– Нет, Марья Ивановна, отец мой из Тульской губернии, и отчество у него Прокопьевич.

– Тогда я согласна, сударь, и принимаю вашу руку и сердце.

– Я весь трепещу! Позвольте мне тогда войти в вас, сударыня.

– Извольте, сударь, и входите в меня уж скорее, я вся дрожу от желания.

Андрей Иванович ощутил довольно плотный вход нерожавшей женщины и пожалел, что никогда не думал о виагре. Но ничего, сейчас он сосредоточится. Нужно только достать из коллекции пару грязных мыслей. Так. Кажется, вот одна… Фу, какая грязная мысль… Уже входит потихонечку…уже лучше… Сейчас еще что-нибудь похабное…

Но Мариванна вдруг кашлянула, и от сокращения мышц влагалища член дедульки вылетел как пробка из шампанского.

– Ой, сударь, извините...

– Ничего, сударыня, сейчас все получится…

Срочно нужна еще одна грязная мысль… А, вот и она! Эта уж точно сработает. Член Андрея Ивановича плотно вошел во влагалище, и от ощущения мясистой окружающей среды встал как у юноши, колом. Почему-то всегда, предвкушение секса ярче, чем сам секс. Хотя, если вспомнить молодость, то ах! какие это были эмоции, какая страсть, какая похоть! Где это сейчас? Ощущения притупились, а сам половой акт проходит как забор анализа на спермограмму.

Заделавшись старым пердуном, Андрей Иванович оценивает качество секса уже не по количеству удовольствия, а по количеству пульсаций во время эякуляций. 5-6 пульсаций – уже хороший секс. Когда-то он испытывал по 9-10 пульсаций. Вот это было блаженство! И во время свидания палок пять мог кинуть. Максимум было семь, когда он после длительного воздержания оказался в постели с горячей студенткой. А семь ли было? С каждым годом Андрей Иванович прибавлял по палочке, потому что был грешен и тщеславен. Обманывал он сам себя, притворяясь, что точно не помнит. За несколько лет он в мечтах дошел до 12 палок за ту ночь и даже кому-то, по пьяной лавочке, рассказал. Глупо конечно. Зачем прибавлял?

Вероятно потому, что не чувствовал себя полноценным мужчиной. Все женщины, с которыми он совокуплялся в студенческие годы, были преподнесены ему «на блюдечке». Студенческие вечера и гулянки – тут и ленивый отхватит себе кусок. Так и с будущей женой познакомился, а вернее кто-то познакомил… А вот если в одиночку, по трезвяку, он не способен заполучить женщину. Разве не так? Трудно самому себе признаться, Андрей Иванович?

Слушай меня, Андрей Иванович! Помнишь ту красивую школьницу из параллельного класса? Ты всегда любовался ей на совместных уроках физкультуры. Она даже, возможно, заметила это. Ты поступил в институт, а она не смогла. Или не захотела. И тут ты неожиданно встретил ее в качестве парикмахера, когда пришел укорачивать патлы из-за начавшейся на втором курсе военной кафедры. Ты с ней не был знаком и даже не знал ее имени, но проследи, как бездарно ты упускал шанс за шансом.

Во-первых, она тебе все еще очень нравилась. Во-вторых, заведение только что открылось, и о нем мало кто знал в округе. По этой причине в парикмахерской не было ни посетителей, ни других парикмахеров. И ты прекрасно понимал, что, скорее всего, не было вообще никого кроме вас двоих. А теперь – самое позорное и невыносимое для тебя. Не затыкай уши и принимай правду жизни достойно: в третьих, когда она так ласково перебирала твои волосы, ты почувствовал, что она плотно прижалась своей пышной грудью к твоему плечу. У тебя заколотилось сердце, но ты еще надеялся, что это случайно. И, наконец, когда она работала с твоим «фасадом», она прижалась лобком, а потом промежностью к твоим пальцам, сжимающим край подлокотника кресла. У тебя встал и ты все понял. Не ври, что не понял! Но как ты отреагировал? Никак! Расплатился и поспешил готовиться к экзамену. Помнишь анекдот «баран стоял и жевал травку…» – это про тебя сочинили, Андрей Иванович. Ты сдал десятки экзаменов по научным и прикладным дисциплинам, но заваливал подряд все экзамены, предъявленные жизнью. А что если они и были твоим главным испытанием перед Создателем? Сколько раз в жизни людям выпадает подобный шанс? Один? Два?

Тебе выпало семь подобных случаев. Целых семь! Неизвестно, почему тебе так везло, и кто эти шансы тебе подсовывал – ангел ли хранитель, бес ли искуситель. Но ты все их упустил. Абсолютно все! И это был твой сознательный выбор.

Однако, Андрей Иванович, не был единственным робким человеком на планете, а в нечаянном приступе смелости даже мог совершать удивительные вещи. Однажды он ехал в метро с коллегой по работе, который уже три или четыре остановки подряд доказывал Андрею Ивановичу что-то вроде: как нужно глубоко плевать на общественное мнение и нравственность, как поведение должно быть исключительно рациональным, как суметь отбросить прочь стыд и сомнения. Туповатый балабол, словом.

На ближайшей остановке в вагон вошла незнакомая девушка, на редкость красивая и стройная. Она встала у дверей вагона, метрах в пяти от спорщиков, и рассматривала через стекло скуповатый на краски вид московской подземки.

– Видишь красотку?

– Ух ты!

– Тебе, ведь, плевать на общественное мнение, ты свободен от общества и его ханжеской морали, не так ли? Тогда подойди к ней и поцелуй в щеку. Ах, слабо… Ну и на кого ты сейчас похож? На чмо обыкновенное.

Приятель пребывал в позоре. Но был окончательно добит, когда Андрей Иванович неожиданно подошел к девушке, поговорил с ней полминуты, чмокнул ее в щеку и вернулся.

Страх может спасти, а может и погубить. Точнее, на рискованную ситуацию страх влияет непредсказуемо. Например, можно испугаться хулиганов, убежать в лес, заблудиться и умереть с голоду. Имея развитое чувство меры, Андрей Иванович, бывало, совершал подобные поступки, так как понимал, что серьезных последствий не предвидится. Но понимал он это, лишь когда ему было не лень немного подумать, а в большинстве случаев он не отличался от других.

Девушка с улыбкой посмотрела на компанию и приветливо помахала рукой. Приятель был впечатлен. Позже он рассказал эту историю некоторым общим знакомым и поднял авторитет Андрея Ивановича. А вот что произошло у дверей.

– Извините, девушка! У нас с приятелем тут спор вышел и ставка очень высока. Мы просто в шоке от вашей неземной красоты уже минуты две. Я поспорил, что подойду к вам и чмокну в щечку. А если проспорю, то страшно сказать что я буду должен этому чудаку…

– Вот как! Очень самонадеянно. А вы сами, случайно, не чудак? И что же, интересно, вы потеряете, если проспорите?

– Видите ли… Я буду должен сорвать «стоп кран» у состава. Таково условие спора.