Аламундар [аль-Мундир. — В. Д.] был человеком самым прозорливым и чрезвычайно опытным в военном деле, очень преданным персам и исключительно энергичным. В течение пятидесяти лет он истощал силы римлян. От границ Египта до Месопотамии он разорял все местности, угонял и увозил все подряд, жег попадающиеся ему строения, обращал в рабство многие десятки тысяч людей; большинство из них тотчас же убивал, других продавал за большие деньги. Никто не выступал против него, так как он никогда не совершал набега необдуманно и всегда нападал так неожиданно и в такой благоприятный для себя момент, что обычно со всей добычей находился уже далеко, когда военачальники и солдаты римлян только начинали узнавать о случившемся и собираться в поход против него. Если же и случалось римлянам его нагнать, то этот варвар нападал сам на своих преследователей, еще не приготовившихся к сражению и не построенных в боевой порядок, обращал их в бегство и истреблял без особого труда, а однажды захватил в плен всех преследовавших его солдат вместе с их военачальниками… Одним словом, этот человек был самым страшным и серьезным врагом, какого когда-либо имели римляне. Причина же заключалась в том, что Аламундар, имея царский титул, один правил всеми сарацинами, находящимися в персидских пределах, и мог со всем своим войском делать набеги на любую часть Римской державы, какую хотел (Proc. Bell Pers. I. 17. 40–43, 45).
Персы высоко ценили военную поддержку, оказываемую им со стороны сарацин. Об этом говорит, например, тот факт, что аль-Мундир являлся одним из немногих ближайших военных советников Хосрова, к рекомендациям и предложениям которого по организации и проведению боевых действий против Византии шаханшах внимательно прислушивался и зачастую без возражений их принимал — очень немногие предводители неперсидских воинских контингентов удостаивались подобной чести. Кроме того, при осаде вражеских городов именно сарацины (помимо самих персов) получали возможность, не принимая непосредственного участия в самом штурме, т. е. избегая смертельной опасности, участвовать в пленении жителей крепости после ее взятия:
У каждых ворот он [Хосров. — В. Д.] поставил кого-либо из военачальников с отрядом войска и, окружив таким образом всю стену, стал продвигать к ней лестницы и машины. Позади он поставил всех сарацин с некоторым количеством персов не для того, чтобы они нападали на город, но для того, чтобы после того, как город будет взят, они ловили и брали в плен тех, кто будет убегать из него (Proc. Bell. Pers. IL 27. 29–30).
Помимо сарацин, в источниках фигурирует еще целый ряд народов, участвовавших вместе с персами в войнах против империи. В VI–VII вв. заметную роль в сасанидской армии играли отряды дейлемитов{6} — жителей Дейлема, горной области на юго-западном побережье Каспийского моря (Proc. Bell. Goth. IV. 14; Agath. III. 17. 6–9; 28. 6–7; Theophyl.
IV. 3. 1; 4. 17). Достаточно подробные сведения о дейлемитах приводят Прокопий Кесарийский, называющий дейлемитов доломитами, и Агафий, упоминающий их под именем дилимнитов:
Эти доломиты-варвары, живущие среди персов, никогда не были подданными персидского царя. Поселившись в горах, отвесных и совершенно недоступных, с древних времен вплоть до наших дней они оставались независимыми; и только соблазненные платой, они пошли к персам, когда те отправились в поход против своих врагов. Все они пехотинцы, у каждого меч и щит, и в руках три дротика. Они умеют очень хорошо и быстро лазить по стремнинам и вершинам гор, как будто они бегают по гладкой равнине (Proc. Bell. Goth. IV. 14).
Их [дейлемитов. — В. Д.] можно причислить к самым воинственным народностям. Они не являются стрелками или сражающимися издалека. Они носят копье и сариссы, меч, свисающий с плеча, маленький кинжал, привязанный к левой руке, защищаются большими и малыми щитами. Их нельзя назвать ни легковооруженными, ни гоплитами и тяжеловооруженными войсками. В случае необходимости они издали мечут копья и сражаются врукопашную. Они хороши в столкновении с неприятельской фалангой и сильным натиском могут прорывать густые неприятельские ряды, опытны в перестройке боевого порядка и в приспособлении к любой случайности. Они легко взбираются на высокие холмы, занимают возвышенности и с величайшей быстротой, если это нужно, убегают назад и, снова повернувшись, с ожесточением теснят и преследуют врагов. Искушенные и весьма опытные во всех видах боевых действий, они наносят врагам весьма тяжелые удары. Уже давно приученные к войне, они издавна сражаются под знаменем персов, но не по принуждению, как подданные. Ибо они свободными живут по своим законам и не привыкли подчиняться насилию и чьему-либо произволу (Agath. III. 17).
