Девочка опустила взгляд на куклу, которую прижимала к себе, а затем пожала плечиками.

— Ладно…

Стас присел возле девочки, и осторожно принял из её рук куклу.

Кукла была очень милой, с симпатичным личиком и чистыми глазками. У неё были блестящие каштановые волосы, и она была облачена в платье. В зеленое платье с белым горошком. Из вискозы.

— Господи… — выдохнул Стас.

— Её зовут Карина, — сказала девочка, поглядев на Стаса.

Корнилов взглянул на девчушку.

— Красивое имя, — кивнул.

Малышка просияла, и довольно улыбнулась.

— Скажи, милая, а такое платье у Карины было всегда?

— Нет, — покачала головой малышка. — Это платье для Карины мне принес дедушкин друг.

— Ка-кой… дедушкин друг? — осторожно спросил Стас.

— Который катал его на машине.

У Стас подпрыгнуло сердце.

— Этого друга звали Нифонт?

— Да, — кивнула девочка. — У него ещё фамилия такая смешная.

Она захихикала.

— Да, — глядя на неё, проговорил Стас. — Действительно смешная.

Откуда-то внезапно донесся тяжелый, басовитый гул. Стас резко выпрямился. Странный звук нарастал, усиливался и приближался.

Корнилов, по службе в армии отлично знал этот звук. Так шумит мотор вертолёта.

Стас подошел к окну, отодвинул занавески, и посмотрел на улицу.

К домам Гольшанских стремительно приближались два вертолёта.

Корнилов увидел, как вертолёты зависли над территорией домов Гольшанских. В следующий миг его взгляд наткнулся на подвешенные снизу к вертолетам стволы тяжелых пулеметов.

— А что это так шумит? — дочка Ореста Гольшанского подошла к Стасу.

Корнилов в одно мгновение развернулся, подхватил девчушку на руки и бросился прочь из комнаты.

В следующий миг снаружи застучали гулкие грохочущие выстрелы. Раздался треск, что-то в доме рухнуло. Зазвенело стекло. Раздались крики.

За спиной Стаса лопнуло стекло комнаты, пули изрешетили стены комнаты Людмилы, и вспороли кровать.

Девочка на руках Стаса истошно кричала. Её крик тонул в шуме выстрелов. Стас с ребенком на руках сбежал вниз, увидел перепуганную Елизавету.

— У вас есть подвал?!! — заорал он.

— Возле кладовой! — прокричала на смерть перепуганная женщина.

— Быстрее туда! — рявкнул Стас.

Ворвавшиеся в дом пули разбили мебель, вазы, разорвали цветы, разбили посуду, и выбили щепки из пола.

Стас и Елизавета подбежали к кладовке. Здесь они увидели перепуганную Клару, Ореста, со второй близняшкой на руках.

— Елизавета!.. — вскричал Орест.

— В подвал, немедленно! — вскричала Елизавета.

Стас и все семейство Гольшанских, сбежало вниз, в подвал дома.

Подвал Гольшанских напоминал помещение супермаркета, только без прилавков и касс.

Елизавета Гольшанская закрыла дверь в подвал. Сверху грохотало. С потолка осыпалась крошка и пыль.

Девочка на руках Ореста тихо плакала. А малышка, которую держал Стас, лишь молча жалась к нему, удерживая в руках куклу в зеленом платье.

Корнилов достал телефон, и по горячей линии вызвал подкрепление из росгвардии.

А сверху по-прежнему гремели мощные, гудящие выстрелы. Слышно было, как всё в доме рушится и ломается. Приглушенно звучали голоса людей.

— Ублюдок! — выдохнул Орест, глядя на потолок. — Это всё Аккорд! Сраный ублюдок!

— Орест! — дрожащим голосом воскликнула Клара Гольшанская. — Не при детях!

— Это точно он! — покачал головой Орест, не обращая внимания на замечание жены. — Больше не кому!

Стас взглянул на него. Об Аккорде, главе одной из мафиозных группировок он был отлично наслышан.

— Почему вы думаете, что это Аккорд? Как он может быть связан с вами?

Елизавета с опаской посмотрела на Стаса.

— Он один из самых опасных врагов моего сына, — ответила она холодно и грустно.

— И не удивлюсь, что это он стоит за убийством адвокатов! — воскликнул Орест. — И головы наверняка тоже прислал он! Пас-скуда…

— Орест! — рассерженно вскричала Клара.

Глядя вверх на потолок, Стас поймал себя на том, что успокаивающе ласково поглаживает по голове прижавшуюся к нему девочку.

Стрельба закончилась также внезапно, как и началась. Просто внезапно всё стихло, и только откуда-то приглушенно звучал слабеющий шум вертолётных двигателей.

