правил, но я прекрасно понимала, что они будут строгими. Я боялась, что мы не сможем видеться, по крайней мере, пока не победим Арви. Эта мысль ужасала меня, так же сильно, как и смерть.

Но были и позитивные моменты. Нас должны были защищать военные, у нас должен был появиться доступ к лучшему оружию, и все остальные члены нашей семьи должны были быть там. В общем, я всё ещё внутренне сражалась с принятым решением.

Когда доктор Бэнкс увел Тину, подошёл доктор Фокс и вынул кинжал из груди Пайка. Я отвернулась, не в силах смотреть. Финн и Тим подняли тело Пайка, отнесли в храм и поместили его на одну из скамеек. Пегги Сью принесла простыню и накрыла его.

Ретт вышел вперед.

— Финн, вашей группе надо подготовиться к выходу. Внедорожник почти готов. Я попросил кое-кого поработать с ним ночью, поэтому он должен быть готов в течение нескольких часов.

— Прежде чем мы отправимся в путь, я хотел спросить, можем ли мы провести похоронную церемонию для Пайка и для всех тех, чьи жизни были унесены в последние несколько дней.

— Мы бы были очень признательны за это. Спасибо, — ответил Финн, пожав ему руку.

Доктор Бэнкс подхватил на руки слабое тело Тины и отнёс её в Святилище. Она не переставала рыдать и не понимала, что происходит вокруг неё. Я не могла представить, насколько разбитым было её сердце. Я едва справлялась со своей собственной болью. Финн обнимал меня рукой все то время, что мы шли в Святилище.

Наступит ли когда-нибудь тот день, когда мы сможем обрести умиротворение?