О примерной численности дейлемитов в составе персидского войска можно судить по данным Агафия, который указывал, что на службе у персов находился трехтысячный отряд дейлемитов (Agath. III. 17).
Функции дейлемитов в боевых действиях были весьма важными. Они восполняли своеобразный пробел, связанный с отсутствием у персов собственной боеспособной пехоты, и потому в определенных ситуациях были незаменимы. В частности, это касается штурма византийских крепостей, особенно на тех участках, где крепостные стены стояли на гористых склонах (Proc. Bell. Goth. IV. 14), внезапных ночных нападений, в которых дейлемиты (по причине отсутствия у них лошадей) могли совершенно бесшумно приблизиться к расположению вражеских войск (Agath. III. 18), отвлекающих маневров, исполнителем которых должна была быть именно пехота, с тем чтобы дать возможность конному войску персов перегруппироваться для атаки или же организованно отступить (Agath. III. 28). В то же время дейлемиты, как, впрочем, и большинство наемников-иноземцев, не отличались преданностью Сасанидам. Так, Феофилакт упоминает о заговоре, направленном против Ормизда IV, одним из организаторов которого был предводитель дейлемитов по имени Зоараб (Theophyl. IV. 3. 1).
Кроме дейлемитов, в персидском войске служили представители еще одного, проживавшего в Южном Прикаспии, племени — кадисинов (Proc. Bell Pers. 1. 14. 38, 39), упомянутых как «кадусии» в «Географии» Клавдия Птолемея (Ptol. II. 6). Подробностей о функциях кадисинов в сасанидской армии мы не знаем, однако можно предположить, что они являлись всадниками, причем тяжеловооруженными. Прокопий Кесарийский говорит о том, что в битве при Даре (530) кадисины вместе с персами атаковали и потеснили левый фланг ромеев, а поскольку атаковавшие армию Велисария персы были катафрактами, то и действовавшие вместе с ними кадисины, находившиеся на острие атаки на правом, т. е. ударном, фланге, да еще, судя по описанию Прокопия, плотно (а не на дистанции, как должно было бы быть в случае, если бы кадисины являлись легкой конницей) преследовавшие византийцев, скорее всего, являлись тяжелой кавалерией.
В IV в., при Шапуре II, в персидском войске присутствовали представители еще одного этноса, история которого нам не очень хорошо известна. Речь идет о хионитах{7}. Они упомянуты Аммианом Марцеллином как одни из ближайших союзников персов во время их похода против империи в 359 г. (Amm. Marc. XVIII. 6. 22; XIX. 1. 7–8; 2. 3), с которыми чуть раньше, в 358 г., после продолжительной войны Шапур II заключил мирный договор (Amm. Marc. XVII. 5. 1). Результатом этого соглашения и явилось участие хионитов во главе с царем Грумбатом в войне Шапура против Рима.
Хиониты в персидской армии, судя по всему, являлись всадниками. Прямо об этом источники не сообщают, однако подобный вывод очевиден, поскольку хиониты — кочевой народ центрально-азиатского происхождения, и изобразительные источники довольно точно характеризуют их (также как и родственных им эфталитов и кидаритов) как легковооруженных всадников{8}. Кроме того, прежде чем выйти на границы Персии, они (объективно) должны были захватить практически всю Среднюю Азию, где основой вооруженных сил традиционно являлась конница. В дополнение к этому Аммиан Марцеллин характеризует предводителя хионитов Грумбата как царя, «прославленного множеством выдающихся побед» (Amm. Marc. XVIII. 6. 22), в том числе, видимо, и над самими персами. Понятно, что подобные успехи в борьбе с противниками, опиравшимися на действия кавалерии, не могли быть достигнуты пешим войском.