Стас и Гольшанские, просидели в подвале до тех пор, пока не прибыл отряд спецназа СОБР.

Когда Корнилов смог взглянуть на последствия обстрела, открывшаяся картинка его заметно впечатлила.

Оба жилых дома Гольшанских, как и гараж были просто изрешечены, и беспощадно избиты пулями.

Разбиты стекла, крыши домов, стены покрыты глубокими выбоинами и пробоинами. Снег вокруг засыпан отвалившимися кусками стен и мелкой щебенкой бетона. На расчищенных мощеных дорожках вокруг дома лежало в лужах крови несколько охранников. Их тела были искромсаны вонзившимися в них пулями.

Присев на снегу, Стас подобрал гильзу от пули калибра 12,7 миллиметров. Покрутив её в руках, он оглянулся на дом, в подвале которого он прятался вместе с Гольшанскими.

Орест в это время орал на уцелевших охранников, обвиняя их в случившемся.

— За что я плачу вам деньги?! Где безопасность, которую вы должны обеспечивать?! Я вас спрашиваю!!!

Бойцы СОБРа, удостоверившись, что в них здесь не нуждаются, вскоре уехали.

Корнилов, подошел к Елизавете, которая стояла в доме, и, прижав руки к груди с сожалением рассматривала расстрелянную пулями мебель и засыпанный многочисленными осколками пол.

— Елизавета Марковна, — обратился к ней Стас.

Женщина обернулась на него. Корнилов увидел застывшую в глазах женщины растерянность, а на лице слёзную тревогу.

Елизавета явно, как и Стас была потрясена реальностью случившегося. Случившееся сегодня было за гранью её привычного восприятия. Потому что такого с ней, наверняка, не случалось даже в лихие девяностые.

— Что вы хотели? — спросила она грудным, подавленным голосом.

— Ваш сын обвинил в случившемся Аккорда, — произнес Стас. — А что вы думаете по этому поводу? Он мог пойти на… такое?

Стас выразительно оглядел разбитый пулями дом.

Елизавета лишь горько усмехнулась.

— Как видите…

— Значит вы разделяете мнение сына?

Елизавета пожала плечами.

— Мало у кого ещё хватит наглости так себя вести.

— Вроде бы Аккорд не был раньше замечен в таких поступках, — ответил Стас. — Да и методы у мафии сейчас другие.

— Аккорд недавно приходил к моему сыну в тюрьму, — отведя взор, сообщила Елизавета. — Сильвестр сказал, что он угрожал ему. Из-за интервью Ореста.

— Я видел это интервью, — кивнул Стас. — По вашему Аккорда могли так сильно задеть слова Ореста.

— Леон Корф один из самых мстительных людей, которых я знаю, господин подполковник, — тихо фыркнула Елизавета.

Она взглянула в глаза Стаса.

— У меня нет четкой уверенности, что это он… Но, просто больше некому! Больше никто из врагов Сильвестра не посмел бы себе вот… такое! Это… Это же совершенно дико! И… Я вообще думала, что это уже не возможно, особенно в наше время!

Она сорвалась на крик. Голос её задрожал. Пережитый страх давал о себе знать.

Стас вернулся в спальню Людмилы Елизаровой. Выбегая из комнаты с девочкой на руках, он оставил здесь игрушечного щенка с камерой вместо глаза. Забрав его, Стас прошел к своему внедорожнику, стоящему в гараже Гольшанских. К облегчению Стаса его машина была цела. Чего не скажешь о стоящих рядом спорткарах с эксклюзивным тюнингом.

Бросив игрушку на заднее сиденье, Стас завёл автомобиль и осторожно выехал через открытые ворота.

ВЕРОНИКА ЛАЗОВСКАЯ

Понедельник, 18 января

Общее напряжение затвердело в застывшем воздухе нашего класса. Большинство моих одноклассников сидели, опустив головы, и уткнув взгляды в парты. Многие даже дышали украдкой, боясь привлечь внимание Исидора Игоревича.

Страх удушающей хваткой плотно обвил каждого из учеников девятого А. Страх походил на хищного и всегда голодного питона, который беспощадно сдавливал моих одноклассников в своих объятиях, лишая их даже мысли о сопротивлении. Этот вечно голодный удав, в отличии от всех остальных питонов, умел отравлять своим ядом сердце и рассудок. Он порабощал, угнетал и высасывал волю из всех сидящих здесь школьников.

Исключение составляли только я и Лёва Синицын.

Я, по известным причинам, уже, наверное, просто выработала некий иммунитет против страха и паники в подобных ситуациях. И хотя я тоже отчаянно боялась и нервничала, но мой разум и воля были со мной.