К этому времени весь русский фронт вел наступление на восток. Группа армий «Юг» провела у Азовского моря бои на окружение, двинулась к Ростову-на-Дону и овладела Донецким бассейном. Группа армий «Центр» уничтожила крупные силы противника в боях на окружение Брянска и Вязьмы, чтобы затем перейти к решающему удару на линию Тула — Москва — Калинин. Южная группа 16 армии боролась за овладение Валдайской возвышенностью и должна была поддерживать связь с Группой армий «Центр».
Поэтому было также необходимо перейти в наступление на Волхове в восточном и северо-восточном направлениях. Реку необходимо было форсировать на широком фронте, причем направление главного удара отводилось XXXIX танковому корпусу, который должен был захватить Тихвин, чтобы затем наступать дальше на север и установить связь с финнами, стоявшими на р. Свирь между Онежским и Ладожским озерами.
В случае успеха вышеуказанной операции Ленинград посредством большого внешнего кольца окружения был бы действительно отрезан от всякого снабжения из внутренних районов России и после истощения запасов продовольствия и боевых средств был бы вынужден капитулировать. План несомненно далеко идущий, однако осуществлению его, как и осуществлению всех остальных операций на Восточном фронте поздней осенью и в начале зимы 1941 г., помешали два фактора.
Гитлер, который включился в непосредственное руководство войсками на востоке более активно, чем это соответствовало его реальным возможностям, переоценил силы собственного Вермахта. Для него понятие «дивизия» оставалось постоянной величиной и после того, как она в результате потерь в живой силе и технике лишалась одной или даже двух третей своей боеспособности. Он также в опасной степени недооценил вооруженные силы СССР, чьи находящиеся в Сибири армии высвободились благодаря пакту о ненападении с Японией и чьи человеческие резервы еще далеко не были исчерпаны. Он позволил ввести себя в заблуждение несомненно высокими потерями противника в живой силе и технике в больших боях на окружение. Кроме того, он не представлял себе значения американских военных поставок.
Вторым фактором была необычно ранняя и суровая зима, которая застала Гитлера врасплох, тем более что он считал возможным до ее наступления добиться решительного результата, который дал бы ему возможность без крупных операций дождаться весны на протянувшемся далеко на восток рубеже обороны.
Оба эти фактора оказались настолько весомыми, что зима 1941–1942.г привела немецкие силы Восточного фронта на грань катастрофы, предотвратить которую удалось лишь беспощадными приказами Гитлера, а также крайней твердостью командования и личного состава войск.
Местность, по которой северной группировке 16 армии предстояло вести наступление, была в высшей степени неблагоприятной. Куда ни глянь — лес и болото, болото и лес. Кроме единственной более чем посредственной дороги Чудово — Тихвин через Грузино-лишь скверные полевые и лесные дороги, покрытые глубокой грязью или окаменевшими от мороза ухабами. Никаких поперечных дорог, никакой железнодорожной линии, которые могли бы облегчить снабжение. XXXIX танковый корпус силами двух танковых (8 и 12) и двух мотопехотных (18 и 20) дивизий вел наступление на Тихвин, который после ожесточенных боев был 9 ноября взят 18 мотопехотной и 12 танковой дивизиями, а две другие дивизии обеспечивали фланги, особенно в направлении на юго-восток.
Для обеспечения флангов на юге 126 пехотная дивизия (генерал Лаукс) с приданными ей подразделениями должна была перейти Волхов по обе стороны Ополья и атаковать Мал. Вишеру. Переход был осуществлен 16 октября, а 23 октября после ожесточенных боев была штурмом взята Мал. Вишера. Город удалось удерживать до 20 ноября — до тех пор, пока после четырех недель тяжелых зимних арьергардных боев дивизия вернулась обратно к Волхову.
В конце ноября 61 пехотная дивизия была подтянута к Тихвину частично маршем, частично по воздуху, чтобы высвободить 12 танковую дивизию для использования в маневренных боях.
