Это не случайно! Ведь она достаточно чистоплотна. По крайней мере, запах из подмышек Андрей Иванович чаще улавливал от других коллег женского пола, чем от Веры. Она поступила так, чтобы произвести на него впечатление, не иначе. Она принимает его сперму как должное, допускает ее стать частью себя. Это возбуждает и Вера это знает. Все логично! Андрей Иванович дружил с логикой и был наблюдательным: женщины редко делают что-либо случайно. Если, например, девушка одиноко идет по тротуару, и вдруг начинает озираться, значит, она хочет пукнуть.

Итак, остаток дня Вера будет ехать в метро, читать какую-нибудь «Бурду Моден», смотреть телевизор, а сперматозоиды Андрея Ивановича, изнывая от жажды, будут счастливы погибнуть в сладком плену промежности Веры. Что за человек эта женщина! Непонятная, грубая, манящая, отталкивающая, притягивающая. Кто ее воспитывал? Что на ее долю выпало повидать? Жаль, искренний разговор с ней, видимо, невозможен.

– Приберись тут. Ну, а я отваливаю…

Ушла в коридор. Андрей Иванович, однако, остался не вполне доволен уровнем секса потому, что рассчитывал на гораздо бóльшие эмоции. Как он надеялся, это был первый блин, который, как говорится, «комом». Второй раз будет гораздо ярче…

– Второго раза не будет.

Андрей Иванович вздрогнул и заволновался... Она очень умная и видит его насквозь? Надо сказать, Андрей Иванович с легкостью замечал, когда тот или иной человек глупее его – достаточно несколько минут общения. А если он ничего подобного не замечал, то предпочитал думать, что данный человек вполне достоин его внимания. Но вы всё поняли.

– Почему, Вера? Разве тебе со мной было совсем не интересно?

– Интересно. Посмотреть, как ты живешь.

– Ты фригидная?

– Я такая, какая есть.

Она подошла к Андрейке, опять крепко взяла его за уже красные уши, притянула к себе и поцеловала, вставив в рот Андрейке свой мокрый, огромный язык.

– Ну, пока! Доберусь на транспорте. Отдыхай!

Как же он желал продолжения! Сколько думал и мечтал! В какие только позы он мысленно ее не ставил, и какие только фантазии не лишали его сна. Но сколько дальнейших попыток не предпринимал Андрей Иванович раскрутить Веру на «второй раз» – все напрасно... Грубые отказы с эпитетами «бестолочь», «придурок непонятливый» и т.п., в конце концов, угробили надежду. Лишь только время залечит рану. Примерно полгода.

Но «второй раз» все же состоялся. Невероятный и удивительный был этот «второй раз» и последующие разы. Но об этом чуть позже, потому что к Андрею Ивановичу, читающему газету, уже подходит молодой человек в униформе ЖКХ с лицом гастарбайтера.

– Вы дэвочку хотел?

– Да?

– Денги давай.

– А где девушка-то?

– Вон там, на дороге… Эй! Суда иды! Вот клуч, квартира номэр сем, через два часа отдашь клуч дэвочке и привэт.

– Деньги я дал хорошие, добавил бы часик…

– Ай, озорник, бес в ребро! Ладно, до трех…

Ух, какая симпатяшка! Какое милое личико! Какие, жизнерадостные, почти детские, озорные глаза! Какая задница! А есть ли ей восемнадцать? Надо бы паспорт спросить…

– Привет, пупсик! Слушай внимательно. Анал запрещен, презерватив обязателен, минет, классика, могу на тебя пописать – дедулькам обычно такое нравится.

– А тебе исполнилось восемнадцать? Это очень и очень важно.

– Конечно исполнилось, сейчас покажу паспорт.

– И ты послушай меня внимательно. Анал меня не интересуют, а за «без презерватива» я бы доплатил. Я чистый, не волнуйся. Жена у меня верная, сам я изменяю ей в первый раз. Кажется…

– А от меня не боишься заразиться?

– Я рискну.

– Ладно, давай штуку и можешь катать голенького. Я тебе верю.

Как известно, деньги – это первичные половые признаки мужика. Если, к примеру, с нерадивого отца семейства по закону можно взыскать алименты – его разыщут на любой помойке и заставят платить. Если же мужик по какой-либо причине перестал приносить в дом деньги, а по закону алиментов с него не взыщешь (например, дети выросли), то будь он хоть трижды добросовестным и любящим отцом семейства, его наоборот – торжественно пристроят на помойку. А предварительно (в идеале, конечно, и не со зла) неплохо было бы лишить его родительских прав... чтобы сам мужик, если доживет вдруг до пенсии (вот ужас!), не смог теоретически рассчитывать на алименты по старости и немощи. А вдруг?! Какова там статистика по взысканию алиментов престарелыми отцами – никто не в курсе? Ну зачем нам лишняя нервотрепка... Ведь это ж твои дети, а не его. «Его» они становятся лишь в случае, если с мужика можно хоть что-то взять. Поэтому нужен хороший юрист, нанятый на деньги мужика, чтобы лишить мужика последнего шанса в его никчемной жизни.

– Я Андрей Иванович, а тебя как звать?

– По паспорту я Наташа, но называй меня, как тебе больше нравится. Хочешь, я буду называть тебя «папочкой», а ты меня «доченькой» – дедулькам это тоже нравится.

– Давай лучше как в позапрошлом веке. На «вы» и по имени-отчеству. Представляешь, мы занимаемся срамными делами, но при этом очень вежливы. Не возбуждает?

– Прикольно. Тогда, давай я буду … Мариванна. Школьная учительница из анекдотов…

– Очень приятно, Марья Ивановна. Не позволите ли снять с вас трусики?

– А тебя… то есть, вас, как?.. я забыла…

– Андрей Иванович.

– Конечно, Андрей Иванович! Снимайте уж скорее с меня трусики…

– А можно я их понюхаю и пожую немного, Марья Ивановна?

– Ах, извольте, сударь, можете даже на голову надеть. (Хи-хи!)

– Так я и сделаю. Марья Ивановна, вы не позволите облобызать вас с головы до пят?

– Да, сударь, горю от нетерпения. Ах, как замечательно вы это делаете! Я будто в рай попала…

– Должен признаться, Марья Ивановна, что такую красивую барышню как вы, я еще не встречал. Я люблю вас и серьезно намерен жениться.

– Ах, что вы, Андрей Иванович! Наш с вами папенька, Иван Александрович, нам того не позволит – ведь мы родные брат и сестра! (Хи-хи!)