- Вы же знаете, сэр, что мне не место среди таких, как вы. - Призналась я нехотя.

- Среди каких “таких”? - мистер Кавендиш повернул ко мне лицо и посмотрел с удивлением, - Манерных, глупых, вредных?

- Богатых аристократов, сэр.

- Анна, Анна, глупенькая! - неожиданно мистер Кавендиш взял мою руку в свою ладонь, второй рукой убирая выбившийся волосок с моей щеки, - Это им не место в вашей компании! Вы - умная, живая, интересная, настоящая! У вас и в мыслях нет никого унижать и оскорблять! Вы не такая, как мы все, вы лучше!

Я молча смотрела на хозяина, ощущая, как тепло его рук, вместе с вызванной им гусиной кожей, разливается по моему телу.

- Аристократия уже давно начала загнивать, варясь в своем собственном соку. Вы же знаете, что такое вырождение? Так вот, аристократия вырождается - создав свой тесный кружок, закрыв туда вход всему новому и отличающемуся, всему, что может принести разнообразие и хоть чуточку новизны… Будущее за такими людьми, как вы - энергичными, честными, самоотверженными альтруистами.

- Вы слишком хорошего мнения обо мне, сэр! - я улыбнулась.

Мистер Кавендиш оставил мою руку и с досадой посмотрел на свою обувь.

- Кавендиш-холл для меня - это способ сбежать от всего этого, забыть кто я и с какого дерева упало мое яблоко. У каждого свой ад, Анна! - он снова окинул меня смягчившимся взглядом, задержав его на моей шее. - Вы еще очень молода, мисс Ионеску. Весь мир может оказаться у ваших ног - стоит только захотеть! Если бы… Если бы все сложилось иначе в вашей судьбе, то сейчас вы жили бы где-то в богатом доме, ездили бы на дорогой машине, занимались бы своей наукой и не обращали внимания ни на что. И не знали бы меня. Вы еще можете спастись, Анна, а для меня уже слишком поздно! Не будь я таким эгоистичным, храня ваш острый ум и доброе сердце для себя одного, отпустил бы вас в свободный полет!

Я улыбнулась.

- Вы умеете драматизировать, сэр. - призналась я.

- Разве я говорю не правду?

- Правду, сэр. Но мы живем здесь и сейчас, и не можем судить о том, что не случилось. Какая разница, где я была бы, если бы все было как вы сказали? Все ведь так, как есть и мы с вами тут, а не где-то там…

Я достала бутерброды и разлила чай в два пластиковых стакана, которые служили крышкой термоса. Попивая горячий напиток и с наслаждением поглощая необычайно вкусные сэндвичи, мы смотрели на восход солнца, изредка переглядываясь и улыбаясь друг другу. Нам было хорошо вместе даже в тишине.

Небо постепенно светлело, первый луч осторожно, словно ощупывая почву, выглянул из-за горы, замер на мгновенье и в следующую секунду яркий солнечный свет залил весь горизонт, утопая в волнах искрящегося океана! Это необычайно красивое зрелище тронуло мое сердце и навеяло воспоминания о доме.

- Вам грустно, Анна? - глаза мистера Кавендиша смотрели с участием.

- Да, сэр. Мне снова вспомнилось мое детство и то место, которое я называла домом целых девять лет.

- Вам там было плохо, я знаю. Расскажите мне еще о нем, Анна.

- Да, сэр. В том доме было мало приятного. Но зачем ворошить прошлое?

Хозяин осторожно провел пальцем по тонкому едва заметному шраму, тянувшемуся у меня за ухом от края волос до нижней челюсти:

- Это сделали там?

- Да, сэр. - Я тоже дотронулась до шрама кончиками пальцев, словно он еще болел.

- За что?

- Я была трудным ребенком, сэр. - Улыбка сама появилась на моем лице, не смотря на грустные воспоминания. Я уже давно приняла прошлое как данность и считала его всего лишь одной из сочиненных мной историй. - Постоянно таскала из хозяйского дома еду и разные мелочи.

- Вы голодали?

- Изредка. Но я делила все поровну между моими друзьями. Там ведь все были грязные и голодные, никому не нужные. Иногда мне не удавалось скрыть свое преступление, тогда меня пороли розгами посреди двора.

