— Тише, не переживай, никто тебя не тронет, — ко мне подошел Трэс и приобнял за плечи.

— Спасибо, — я сжала его руку.

— Но лучше помалкивай, а то этот хмырь на тебя все косится.

Я кивнула, наблюдая, как ведьму уже выводили из загадочной комнаты, где ее лишили дара в девятнадцатый раз. Между лопатками противно засвербело от ощущения надвигающихся неприятностей. Я уже привычно почесала спину и тяжело вздохнула.

— А это вампир-полукровка, некромант, серийный убийца, вырезавший для своих экспериментов целый город, — представил начальник нам следующего ООЗ, выводимого из камеры. — Его задержали неделю назад в нашем мире.

— А почему не казнили? — вырвалось у меня.

— Нам нужны результаты его исследований, они оказались довольно интересными.

Меня будто помоями окатили. Вот это доблестные защитники спокойствия Перекрестного мира, ничего не скажешь. Содержать маньяка, сотрудничать с ним, можно сказать, хоть и лишив его магии, ради результатов его изуверских экспериментов.

— Тихо, успокойся, — Дашка тронула меня за плечо, — а то у тебя такое лицо, будто ты сейчас вцепишься то ли в вампира, то ли в начальника тюрьмы. Старая ведьма же не лучше, тут все такие.

— Я понимаю, — я снова поежилась и почесала лопатки. Напоминание о ведьме вызывало у меня явный дискомфорт.

— Уходим, — резко скомандовал Ворх, не дожидаясь выхода следующего преступника. — Хватит, хорошего понемножку.

На пропускном пункте, где с нас сняли, наконец, антимагические браслеты, один из стражников бухнул на стол коробку с нашими артефактами. Я же протянула раскрытую ладонь Ворху, ожидая воссоединения со своими накопителями.

Стражник удивленно крякнул, увидев такой произвол, и вперился в меня поистине ненавидящим взглядом:

— Все артефакты положено сдавать перед входом! Это правило всех касается!

— Кай, — одернул его начальник, — придержи язык, ты и так первый день на новой должности.

И сам бросил недовольный взгляд на нашего куратора, но смолчал.

Я почувствовала себя неловко, но мысль о возможном расставании с моими кулонами примирила меня с их реакцией.

— Извините, они мне очень дороги, — я снова опасливо спряталась за Ворхом, застегивая цепочку на шее.

До казармы добирались молча, всем было о чем подумать. Войдя внутрь, я свернула на кухню, задумавшись о правдивости своих снов, и принялась за готовку обеда. Чем паршивее у меня было настроение, тем страннее рецепт мне вспоминался, так что я взялась лепить пирожки.

— Гер, ну ты чего? — на кухню вошел Трэс и сел за ближайший ко мне стол вполоборота. — Тебя так сильно эта старая карга напугала?

— Нет, просто я ее уже видела, — я осеклась и прикусила язык. — Ничего, мне показалось. Не бери в голову.

— Ну пожалуйста, Тис, расскажи, что тебя так мучает?

— Все хорошо, малыш, — я вытерла руки и обняла оборотня, благо, сидя, он был немного ниже меня. — За меня не переживай, я в порядке.

— Тис, ну не ври ты мне, я ж тебе не чужой.

Я покачала головой и вернулась к готовке, так как на кухню стали подтягиваться и другие группы, вернувшиеся с занятий.

К вечеру я немного успокоилась и попыталась разложить события по полочкам. Во-первых, я все же оборотень, причем, вероятно, моя душа, как и моей прапрабабушки, родом из Перекрестного мира. Во-вторых, я когда-то зачем-то была нужна полоумной старой ведьме. В-третьих, моего брата втянули во что-то явно нехорошее, но он хотя бы жив. В-четвертых, в городе орудует маньяк, обескровливающий и вырывающий сердца кареглазым шатенкам. Ну и в-пятых, вполне вероятно, что я по старой памяти спутаюсь все же со все более загадочным дядей Рахо. И все это меня здорово напрягает.

— Маме бы весточку отправить, — вздохнула я, глядя в окно в комнате. — Она уже волнуется, наверное. Я-то обещала ей, что до практики приеду погостить. Она с ума сойдет от счастья, когда узнает, что Андрей жив. Но целых три года он не объявлялся! Три шкуры с него спущу, когда поймаю, по одной за каждый год!

