Один мой знакомый, не переводчик, а очень талантли­вый программист, вынужденный подрабатывать перево­дами, называл перевод "дешевой интеллектуальной про­ституцией", имея в виду, что переводчик, подобно прости­тутке, дешево торгующей телом, так же по дешевке прода­ет свой интеллект. Я склонен с ним согласиться.

Приведу один пример. Попался нам с коллегой перевод текста по технике безопасности на нефтехимическом предприятии. В тексте расписывались обязанности рабо­чих смены в случае пожара и эвакуации персонала уста­новки. Казалось бы, что тут может быть сложного. А вот что.

А ну-ка, попробуйте подыскать русские аналоги таких временных должностей, как Fire Manager (вроде бы ответ­ственный за пожарную безопасность на смене, да не со­всем), Fire Team Leader (начальник добровольной (добро­вольной ли?) пожарной команды на смене), Fire Contact (лицо, ответственное за установление и поддержание связи с муниципальной пожарной командой, полицией и скорой помощью; что, вот такой эквивалент и оставить?), Fire Master (вроде бы то же, что и Fire Team Leader, но Fire Team Leader сидит в конторе и руководит действиями по­жарников оттуда, a Fire Master непосредственно возглавля­ет борьбу с огнем, а что же, спрашивается, тогда делает Fire Manager?), Evacuation Captain (человек, который ведет сме­ну в убежище), Evacuation Controller (тот, кто контролиру­ет проведение эвакуации, следит, чтобы никого не забыли и т.д.). И это только малая часть должностей, те, что я за­помнил.

Ну, что? Подыскали? Сомневаюсь. У нас вначале легко пошло с Fire Master. Мы решили, что это наверняка бранд­мейстер, но потом в энциклопедии прочитали, что это полицейский чиновник в старой России, начальник город­ской пожарной части. Оказалось несколько "не из той опе­ры". Сначала частный вывод, по этому примеру.

Конечно, точные русские эквиваленты подыскать мож­но, но для этого потребовался бы не один день работы с литературой (в каких библиотеках?), со словарями (каки­ми? где взять?), консультации со специалистами (какими?)) иными словами, это работа на несколько дней для специа­листов по разработке технической терминологии, а у нас на весь этот текст было несколько часов и эквиваленты мы, конечно же, подыскали. Мне представляется, что это типичный пример дешевой интеллектуальной распродажи.

Теперь общий вывод. Перевод как интеллектуальная деятельность сложен не только сам по себе, его сложность усугубляется следующим:

- почти неизбежным, присутствием экстремальной, стрессовой ситуации;

- отсутствием единой надежной и практически выпол­нимой теории и методологии перевода;

- отсутствием механизма учета и накопления перево­дческого опыта (словари и учебники представляют перево­дческие знания лишь в части регулярных лексических и грамматических соответствий, чего явно недостаточно).

Поэтому переводчик не только человек-невидимка, но и почти всегда первопроходец. У инженера есть ГОСТы, СНиПы, справочники. Да, у переводчика есть словари, но специфика нашей профессии такова, что даже самый пол­ный словарь не дает гарантии качества перевода.

Кроме того, сложность профессии переводчика усугуб­ляется еще и тем, что это профессия очень индивидуаль­ная. Подобно актеру, выступающему один на один со зри­тельным залом, переводчик тоже может полагаться только на свое мастерство и умение. Свои ошибки он не может "списать" на коллектив, как это часто делают представите­ли других профессий, выполняющие работу "бригадным методом".

Короче говоря, переводчик - профессия сложная, утомительная и нервная. Я могу с полным основанием утвер­ждать это исходя из своего почти тридцатилетнего опыта. И все же: "Хорошая это профессия - переводчик?"

Я думаю, что хорошая. Потому что интересная. Ника­кая другая не ставит перед тобой ежеминутно столько поч­ти неразрешимых проблем, которые тем не менее нужно решать, и ты их всегда решаешь, хуже или лучше, но реша­ешь. Никакая другая профессия не даст тебе такую уни­кальную возможность наблюдать самых разных людей (от президентов до простых крестьян) в самых разных обстоя­тельствах (от войны до научного семинара), оставаясь при этом в тени. Никакая другая не даст тебе возможность увидеть столько чужих стран, узнать столько чужих обы­чаев.

Но это и очень тяжелая профессия, иногда просто фи­зически. Ты не только постоянно решаешь сложные ин­теллектуальные задачи, но и почти всегда находишься в состоянии нервного напряжения, часто стресса. Чего сто­ят, например, 4-5 часов последовательного перевода дис­куссии с десятком-другим участников, а несколько часов синхронного перевода, который даже бюрократы из Меж­дународной организации труда относят к разряду самых тяжелых профессий!

Перевод, бесспорно, сложная штука, но решение пере­водческих задач можно себе облегчить, и иногда значи­тельно, если знать тот необходимый минимум сведений о переводе, который позволяет правильно определить эти задачи и реальные возможности их выполнения, если вла­деть тем "джентльменским набором" средств и приемов, которым владеют все опытные переводчики.

Отчасти я вижу цель этой книги в том, чтобы дать чи­тателю этот необходимый минимум сведений о переводе и поделиться приемами из своего арсенала и арсенала моих коллег, переводчиков-профессионалов.

Но это только отчасти. В основном же в этой книге вы найдете мои собственные мысли и суждения о языке и пе­реводе. Многие из них спорны и нет среди них "истин в последней инстанции", как нет их и в переводе, в языке, да и в самой жизни.

Давайте начнем с самого основного, с фундамента, ма­териала и инструмента нашей профессии. Давайте попро­буем понять, что такое язык.

Глава1 Язык, окружающий мир, человек

Язык не несет в себе никаких аналогий с окружающим миром и в то же время очень точно его отображает. Значение слов — результат договоренности, которая по­стоянно нарушается Язык — самый неоднозначный и в то же время самый надежный способ фиксации и переда­чи информации. Как объяснить эти парадоксы языка? Как мы понимаем друг друга при таком ненадежном "средстве общения"?

"Язык - действительность мысли, язык - средство чело­веческого общения",- так говорили марксисты. Что ж, как и многие другие марксистские определения, эти определе­ния верны, но слишком общи и мало дают для понимания сути явления. Ну и что из того, что с помощью языка мы общаемся и выражаем свои мысли? Что это дает нам ново­го?

Мы можем общаться также и жестами, а мысли иногда выражаем, например, с помощью рисунков или чертежей. Это что, тоже языки? Если так, то чем отличается вербаль­ный способ выражения мыслей и общения (язык) от не­вербального (жестов, рисунков и т.п.)?

Для того чтобы понять это различие, давайте будем считать, что язык - это код, с помощью которого мы фиксируем свое представление об окружающем мире и переда­ем друг другу информацию о нем².

Предположим также, что рисунки, чертежи и т.п. - это тоже своего рода невербальный код, выражающий наше представление о мире. В чем же тогда отличие языка как кода от других способов кодирования информации?

Это отличие состоит в том, что как средство "коди­рования" представлений об окружающем мире язык не несет в себе никаких аналогий с "закодированным" объектом окружающего мира и обладает при этом огромной неод­нозначностью.

"Ничего себе код! Как же его расшифровать?" - скажете вы и будете правы, но лишь отчасти. Давайте разберемся.

Прежде всего надо иметь в виду, что все результаты сознательного отображения окружающего мира в челове­ческой деятельности связаны с этим миром не прямо, а опосредованно, т.е. через мыслительный образ (концепт) того фрагмента реальности, который человек отображает. А поскольку мыслительные образы субъективны, то сразу возникает неоднозначность любых отображений.