Вот тут медведь встал на задние лапы, следы стали глубже, а потом снова опустился на четыре и побежал, ломая кусты. Детские следы петляли и спотыкались, скорость их все снижалась. Вскоре нашлись и сломанные удочки. Я остановилась и прислонилась к дереву, стараясь унять бешено колотящееся сердце. Неужели все повторяется? Что этому проклятому медведю понадобилось в нашем лесу?

От истошного детского крика кровь заледенела в венах, а ноги сами понесли меня на голос, не разбирая дороги. Только бы успеть.

Я едва не проскочила мимо маленькой пещерки, уходившей глубоко под землю, но донесшийся из нее стон заставил меня затормозить. Я на миг зажмурилась, чтобы глаза быстрее привыкли к темноте, и шагнула внутрь. Я почти доставала свод макушкой, так что приходилось немного пригибаться и идти, касаясь потолка рукой, чтобы не разбить голову. В сумраке пещеры виднелись ответвления, некоторые совсем узкие, а в некоторые мог бы протиснуться и медведь. Я закрыла глаза и прислушалась. Тихий шорох, всхлип, снова шорох, шуршание капель о песок и снова всхлип. Запах крови щекотал ноздри, отвлекая. Я тихо шагнула на звук и снова остановилась.

— Саша, Дима, вы где? Выходите, — тихо позвала я. — Домой вас отведу.

Всхлип стал громче, а спустя секунду и вовсе превратился в рыдания.

— Гера! Гера, мы тут! Помоги! — проскулил один из мальчиков. — Сашка не может идти!

Я протиснулась в узкий лаз и оказалась во вполне просторной темной пещере, от которой вел еще один проход, не в пример больше.

— Как вы? — я бросилась к сжавшимся в яме у стены детям.

— Он нас закопал! Мы хотели в пещере спрятаться, а он за нами! — завыл Дима уже в голос и вцепился в меня тощими ручонками, приподнялся, ссыпая с себя землю, — Сашку сильно укусил, нога аж хрустнула, а меня за бок, болит и кровь идет! А потом стал закапывать тут!

— Все-все, тише, все уже закончилось, — я бегло ощупала мальчишек. У Димки действительно был здорово потрепан бок, в одном месте даже ребро виднелось, а у Сашки открытый перелом обеих костей голени. — Все будет хорошо. Знаете, — я положила руку на холодный лоб притихшего Сашки, — медведи часто закапывают в землю свою добычу, так что вам еще повезло, что он не голодный.

— Это не медведь, — Димка содрогнулся, по чумазым щекам с новой силой потекли слезы, — это какое-то чудовище! Он с чешуей и длинным хвостом! Прямо как динозавр!

Я погладила мальчика по голове, одновременно пытаясь наложить обезболивающее заклинание на ногу его брата. И у меня даже почти получилось, но за спиной раздалось угрожающее рычание.

Я резко развернулась, закрывая спиной мальчишек. У прохода стояло действительно странное существо, одновременно похожее и на медведя, и на ящера. И вправду какой-то динозавр. Лапы медвежьи, но хвост гораздо длиннее и чешуйчатый, морда сверху покрыта роговыми наростами с короткими шипами, как и вся спина, ушей вообще нет, а вот зубы до боли знакомые, вполне себе медвежьи.

— Тихо, спокойно, — скомандовала я детям, — сидите очень тихо.

Осторожно, стараясь не делать резких движений, я окутала нас круговым щитом и сжала свой янтарный накопитель, прокалывая кожу острым ушком. Капля крови упала на теплый камень, а в меня хлынул мощный поток энергии, переполняя и так немалый резерв, растекаясь вокруг. Движение энергии привело существо буквально в бешенство, и тварь бросилась на нас, стараясь задавить немалой массой. Все, что я успела сделать, запаниковав, это рвануть ткань материи, создавая некое подобие складки на пространстве мироздания, соприкасая эту пещеру и квартиру матери. На долю секунды они стали одним целым, совместились, и мальчишки кубарем выкатились на ковер в зале, крича от страха и боли. И тут же искажение снова разгладилось, отрезая их от меня и странной твари. Я увернулась от несущейся туши и утерла прошедшую носом кровь. Вся моя энергия ушла на этот рывок пространства, ни капли не осталось ни в накопителе, ни в резерве.