Противник между тем подтянул далеко превосходящие силы. Под Тихвином он силами шести дивизий атаковал одну немецкую дивизию, так что город был почти окружен. Он оказывал все более сильное давление на фланги Тихвинского клина. В довершение всего, на немецкие войска всей своей мощью обрушилась русская зима, в этом году необычайно ранняя и суровая. Уже в ноябре термометр показывал 40° мороза, а позднее даже -50° и ниже. Немцы совершенно не привыкли к такой температуре. Войска никак не были к ней подготовлены, не имели соответствующего обмундирования, снаряжения и транспортных средств. Гитлер, судя по его осенним приказам, твердо рассчитывал на то, что зимой никаких боевых действий, за исключением операций по прикрытию, не будет. Не считая потерь в боях, в войсках насчитывалось большое количество тяжело обмороженных, а кроме того, часто отказывали двигатели и автоматическое оружие. Все это тяжким бременем легло на доблестные войска. Однако события, произошедшие здесь, под Тихвином, были только началом.
Цель соединиться с финнами на Свири достигнута не была; напротив, 9 декабря пришлось оставить Тихвин. XXXIX танковый корпус вынужден был с большими трудностями и потерями пробиваться обратно к Волхову, чтобы избежать окружения и полного уничтожения.
Группа армий «Север» впервые потерпела чувствительное поражение, которое не привело к катастрофе лишь благодаря мастерству командования и твердости войск. Это произошло вскоре после того, как южный фланг немецких восточных сил понес первое поражение у Ростова-на-Дону, и одновременно с кризисом еще большего масштаба, перед лицом которого оказалась центральная группа войск под Москвой. Кульминационный пункт немецкого наступления на всем Восточном фронте остался позади. Гитлер переоценил как свои силы, так и советские потери в живой силе и технике, а кроме того, пренебрег предостережениями своих военных советников.
В районе среднего течения Волхова по обе стороны Чудова 126 дивизия продолжала наступательные операции в восточном направления на Мал. Вишеру.
В конце ноября севернее 126 дивизии под населенным пунктом Гладь и северо-восточнее его была введена 215 пехотная дивизия, которая вошла в соприкосновение с 20 мотопехотной дивизией. Здесь обе дивизии впервые пережили своеобразие зимних боев против русских. Суровость зимы, ширина полос обороны и недостаток зимнего обмундирования вынудили войска к обороне в опорных пунктах, которые по возможности примыкали к населенным пунктам. Оборона на просматриваемых насквозь позициях была невозможна. Поэтому взводы и роты, а также штабы, обозы и автотранспортные подразделения заняли круговую оборону. Промежутки между опорными пунктами можно было в лучшем случае обеспечивать огнем или разведывательными дозорами. Естественно, это никогда не мешало противнику просачиваться в тыл.
Советская армия далеко превосходила немецкую своей подготовкой и снаряжением для зимней войны при глубоком снеге и низкой температуре. Рациональное, подбитое ватой обмундирование, валенки и меховые шапки защищали солдат от обморожения. Лыжи обеспечивали отдельным частям пехоты повышенную подвижность. Для транспортировки тяжелого оружия и материально-технических средств широко применялись сани. Двигатели грузовых автомобилей и танков были приспособлены к работе при низких температурах, траки танков были более широкими. Все это обеспечивало советским войскам в зимних условиях такую подвижность, какой Вермахт, наученный горьким опытом и понесший большие потери в личном составе вследствие обморожения и в технике вследствие ее отказа, вынужден был постепенно добиваться, но полностью так никогда и не достиг.
Большая подвижность противника в зимних условиях и его численное превосходство снова и снова приводили к окружению немецких опорных пунктов, к их попеременному захвату и освобождению, а также к введению в бой подразделений снабжения и к организации системы конвоев. С этой целью транспортные средства, обеспечивающие снабжение, объединялись в группы, которые прикрывали боеспособные пехотные части, а по возможности также и отдельные танки, главным образом в начале и в конце колонны. Такая система снабжения требовала, конечно, больше труда и времени, но зато выигрывала в надежности. Эта необычная тактика, которую применяла также и Тихвинская группировка, вскоре стала правилом на больших участках Волховского фронта. Войска переняли ее от противника под давлением обстоятельств — ни в наставлениях по боевой подготовке, ни в уставах полевой службы ничего подобного не было.