- Вас пороли розгами?! - ужаснулся мистер Кавендиш, его густые брови сначала взметнулись вверх, а затем нависли низко над глазами.

- Да, сэр. И вот этот шрам остался после одного такого наказания как напоминание о том, кто я и откуда. Но я сбежала. Я подрабатывала и восемь лет копила деньги. И вот как только мне исполнилось шестнадцать, я сбежала.

- Моя воля, я бы всех, кто обижал и наказывал вас розгами, бросил за решетку! - его взгляд снова смягчился. Улыбнувшись, он сказал, - Я представляю вас маленькой храброй предводительницей лесных войск, бесстрашную, облаченную в простые одежды, с огромным справедливым мечем и горячим отзывчивым сердцем!

Очевидно, хозяин слишком близко к сердцу воспринял мою историю. Чтобы немного его развеселить, я сказала:

- Но с тех пор, как я убежала, в моей жизни стало больше хороших моментов. И я больше никому не даю себя в обиду, сэр!

- Вы убежали?

- Да, сэр. У меня не было другого выхода. Меня собирались отдать в какое-то училище для поваров и выдать замуж за внучатого племянника бабки.

- О боже! - воскликнул мистер Кавендиш без доли притворства. - Разве так можно? Вы же жили в цивилизованной стране?

- Да, сэр, в цивилизованной. Но когда ты -малолетняя сирота, у тебя нет выбора. До совершеннолетия ты должна где-то жить и что-то есть. Я сбежала в шестнадцать и мне повезло встретить мистера Рутштейна. Он стал мне отцом… А о прошлой жизни я предпочитала не вспоминать.

Некоторое время он сидел молча, глядя на проснувшийся океан, затем спросил:

- Вы больше их не видели? Бабку с дедом?

- Нет, сэр.

- И не знаете, что с ними сейчас?

- Нет, сэр.

- И вам не хочется узнать?

- Единственный человек из той жизни, о ком мне хочется узнать - это Арина. Она заменила мне мать. Но я почему-то уверена, что с ней все хорошо.

- Почему вы уверены?

- Не знаю, сэр. Просто вот здесь, - я показала на свое сердце, - чувствую, что с ней все хорошо...

- А для меня там есть место? - спросил мистер Кавендиш, пристально глядя в мои глаза. Упрямая прядь, подхваченная ветром, снова упала на его лоб.

Я предпочла промолчать.

- Я открою вам секрет, Анна. - Внезапно он поднялся на ноги и протянул мне руку, помогая встать. - Я бы с радостью родился лет двести назад! Когда женщины были как вы, а мужчины вызывали друг друга на дуэль!

Он увлек меня в танец, широко шагая над самой пропастью - одно лишнее движение и мы полетим на острые камни! Ветер развевал его волосы, раздувал подол моего платья, играл с высокой травой на обрыве, будоража волны и словно танцуя вместе с нами! Его сильные руки сжимали мою руку и талию, я покорно плыла следом за ним, кружась в танце!

- Вам страшно, Анна? - прошептал мистер Кавендиш, прижимая мою руку к своему сердцу.

- Нет, сэр! С вами мне ничего не страшно!

- Рииииик! - послышался голос миссис Норы, летящий с порывистым ветром, и эхом разливающийся над садом Кавендиш-холла.

- Черт… - прошептал мистер Кавендиш, останавливая кружение, но не отпуская моей руки. Он прижался лбом к моему лбу и застыл, закрыв глаза. - Вот и закончилась сказка...

Сделав над собой усилие, мистер Кавендиш отпустил мою руку и стремительно пошел в сторону дома, исчезнув среди деревьев. Я стояла на краю обрыва, глядя в след ушедшему мужчине, ища ответа в миллионе роящихся в мозгу мыслей, теряясь в сомнениях. На моих руках остался запах древесины, мой шрам горел огнем и сердце прыгало в груди, словно взбесившись! Еще никогда я не была так несчастна и счастлива в одни и тот же миг!

Когда я вернулась в дом, был уже полдень. По пути назад я зашла в оранжерею, чтобы поздороваться с Нгози, и провела с ним почти два часа, выслушивая лекцию о пользе отвара из листьев какого-то имеющегося здесь растения. Мы очень сошлись характерами, и стали хорошими друзьями, поэтому он рассказывал практически все, о чем думал.