— Вот поэтому второкурсникам и нельзя создавать порталы, — зачем-то сообщила я медведе-ящеру и упала на колени. В голове звенело, перед глазами все плыло. О порталах я прочла еще на первом курсе, заинтересовались способностью альмов перегибать ткань пространства и находиться в нескольких местах одновременно. Но в учебнике указывалось, что заклинание перемещения доступно без таких огромных потерь лишь начиная с уровня магистра шестой ступени. Что уж говорить про перегиб пространства без формулы и матрицы. А я вообще бестолковая адептка, так что надо радоваться уже тому, что осталась жива. Хотя, это ненадолго, вон как этот странный гибрид плотоядно смотрит.

Я тряхнула головой, но звон только усилился. С трудом поднявшись на ноги, я замерла, так как медведе-ящер тоже не двигался с места. Похоже, что его так разозлило использование магии, а теперь, когда я пуста, он больше не воспринимал меня в качестве достойного противника.

Стоя я оказалась одного роста с тварюшкой, так что мы теперь играли в гляделки на равных. Медведь потянул носом и облизался, явно обозначая свои гастрономические намерения.

— Ну и ладно, — меня вдруг побрал смех, — все так за артефакт боялись, а меня банально сожрут. Шах и мат, Вередан.

Я прислонилась спиной к холодному камню стены и устало прикрыла глаза. Звенящая пустота внутри и едва барахтавшийся источник магической энергии у солнечного сплетения перед внутренним взглядом походили на бесконечный космос и одинокую двойную черно-белую звезду в нем, достаточную лишь для того, чтобы оставаться на ногах. Ну, хоть ауру опять не надорвала. Лица коснулось тяжелое дыхание. Я не двинулась с места. А ведь это действительно решение всех проблем. Ну, почти всех.

Интересно, Ворх сильно расстроится из-за потери артефакта? Я открыла глаза и коротко рыкнула, заставив существо отступить на шаг. Пожалуй, я хотела бы перед смертью высказать этому невыносимому оборотню все, что о нем думаю. А значит, нужно протянуть еще немного. Он найдет меня, на мне ведь маяк.

Я собрала те жалкие крупицы магии, что успела выработать, и влила их в матрицу преобразования формы, самую примитивную и неэнергозатратную, коснувшись камня за спиной. В руке остался каменный нож. Не бог весть что, но все же оружие.

Медведю это жутко не понравилось, он бы и на задние лапы встал, если бы не низкий свод. Но и я не шибко добрая сегодня. Я полоснула его по груди и перекатилась в сторону. Перед глазами снова поплыло, так что я вынуждена была попятиться, чтобы не попасть под горячую лапу. Повторить маневр мне не удалось, тварь быстро училась, и теперь поворачивалась ко мне бронированным чешуей боком, когда подходила на дистанцию атаки.

Увернувшись в очередной раз от тяжелой лапы, я все же не удержалась на ногах и лишь чудом упала так, что медведь не наступил на меня, я оказалась между его передней и задней лапами. Рука с ножом дернулась сама, острие как в масло вошло между ребер прямо под лапой. Медведь взревел и отпрянул, припадая на раненый бок. Я тут же вскочила и попятилась, помня, что опаснее всего раненый зверь. Он споткнулся раз, второй, по лапе текла кровь. Мне на мгновение почудилось отчаяние в желтых глазах недоящера, но я отвела взгляд. Истерзанные дети мне не почудились. Охота не знает жалости, я просто не имела права отпустить опасную для окружающих тварь. Но он и сам определил свою судьбу, бросившись на меня здоровым боком.

Я выставила вперед каменный нож, уже треснувший и скользкий от крови, упершись в торец рукоятки второй рукой. Всего одна попытка у каждого из нас. Неизвестно, что сломалось бы первым: чешуя или камень. Но медведь внезапно отлетел в сторону с такой силой, что проломил собой камень стены, кажется, навечно с ним и слившись.

Я опустила дрожавшие руки. На месте одного странного гибрида теперь стоял другой не менее странный гибрид. Я смотрела на истекавшего кровью Ворха и все никак не могла понять, как, каким невероятным образом в одном этом невыносимом мужчине могли слиться две настолько разные сущности, два совершенно разных человека, одного из которых я искренне ненавидела, а другого, кажется, все-таки любила. Я выронила раскрошившийся от удара об пол нож, на ватных ногах подошла к вервольфу и молча ткнулась ему лбом в грудь. У меня уже не было сил разговаривать, источник магии замер, устав бороться с нерадивой хозяйкой. Мы так и рухнули вместе на землю.