— Да уж, точно, — улыбнулась Дашка, не отрываясь от вычесывания своего фамильяра большой щеткой. — Я тоже домой хочу. Родители же еще не знают, что я поступила на охотничий… И Лютика не видели, мою сахарную ватку.

— Эй, а как же погостить у меня в стае? — встрепенулся Трэс. — Тис, ты обещала. Даш, я тебя тоже так просто не отпущу, ты просто обязана познакомиться с моей бабушкой!

— А почему не с матерью? — удивилась я.

— Потому что бабуля сейчас старшая альфа-самка в стае, по традиции она должна одобрить, — парень смутился и замолк.

Я бросила на покрасневшую подругу многозначительный взгляд. Настала моя очередь издеваться.

— Гера, не смей, — поняла она ход моих мыслей. Я расплылась в улыбке и чуть изогнула одну бровь. — Гера, только попробуй!

— Разумеется, попробую, могла и не предлагать, — фыркнула я, легла и закинула руки за голову. — Должен же быть и на моей улице праздник…

Когда я открыла глаза, было совсем темно, душно, сыро, мне нещадно кружилась голова и болело все тело. Я с трудом привстала на локте и потерла глаза.

Картина немного прояснилась, открыв моему взору пустую комнату с металлическим столом. Рядом со мной лежало несколько ведьм, уже бездыханных. Я с трудом глубоко вздохнула, стараясь не тревожить пару сломанных ребер, кое-как встала на четвереньки и поползла к черному провалу единственной двери. Жутко хотелось пить, но из жидкости поблизости была лишь кровь мертвых ведьм, так что я воздержалась. Еще хотелось лечь и позволить уже костлявой забрать меня из этого израненного тела, но я точно знала, что у меня есть еще одно важное дело. Добраться до старой карги и вцепиться в ее морщинистое сухое горло. Иначе она не остановится. Я далеко не первая и не последняя ее жертва.

Пол в коридоре был липкий от чужой крови не меньше, чем в жуткой комнате, но встать на ноги попросту не было сил. Сколько крови из меня вытекло? Два? Три литра? Человек бы уже умер, но я себе такой роскоши не могла позволить. Перелезая через очередное тело в узком коридоре, я задумалась, кто их мог здесь убить, ведь я явно была без сознания пару часов. Страх, пока еще неясный, затопил сознание, заставил переставлять конечности быстрее, нервно принюхиваясь к мертвым телам в поисках знакомых запахов. И он не заставил себя ждать, защемив сердце.

Почти в самом конце, где уже медленно прояснялись предрассветные сумерки, у открытой двери я увидела его. На горе трупов медведей и ведьм вперемежку бесконечно дорогой мне мужчина сидел, прислонившись спиной к стене, будто всего на минуту присел передохнуть после тяжелого боя. Но уже не дышал. Я с трудом вскарабкалась к нему, села рядом, всего на мгновение почувствовав неловкость от того, на чем я сижу. Слез не было, я потеряла слишком много крови. Гарь от опаленных здесь заклинанием стен мешала дышать, но я об этом уже не беспокоилась, я знала, что дай мне хоть баллон с кислородом, дольше я от этого уже не проживу. Положив голову на плечо тому, ради кого я жила, я, наконец, расслабилась и вздохнула с облегчением, порадовавшись, что мы не успели связать наши жизни, иначе чувствовали бы боль друг друга и погибли бы гораздо раньше. А так хоть одно пристанище этого исчадия ада оказалось раскрыто и уничтожено.

— Ты быстро меня нашел даже без метки, — с трудом прошептала я. — В следующий раз я не позволю тебе так просто умереть, обещаю.

Сознание поплыло, тело заледенело, все же костлявая прогуливалась по коридору, дожидаясь свою последнюю жертву.

Мое родное тело тоже отзывалось болью. Как и сердце. Уже две жизни, в которых я отмучилась, в которых теряла тех, кого любила. Таких непохожих, но таких родных. Я открыла глаза и с трудом оторвала голову от мокрой подушки, утерла слезы и привстала на локтях. Но тут же зашипела от боли и упала обратно на живот. Спину жгло так, что сдерживать ругательства становилось все труднее. Такое ощущение, что мне в позвоночник воткнули раскаленный прут и крутили его там, ввинчивая все глубже и глубже, уже почти довинтив до сердца.

— Да что же это такое?! — простонала я в подушку и запрокинула руку, чтобы ощупать болезненное место между треклятых лопаток. И замерла. Кажется, на спине действительно резались крылья. И не просто резались, а собирались взлетать.